Екатерина Шашкова - Цвет моих крыльев
– А Верба?
– Верба не забудет, я на нее маячков не ставила. Но это не проблема. Она, мне кажется, и так все знает. Я другого не пойму: вот ты бы свою лошадь мне отдал?
– Никогда в жизни. Жалко было бы бедную животинку. Разве что она изначально глухая была бы, потому что любую другую ты насмерть заболтаешь!
– Ах так? – нахмурилась Рисса. – Хочешь, чтоб я молчала? Хорошо, буду молчать! Долго и упорно, до самого Тангара.
– Не выдержишь! – хмыкнул парень.
– Выдержу!
– На что спорим, что не выдержишь?
Но мавка не ответила. Она уже начала молчать.
Глава 13
СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ
Следующие три дня я проторчала дома.
А все потому, что врач, которого Муллен пригласил, чтобы меня осмотреть, бодро наплел Хозяину что-то о сотрясении мозга, сломанных ребрах и опасности внутреннего кровотечения. Врал, конечно. С самого начала было понятно, что чем больше болезней он перечислит, тем плотнее будет набит кошелек, который ему достанется. Поэтому щедрый на диагнозы доктор ушел домой счастливый и богатый, прописав мне постельный режим и кучу всякой лекарственной гадости.
Гадость питьевую я без зазрения совести вылила в окно, гадостью мазеобразной запустила в кого-то из слуг, ворох бинтов зашвырнула в угол за ненадобностью… А потом пришел хмурый Хозяин и пригрозил привязать меня к кровати, если я сейчас же не угомонюсь.
Пришлось пообещать вести себя прилично.
Честно говоря, это было не так уж и сложно. У меня не было совершенно никого желания носиться по дому или тем паче выходить на улицу. Даже разговаривать ни с кем не хотелось. И, что самое странное, все это понимали. Поэтому желающие меня навестить появлялись обычно ночью и на цыпочках. Предполагалось, что я в это время сплю и ничего вокруг не замечаю. Не учли непрошеные гости одного – спать мне тоже не больно-то хотелось. Стоило поудобнее устроить голову на подушке и расслабиться, как перед глазами начинали появляться красочные образы. То разгромленный Таин, то пышущий огнем дракон, то какие-то нереальные эльфы с накладными ушами, то Флай с пробитой головой. Чаще всего, конечно, Флай.
Чувства, которые я испытывала при каждом таком «явлении», назвать добрыми невозможно было при всем желании. Были там и стыд, и жалость, и страх, и какая-то неясная, почти физическая боль. И, что самое страшное, до меня наконец-то начало доходить, что это навсегда. Совсем навсегда. Никакой смутной надежды, никакой слепой веры в чудо. И не увижу я его больше нигде, разве что в этих кошмарах на границе сна и яви.
Муллен меня даже на похороны не пустил. Официально – из-за проблем со здоровьем, а на самом деле – кто его знает. Может, боялся, что взбешенные родственники на клочки порвут. Я бы на их месте так и сделала.
Нермор меня, правда, рвать не собирался. Даже зашел проведать. Как и все, ночью и стараясь особо не шуметь. Постоял над кроватью, посопел, выдавил из себя: «Бедная девочка», – и понуро удалился. Я все это время благоразумно «проспала».
Пару раз забегала Тьяра. Встала в дверях, полюбовалась на мой точеный профиль в лунном свете и сбежала, пока ее не засекли за столь недостойным занятием.
Сквозь стенку заглянул призрак алленовской няни. Прозрачная старушка сначала повздыхала над моими синяками, потом почуяла, что я не сплю, обозвала симулянткой и испарилась.
Как минимум по одному разу отметились все слуги. Наверное, за неимением телевизора лицезрение побитой меня доставляло им непонятное эстетическое удовольствие. Подробностей о произошедшем они, естественно, не знали, но слухи по городу уже пошли, причем весьма разнообразные. Самая бредовая версия гласила, что Флая, пардон, залюбила до смерти всем известная госпожа Соланж Оре (так, оказывается, звали зеленоволосую никсу), а я попыталась его отбить, за что и пострадала. А самым популярным вариантом стал тот, согласно которому Нермор-младший пытался меня изнасиловать, а я активно сопротивлялась… и досопротивлялась!
Кажется, одна из служанок придерживалась именно этой гипотезы, потому что каждое свое появление она сопровождала скорбным вздохом и фразой: «Эх, такого парня загубила!» Однажды подобное постоянство ей наскучило, и упрек сменился на: «Эх, такому парню не дала». В девицу тут же полетел сапог, а я вдруг осознала, что не могу больше сидеть в четырех стенах. Тем более что чувствовала я себя непростительно хорошо.
Хозяина, который мог бы меня остановить, дома, к счастью, не оказалось. И я, наскоро умывшись и на всякий случай прикрыв уши заклинанием, выскользнула за дверь.
Пройти удалось ровно до ближайшего угла. Потом «кузина» Тьяроника, так некстати попавшаяся навстречу, обозвала меня дурой, подхватила под руку и потащила обратно.
– Ты себя в зеркале видела, чудище эльфийское?
– Нет, – созналась я. – А что, все так страшно?
– Скорее смешно! – «обрадовала» Тьяра, втаскивая меня в свою комнату и ставя перед фактом. В роли факта оказался большой платяной шкаф с зеркальными дверцами. И то, что я обнаружила в отражении, действительно выглядело весьма необычно. Мою академическую форму, конечно, постирали и кое-где даже зашили, но менее потертой и мятой она от этого не стала. Да и пятна крови не везде отошли. Рубашка выглядела так, будто ей до этого неделю мыли пол: воротник и манжеты обмахрились, часть пуговиц канула в небытие, а остальные были от разных комплектов. Вкупе с желтоватым, почти сошедшим синяком на щеке и ссадиной на лбу зрелище получалось душещипательное. Из серии «Подайте бедному эльфу, ветерану неначавшейся войны».
Пока я разглядывала себя в зеркале, Тьяра вытащила из шкафа скромное черное платье, расставила на туалетном столике десяток баночек с непонятным содержимым и приготовилась священнодействовать.
– А это обязательно? – недоверчиво спросила я, изучая на просвет одну из склянок. В темной жидкости плавало что-то, подозрительно напоминающее отрубленный палец.
– Зато через полчаса от твоего фингала и следа не останется! – пообещала начинающая некромантка.
– Что это ты вдруг так обо мне заботишься?
– А что, нельзя? – огрызнулась девушка. – Может, у меня материнский инстинкт проснулся! Или просто поэкспериментировать захотелось. Не на нянюшке же опыты ставить. Кстати, ты знаешь, что она здесь?
– Еще перед отъездом выяснила. Подслушала случайно один из ваших уроков. Это она тебе мозги вправила, чтоб ты на меня не кидалась?
– Ничего она мне не вправляла.
– А кто тогда?
– Никто.
– Не верю! – категорично заявила я.
– А мне какое дело до того, веришь или нет? Нужна ты мне больно! – Тьяра так саданула кулаком по столику, что банки подпрыгнули. – Можешь хоть сейчас встать и идти куда глаза глядят. А папаня мой непутевый потом будет носиться по городу, тебя разыскивая, и орать на всех, что не уследили. А если с тобой что-нибудь случится, он опять завалится в этот свой любимый трактир, надерется там до полного отключения мозгов и уснет за столом. А как ты думаешь, кто поедет забирать домой ужасного господина Муллена? Слуги? Как бы не так! Когда он в таком состоянии, они и близко не подойдут! Или ты думаешь, что мне приятно, когда он ходит мрачный и на всех кидается? У него, между прочим, тоже нервы на пределе. Вот ты явилась, поставила весь дом с ног на голову, наревелась в свое удовольствие, отлежалась в постели – и счастлива. А то, что он все это время даже спать не ложился, до этого тебе дела нет. Что он каждую свободную минуту к твоей двери подходил, просто чтоб убедиться лишний раз, что с тобой все в порядке – на это тебе тоже наплевать. Правильно, кто он тебе? Добрый дяденька, который приютил, накормил, деньгами снабдил, документы оформил, какие надо! А мне он, между прочим, отец! И я хочу, чтоб ему было хорошо. А хорошо ему будет, когда он увидит, что ты, дура, выглядишь по-человечески: умыта, одета, причесана и накормлена. Уяснила?
