Михаил Бабкин - Хитник
– Зачем же на дно, – удивился Глеб. – Найдём Музейную Тюрьму, заберём твою голову, присобачим её на место и тогда уж сам решай, прятаться тебе или же разбираться, что дальше делать с опасными архивами. А меня от тех дел уволь, не мой уровень разборок.
– Вынужден сообщить тебе пренеприятнейшее известие, – с задержкой, глухо сказал Хитник. – Судя по добытым из психоматрицы Савелия верным сведениям, Музейной Тюрьмы не существует, – и умолк.
– Как так? – Глеб от неожиданности сел, уставясь невидящим взглядом на огонёк керосиновой лампы. – Вот это облом! Значит, всё зря? Значит, Нифонт нас подло обманул с твоей головой? Зачем?… Ужас! Кошмар! Ну всё, всё пропало! Как дальше жить со сворой колдунов в моих мозгах, понятия не имею…
– Кончай страдать, – сердито прикрикнул на парня Хитник, – я же не до конца тебе свою мысль высказал. Драматическую паузу, понимаешь, выдержать не дал, сразу в панику ударился! Лежать, молчать, внимать! – Глеб послушно рухнул на лежанку и закрыл глаза.
– Дело в том, голубь ты наш паникёрный, – молвил очень довольный произведённым эффектом мастер-хак, – что Музейной Тюрьмы нет лишь в материально-постоянном виде. А вообще-то она есть. Только попасть туда запросто, как мы собирались, невозможно – Музейная Тюрьма… мнэ-э, как бы выразиться поточнее… она типа размазана по всем Ничейным Землям, спрятана микроскопическими фрагментами то там, то тут; короче, Тюрьма присутствует везде и повсюду. И одновременно её нигде нет… Такой вот колдовской парадокс.
– Ну, это же совсем другое дело, – обрадовался Глеб. – Значит, Музейная Тюрьма всё же существует, и это самое главное! А уж как попасть в неё – дело техники. Придумаем чего-нибудь, сообразим, нам не привыкать! Для начала, скажем, ты возьмёшь да распотрошишь сознание колдуна Савелия до основания – может там, в глубинке, какая верная подсказка обнаружится?
– Уже, – коротко ответил Хитник.
– Что – уже? – не понял Глеб.
– Распотрошил, – вздохнул мастер-хак. – И архивы Стражника тоже расковырял, насколько смог… Думаешь, из-за чего меня в чужую ментосущность едва не затянуло? Слишком глубоко копать начал, а там защит видимо-невидимо понаставлено, без мощного инфошара и специальных прикладных заклинаний никак не пробиться.
– Не боись, – поспешил успокоить Хитника парень, – найдём мы тебе классный инфошар с офигенными заклинаниями, в крайнем случае ограбим кого-нибудь, но придётся немного подождать. Уверен, в Ничейных Землях этого чародейного добра полным-полно, только места знать надо! Если тут существует контрабанда, то рано или поздно отыщется что угодно, хоть дрессированный мамонт на роликовых коньках.
– Спасибо, утешил, – невесело рассмеялся Хитник, – нам для полного счастья лишь коньков с мамонтами не хватало… Меня, Глеб, вот чего ещё беспокоит, крепко непонятное: откуда в украденном сейфе боевого мага Будимира вдруг оказался серебряный кинжал? Тот самый, которым ты нынче реальность лихо перекраиваешь. Ох, есть у меня нехорошее подозрение, что и боевой маг как-то причастен к этой тёмной истории… А кинжал-артефакт наверняка принадлежит Стражнику Реальности!
– Тю, – удивился Глеб, – а на кой чёрт нематериальному стражнику вполне вещественный артефакт? У него же, у Стражника, ни ручек, ни ножек, один дух, да и тот невидимый. Наверное.
– Логично, – задумчиво согласился мастер-хак. – Тогда предлагаю другую версию: кинжал – аварийный ключ, веками передаваемый посвящёнными в тайну магами от учителя к ученику. Ключ для отмены запланированного действия Стражника, что-то вроде поездного стоп-крана… Или же колдовской «рычаг» для отката уже произведённого глобального изменения… Хм, в таком случае получается, что с помощью этого кинжала можно – страшно подумать! – самостоятельно, вручную восстановить любые упрятанные в Музейной Тюрьме фрагменты всемирной истории. Смертельно опасные, переломные!
– Ха, ты мне ещё про пейзажную картину «Закат солнца вручную» расскажи, – усмехнулся Глеб. – Ничего не получится! Стражник тут же активируется, всё по новой проконтролирует и сделает как надо. Как его древние супер-пупер-маги натаскали.
– А если Стражника нет? – живо отреагировал Хитник. – Если он украден и находится в чьём-либо сознании, надёжно изолированный от происходящего в мире? Например, как сейчас. Или же деактивирован при помощи всё того же кинжала-ключа… Уверен, Савелий многое отдал бы за твой всемогущий ключик с серебряным клинком, кабы о нём знал! Пошёл бы на что угодно – вплоть до убийства всех нас, однозначно.
– Э-э… погоди-ка, не торопись, – нахмурился парень. – По поводу колдовских учителей и учеников: получается, маг Будимир, сейф которого ты и Федул спёрли вместе с аварийным ключом, и есть типа тот самый посвящённый в тайну ученик-наследник?! И, выходит, что у меня сейчас не только Стражник, но и пульт управления к нему? Круто! Но, честно говоря, как-то не по себе… И впрямь, на дно ложиться надо. Или ещё глубже.
– Где кинжал? – требовательно спросил мастер-хак, – надеюсь, он в целости и сохранности?
– Обижаешь, – возмутился Глеб, – я его в надреальности спрятал, как меня Стражник Реальности самолично обучил.
– Молодец, – рассеянно, думая о чём-то своём, похвалил парня Хитник, – пусть там и находится. Ни в коем случае не доставай оттуда артефакт без крайней необходимости!
– Если хочешь знать, у меня его как бы вообще нет, – вспомнив о своей шутке, сообщил Глеб. – Я народу по приколу сказал, мол, потерял кинжал где-то – разыграл, а они поверили. Федул так вообще всерьёз убивался, как будто его какой папаша-лепрекон золотого наследства лишил, х-ха!
– Абсолютно идиотский розыгрыш, – буркнул мастер-хак. – Но, впрочем, по нынешнему положению дел очень даже уместный. Ты этой шутки, на всякий случай, дальше придерживайся – нет кинжала и точка! Мало ли кто начнёт Федула или Модеста про артефакт расспрашивать: они ребята простые, могут ляпнуть чего ненужного… а теперь и ляпать-то нечего.
Глеб хотел было что-то ответить, уже и рот раскрыл, когда в избушке раздался страшный грохот – словно вдруг развалилась и рухнула крыша гостевого домика. Или же рядом, за стеной, случился быстрый горный обвал, чего, конечно, быть никак не могло за неимением тех гор поблизости; хотя, в некотором смысле, обвал действительно произошёл. Но табуреточный, Глебом же старательно и подготовленный.
Парень вскочил с лежанки: у открытой двери, среди раскиданных табуреток, стоял немыслимый в этих краях гость – ангел Нифонт собственной персоной. Но не всклокоченный и невесть во что одетый, а аккуратно причёсанный, в явно новой и вовсе не дорожной одёжке: строгий чёрный костюм, белая рубашка, траурного цвета галстук-бабочка и узконосые лаковые туфли, тоже чёрные. В таком виде только в консерваторию ходить, фуги Баха слушать, а не шастать ночью по дождливому лесу… Впрочем, и ночь, и дождь, как оказалось, закончились – в дверном проёме, за спиной ангела в чёрном, разгоралась утренняя заря; на фоне розового неба фигура в похоронном костюме выглядела строго и символично. Будто на порог избушки ступил не славный рубаха-парень, скупщик краденного и знатный специалист по дурманящим травкам, а дежурный вестник смерти с казённым уведомлением в руке, где огненными буквами начертано короткое, не подлежащее обсуждению: «Опаньки, брателлы!»
