Светлана Кобелева - Цикл правления
— Ворг, ты, как всегда, впечатляешь.
— Заткнись, женщина, на меня не действуют твои уловки.
Кровам засмеялся и покачал головой:
— И ты, как всегда, груб, брат мой.
— А ты, как всегда, лезешь туда, куда не следует, бродяга.
Вдруг тучи разошлись, снегопад прекратился, и яркая луна осветила четверку богов.
— Зачем ты звал нас, Арэмо? — коснувшись рукояти топора, произнес Ворг.
Тот печально качнул головой и произнес:
— Наше время подходит к концу и…
Варим посмотрела в глаза старика:
— Не повторяй то, что мы и так часто слышали.
— Вы, видимо, не осознали, что означают эти слова… Мы можем потерять не только свое могущество, но и саму жизнь, — Арэмо нахмурился, выражая тем самым свое неудовлетворение поведением всех остальных.
Ворг нахмурил брови и возмущенно сказал:
— Нас не смогут убить — мы боги, старик!
— Мы скоро прекратим быть ими и превратимся в обычных смертных! Разве вы забыли, кем были?
— Арэмо прав, Ворг… Мы забыли, как сами стали богами.
Варим вопросительно посмотрела на Кровама, затем на Арэмо:
— А разве нет возможности избежать этого "цикла правления", избежать потери силы?
Кровам, невесело усмехнувшись, зачерпнул пыль носком сапога:
— Как ты думаешь, боги, бывшие до нас, не задумывались об этом? А что с ними стало, помнишь?
Ворг, обернувшись к Арэмо, пригладил бороду:
— Почему у них ничего не вышло, мудрец?
— Потому что нельзя изменить того, что невозможно изменить!
— Что ты хочешь этим сказать, Арэмо?
— Это… не последствия деятельности человека… хотя нет, я, может, и ошибаюсь, может, как раз и последствия деятельности, только вот не…
— Мудрец, переходи сразу к делу, у нас не так уж много времени, чтобы тратить его на рассуждения.
— Хорошо… Сам мир высасывает из нас энергию и не ту энергию, которая принадлежит лично нам, а именно ту, которую мы получили, убив предыдущих богов…
— Что?! — Кровам удивленно изогнул бровь.
— Ты сошел с ума, мудрец! — Ворг зло передернул плечами, как будто тем самым защищаясь от смысла сказанного.
— Арэмо, я уже говорила тебе, что ты оригинален, но не знала, что это так же касается и твоих идей.
Старец, задумчиво нахмурив брови, оперся на свой посох:
— Сейчас я вам все объясню… Взять хоть, например, маленький мирок, который создали мы… Как вы все поняли, он медленно умирает и, в попытке спастись, высасывает из нас энергию, но пока что столь малую ее толику, что мы этого не чувствуем. А теперь представьте ту же самую ситуацию, только в полноценном огромном мире… Он нуждается в куда большем объеме силы.
Кровам, внимательно посмотрел на старика:
— Для чего тогда он высасывает из нас лишь силу, полученную от богов, и почему только в определенный срок?
Мудрец покачал головой:
— Мне это не известно… пока.
Варим вновь передернула плечами и поплотнее запахнула манто, хотя было не так уж и холодно:
— А где наша маленькая Адаис? Неужели она не услышала зов?
Арэмо удивленно приподнял бровь:
— Это на нее не похоже. Я не помню, чтобы она за все время, как мы стали богами, не отозвалась… Разве твои шпионы еще не узнали ничего нового о ситуации в загробном мире?
Варим сузила глаза и нервно поправила волосы:
— Они до сих пор еще не вернулись…
Кровам заложил руки за спину и на мгновение прикрыл глаза:
— А как насчет сведений о бунте оборотней и вампиров, Варим?
Богиня, гневно блеснув глазами, произнесла:
— Сведения пока не подтвердились, этой информации уже год. Когда мои разведчики вернутся с докладом, тогда можно будет принять ее во внимание.
Арэмо приблизился к богине:
— Ты должна была сообщить нам об этом. Сейчас важны любые сведения. И не забывай, что земной год — это только для нас и для эльфов небольшое количество времени, а для людей — совсем наоборот, особенно для тех, кто хочет заполучить нашу силу.
— Адаис уже не маленькая, Арэмо, и она сможет защитить себя в случае опасности, — произнесла богиня.
— Варим, в это трудное время нам нужно держаться вместе — поодиночке нас намного легче перебить.
— Ты намекаешь на то, что я специально утаила от вас эти сведения, Арэмо?
— Не злись, Варим — злость портит твое красивое лицо, — бог-кузнец издевательски усмехнулся.
— Ворг, ты у меня когда-нибудь получишь по заслугам!
— Хватит! Прекратите вы оба! Я ни на что не намекал, Варим. Просто нам всем хорошо известно твое отношение к Адаис, — Арэмо сжал покрепче посох, стараясь сам успокоиться.
Богиня отвернулась, закусив от волнения губу:
— Но это не повод для того, чтобы обречь ее на смерть… Простите меня… Я признаю, что была не права. Что же нам делать?
Старик вновь качнул головой и произнес:
— Я…
Его речь прервал громкий хлопок, раздавшийся за спиной. К ним, отряхивая плащ, приближался высокий мужчина. Его нельзя было назвать красивым, но все же в нем было нечто такое притягательное, что Варим почувствовала, как по телу, в предвкушении возможного наслаждения, пробежали мурашки. Ветер приподнял полы его плаща, открывая красную, как кровь, рубашку, черные штаны и такие же черные ботфорты. Его волосы впереди касались мочек ушей, а сзади едва достигали плеч.
Подойдя ближе, он, склонив голову, поприветствовав четверку богов.
— Что ты здесь делаешь, Лютер? Почему ты покинул Сородичей? — Кровам сузил глаза, дожидаясь ответа.
Старший вампир пригладил волосы и тихо произнес:
— Прошу вас, прекратите притворяться… вам известно, что произошло восстание… вампиры и оборотни атаковали замок тьмы.
— А почему ты не с ними?
— С этими животными, которые впервые попробовали свободу на вкус?
Арэмо ненадолго прикрыл глаза:
— Прости… Расскажи подробнее, что происходит в загробном мире.
— Все началось с того, что некоторые из сборища вампиров, как обычно начали роптать о несправедливости того положения, в котором оказались по вине одного из Высших Вампиров. Они больше не желали прислушиваться к моим словам, поэтому мне пришлось их уничтожить, чтобы зараза не распространялась дальше. Однако это не подействовало — количество недовольных с каждым днем увеличивалось, казалось, они забыли о страхе смерти как наказании за неподчинение. Не знаю, что происходило в рядах оборотней, но они и мои сородичи объединились против единственного, как они решили, врага — моей госпожи Адаис. Первая волна атаки была отбита, а вторая прорвалась в замок. В это время меня там уже не было…
Кровам хмуро взглянул на Лютера:
