Гэв Торп - Малекит
— Это правосудие, а не месть, — ответил Имрик. — Кровь за кровь!
— Если оставить ее в живых, она будет представлять большую опасность, — вставил Финудел. — Ей нельзя доверять.
— Я не могу принимать решение в этом деле, — обратился к князьям Малекит. Затем он обернулся к Королю-Фениксу. — Пусть решает Бел Шанаар. Воля Короля-Феникса сильнее клятвы князя. Но разве слово сына Аэнариона ничего не значит? Или в князьях Ултуана не осталось достаточно чести, чтобы проявить сочувствие и простить?
Бел Шанаар наградил его недовольным взглядом. Король понимал, что все происходящее сейчас в тронном зале станет известно народу Ултуана. Малекит не оставил ему выбора: какое бы решение он ни принял, оно повредит его репутации в глазах тех, кто выискивает слабости Короля-Феникса.
— Мы не можем отпустить Морати без наказания за ее проступки, — медленно произнес Бел Шанаар. — Некуда отправить ее в изгнание, потому что она отовсюду сумеет вернуться, еще более озлобленная, чем сейчас. Но поскольку она превращала в рабов других, то пусть и сама теперь лишится свободы. Она останется во дворце и будет содержаться под стражей. Никто не сможет навещать ее без моего разрешения.
Король-Феникс встал и уставился грозным взглядом на провидицу.
— Знай же, Морати, — сказал Бел Шанаар, — смертный приговор еще висит над тобой. Ты жива только благодаря моей милости. Если ты еще раз попытаешься повредить моему правлению, тебя казнят без суда и следствия. Твое слово больше ничего не значит. Принимай эти условия, или тебя ждет смерть.
Морати оглядела князей и увидела в их глазах лишь ненависть. Они походили на волков, что загнали в угол раненого льва: волки знали, что надо добить его, пока есть возможность, но боялись, что у льва еще остались силы постоять за себя.
— Твои требования справедливы, Бел Шанаар из Тиранока, — ровным голосом произнесла она. — Я согласна стать твоей пленницей.
Морати осталась пленницей, а Малекит вернулся в Анлек, чтобы очистить свои земли от еретиков. На первый взгляд в Нагарит вернулся порядок, хотя на самом деле сеть приверженцев Морати раскинулась по стране шире, чем прежде. Шли годы. Жители Ултуана вновь чувствовали себя в безопасности, но чувство это было ложным.
По одному, по двое еретики снова начали собираться, но на сей раз проявляя большую осторожность. Их предводители обменивались посланиями, и главы темных культов возвращались в Анлек под новыми личинами. Они становились советниками при дворе Малекита и хранили верность князю.
Время от времени Малекит отправлялся в Тор Анрок для доклада к Бел Шанаару, и однажды князь даже признал свой провал в поимке тех, кто служил его матери.
При возможности он навещал мать, — как все думали, затем, чтобы проведать о ее здоровье и добиться от нее раскаяния. На двадцатом году заточения Морати Король-Феникс разрешил ему повидаться с провидицей наедине. Их отвели в великолепный сад в центре дворца. Высокие изгороди скрывали их от любопытных глаз, а плеск пяти десятков фонтанов заглушал слова, пока князь с матерью прохаживались по мягким зеленым лужайкам.
— И как тебе гостеприимство Бел Шанаара? — спросил Малекит.
Они шли рука об руку под рядами цветущих вишен.
— Я терплю, потому что мне все равно не остается ничего другого.
Морати подвела Малекита к скамье из светлого дерева, и они присели: рука матери лежала на колене сына, а сын обнимал мать за плечи. Некоторое время они сидели молча, обратив лица к ясному небу и наслаждаясь солнечным теплом. Первым нарушил молчание Малекит.
— В Анлеке все хорошо, — сказал он. — Мое милосердие стало легендарным. Схваченные другими князьями поклонники Китарай требуют, чтобы им предоставили такую же возможность для раскаяния, как и тебе. Они приходят в Анлек, и я выслушиваю их признания и извинения.
— Сколько их уже скрылось в твоей тени? — спросила Морати.
— Несколько тысяч, и все полностью мне преданы, — улыбнулся князь.
— Значит, ты готов выступать?
— Еще нет. — Улыбка Малекита испарилась. — Имрик по-прежнему чинит мне препятствия при дворе.
— Ты никогда не завоюешь доверия Имрика. Он не только завистлив, но еще и проницателен. Он догадывается о наших намерениях, но не в состоянии ничего доказать.
— Нагарит тоже еще не совсем объединился, — грустно покачал головой князь.
— Как так? — спросила Морати.
— Еще остались князья и дворяне, которые по-прежнему боятся моей власти. Их возглавляет Эолоран из дома Анара. Они хотят установить собственное правление у себя в горах.
— Тогда необходимо убить Эолорана, — отрезала провидица.
— Не могу. После твоего падения его влияние заметно возросло. Его уважает не только знать. Некоторые командиры моей армии тоже охотно его слушают. Его земли за морем приносят огромный доход. Он должен впасть в немилость у Бел Шанаара, прежде чем я смогу устранить его.
Морати задумчиво прищурилась и замолчала.
— Предоставь это мне, — наконец сказала она. — Когда придет пора действовать, я дам тебе знать.
— Не буду спрашивать, что ты задумала. И все же я не понимаю, как ты сумеешь что-то сделать отсюда, прямо под носом Бел Шанаара.
— Доверься матери. У меня остались кое-какие возможности.
Небо стало серым, и солнце затянуло облаком. В его тени мать и сын встали и в задумчивости направились обратно во дворец.
Как и предсказывала Морати, Имрик из Каледора с подозрением относился к Малекиту и неизменно отвергал его предложения о союзе и дружественных отношениях. Особого значения эти отказы не имели, но Малекит на всякий случай пустил слухи, что князь завидует его популярности. Он никогда не выступал открыто против Имрика и всегда охотно восхвалял его деяния и знатное происхождение. Малекит зашел даже так далеко, что заявил однажды: дескать, не будь судьба столь превратна, отец Имрика мог бы стать Королем-Фениксом вместо Бел Шанаара. Похвальное на первый взгляд заявление произвело желаемый эффект на князей, которые всегда втайне завидовали статусу Каледора. Вдобавок оно породило слух, будто Имрик считает себя обиженным, поскольку Первый совет не выбрал его отца.
Через тысячу шестьсот шестьдесят восемь лет после того, как Малекит впервые преклонил колено перед Бел Шанааром, князь почувствовал себя готовым заявить права на трон Короля-Феникса. Ему требовался лишь повод, чтобы побудить остальных князей к действию. Посредством серии тщательно спланированных провокаций Малекит вознамерился снова погрузить Ултуан в хаос, чтобы поймать золотую рыбку в мутной воде.
