Григорий Павленко - Империя
— Не знал? — Балор с сомнением посмотрел на Эрхена, — ты же умный мальчик, Эрхен. Как ты вообще мог купиться на всю эту пропаганду, которую мы льём в уши простых людей?
— А зачем она нужна? Не проще ли было сказать людям, что да, в лесах Катарской Империи есть дриады. Кому будет плохо от того, что люди узнают, что в нашем мире есть частичка магии? И кто вообще додумался до того, чтобы уничтожать их? Это же редчайший шанс для того, чтобы изучить…
— Эрхен. Неужели ты не понимаешь? — прервал его Балор.
— Не понимаю что?
— Если мы раструбим на каждом углу, что дриады, как и магия, в некотором её виде все-таки существуют, то люди начнут задумываться, а что же ещё есть на свете кроме этого?
— Но я все равно не понимаю, что в этом плохого.
— Если люди Империи поверят в то, что в мире есть магия, ничто не помешает им поверить в то, что Огненные Боги это вполне реальные сущности, — и, видя взгляд Эрхена, устремлённый на него, Балор добавил, — да-да, мальчик мой, это правда. Король-жрец действительно живёт уже четвёртую сотню лет, а его жрецы наделены некоторой силой своих Богов. А ты думал, почему южане вдруг стали такими религиозными? Уж не под кнутами надсмотрщиков же. У них перед глазами каждый день появляются доказательства существования этих самых Богов, и у них просто нет возможности не верить в них.
Эрхен лишь молча слушал его. Слова, сказанные Балором, стали для принца громом среди ясного неба. Он не мог поверить в то, что слышал, ведь отец всегда говорил ему, что вера южан ложная и ни в коем разе не сможет тягаться с Единым Богом, который являлся единственным хозяином и отцом этого мира. Но если Огненные Боги были реальны и, как говорил Балор, давали силы своим последователям то…
— Почему же наши жрецы не имеют силы Единого Бога? — негромко спросил принц.
Но вместо ответа, Балор закрыл книгу и встал из-за стола.
— Прости Эрхен, засиделся я тут, да и взболтнул тебе лишнего. Молчание — золото, как я тебе говорил. А теперь мне пора в часовню, а то если твой батюшка не застанет меня во время утренней молитвы, то уж точно спалит полгорода в припадке священного гнева.
— Но дядя…
— Потом поговорим, — бросил Балор разворачиваясь.
И он вышел из библиотеки, оставив Эрхена наедине со своими мыслями. Принц сидел там ещё около часа, просто пытаясь осознать все то, о чём ему рассказал Балор, но все это отказывалось укладываться у него в голове. Принц не понимал, почему дядя так боялся того, что люди узнают о реальности Огненных Богов юга, ведь если они были реальными, то это значило, что реален был и Единый Бог. А может, нет? Ведь соладарские жрецы никогда не творили чудеса. Они не могли исцелить человека молитвой, или же оживить мёртвых. Но что это значило? Что Единого Бога не существует?..
Эта мысль пугала, но сейчас она казалась Эрхену имеющей право на существование. До определённого момента во всяком случае. Прежде чем делать такие выводы, решил принц, он должен был самолично увидеть хотя бы одного из Красных жрецов и понять, правда ли то, что в них была частичках силы Огненных Богов.
* * *Совет начался в назначенное время. За несколько минут до него Эрхен извинился перед Веленой за то, что не смог утром провести для неё обещанную экскурсию по Соладару, но правительница Корантара взяла с него слово, что принц все-таки покажет её город завтра, когда совет уже будет завершён окончательно. Это устроило их обоих, и они заняли свои места в Зале советов, будучи в довольно приподнятом настроении, чего нельзя было сказать о лорде Логаре, который то и дело бросал в сторону Велены злобные взгляды.
— Итак, — Император оглядел всех собравшихся с высоты своего места, — я рад, что в этот раз никто не стал испытывать судьбу и опаздывать на Высший Совет. Начнём мы с решения того самого вопроса, который не был решён вчера, — при этих словах Император взглянул на Велену и от взгляда этого, у неё похолодело в груди. — Мы должны решить вопрос с предателем Донаком. Я хочу сказать вам…
Он попытался сказать что-то ещё, но тут правителя скрутил жёсткий приступ кашля, настолько сильного, что Эрхен поднялся со своего места и попытался, было подойти к отцу, но тот жестом остановил его, и с трудом произнёс:
— Сиди, я в порядке. Кха! Кха! Будь оно все проклято…
— Отец…
— Я сказал, сиди! — взгляд, которым Император одарил своего сына, был очень хорошо знаком Логару. Лорд Бакорта очень часто видел такой же взгляд у своего собственного отца, когда он готовился проучить кого-то из сыновей.
«Не лезь к нему мальчик, — подумал он, глядя на Эрхена, — просто прикуси язык и молчи».
А Император, тем временем вновь посмотрел на Велену.
— Мы должны решить вопрос с предателем, — повторил он, — хотя слово «решить» будет здесь не уместно. Я хочу сообщить тебе то решение, что вынес по этому вопросу.
— Я… приму любое ваше решение, милорд, — сказала Велена, посмотрев на Императора.
— Не сомневаюсь в этом, — холодно ответил тот. — Донак должен быть казнён в Корантаре. Ты сама будешь руководить казнью. Поскольку ты женщина, я не стану требовать от тебя собственноручно лишить его поганой головы, но если ты все-таки захочешь сделать это, то я приму это как ещё одно подтверждение твоей верности Катарской Империи. Голова предателя должна быть доставлена в Соладар, чтобы я лично смог взглянуть в его мёртвые глаза и убедиться в его смерти.
Услышав слова о том, что именно ей придётся руководить казнью Донака, Велена еле заметно выдохнула. Она ожидала этого. Готовилась к этому, но все равно удар пришёлся неожиданно. Ей придётся смотреть в глаза старого генерала, перед тем как отправить его на смерть. Этого хочет от неё Император. Он хочет, чтобы она показала ему свою преданность, но больше всего это походило на демонстрацию того, как далеко может зайти её покорность.
Дальнейший совет прошёл для Велены, словно окутанный туманом. Она почти не прислушивалась к тому, что говорили другие лорды и представители церкви и армии. Сейчас у неё в голове крутились те слова, что говорил ей вчера Хароудел. Правительница Корантара пыталась понять, что же ей делать. Казнить Донака, как того хочет Император? Но что последует за этим? Что он потребует от неё в следующий раз и сможет ли она тогда отказаться? Но если не подчиниться приказу, то она станет предательницей. Настоящей предательницей, а не такой как Донак и тогда уже её будут казнить… Господи, какого чёрта именно ей приходилось решать все эти вопросы?!
Она пыталась найти выход из сложившегося положения, но не видела его. Либо одно зло, либо другое. Здесь не было правильного пути, только два неправильных. А ей оставалось выбрать из них тот, что приведёт к наименьшим потерям. На миг Велена задумалась о том, что бы сделал отец на её месте. Но ответа на этот вопрос она так и не смогла найти. Со времени смерти Валора прошло уже десять лет, и она с сожалением подумала, что память о Старом Медведе потихоньку исчезает. Она помнила его улыбку, помнила его голос и запах. Но Велена не могла представить, что бы он сделал на её месте, хотя раньше, в любых других вопросах, ей легко это удавалось.
