Людмила Гетманчук - Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!
Загипсованный Серега выслушал нотации и спросил:
— Это потому, что ты не умеешь и завидуешь?
Папа раздул грудь и тут же вознамерился доказать сыну, что отцы умеют… Короче, вскоре в гипсе уже лежали вместе.
Это я к чему вспомнила? К тому, что нельзя поддаваться на провокации.
Итого, когда мы с телохранителем подъехали к дому, на крыльце громадного величественного особняка шла непонятная массовка с участием слуг. Были слышны выкрики:
— Х-ха! Тьху! Козлина! Сам такой! — и сочные удары.
Человек шесть в разноцветных ливреях сцепились около входной двери и мутузили друг друга с дивной резвостью и чисто русской широтой души и размахом, выкрикивая непонятные лозунги и призывы к маевке.
— Зато у твоей фифы ноги кривые! — орал дюжий лакей в красной униформе с золотым позументом, тыкая кулаком в более мелкого коренастого мужика в синей ливрее с серебряным кантом.
Тот с гиканьем и радостными криками пинал противника в живот. Наконец, решив отдышаться, шагнул в сторону со словами:
— Ноги можно скрыть платьем, а чем скроешь ваше косоглазие?
Вокруг этой кучи-мала мельтешили еще несколько человек в зеленых ливреях с серебряным позументом и безуспешно пытались прекратить это безобразие.
Поскольку все были при деле и нас никто не встретил, я решила доложить о себе сама и выразительно посмотрела на Альма. Телохранитель намек понял и, легко спрыгнув с облучка, вломился в тусовку ярым ледоколом.
Для начала Альм разделил драчунов на две части. Потом педантично рассортировал всех по цветам. Следующим этапом сделал грозный вид и погрозил пальцем.
Очухавшийся зеленоливрейный вспомнил о своих обязанностях и помог сойти мне с двуколки. Так же трепетно меня сопроводили в дом под зорким присмотром телохранителя.
Уже за практически закрытой дверью раздался дружный рев:
— Бей косоглазых!
— Лупи кривоногих!
— Похоже, сегодня все мужики чего-то нанюхались, — сделала я вывод. Поспешный, замечу…
В холле дрались, как на шпагах, зонтиками две молоденькие благородные девушки. Рядом с ними аристократично вцепились друг другу в волосы две почтенные матроны. Аристократично — в смысле они драли друг друга за космы кончиками пальцев, изящно отставив в сторону мизинцы.
Зрелище было ошизительным.
Рыженькая девушка в платье цвета шоколада нападала на соперницу, выкрикивая:
— У меня преимущество! Гер Шантэ читал мне стихи на балконе! При луне и в одиночестве!
— Твоя дочь — шлюха! — отреагировала одна из дам старшего возраста. — Она осталась наедине с мужчиной!
— Я там была! — заявила мамаша. — Маскировалась в кустах и все видела! Именно поэтому маркиз просто обязан жениться на Милисанте!
— Счас! — отозвалась худенькая брюнетка, кося глазами. — Маркиз два раза танцевал со мной у всех на виду и даже поднял мой носовой платок! Он мой!
Я едва неприлично не захохотала. Ну действительно, смешно слушать. Танцевал на виду… два раза… стихи читал на балконе… поднял платок…
Детский лепет на лужайке!
— Нет! Он пробовал меня поцеловать!
Я чуть не рухнула. У меня уже начались конвульсии. А без чулка на ноге — навечно опозорена? В старые девы или монастырь?..
— А мы с ним читали книгу в библиотеке! Наедине!
— Врешь! Он редко бывает в библиотеке!
Отсмеявшись, я приняла наконец вертикальное положение.
Та-а-ак! Понятно… это явились по душу Адена ярые сторонницы брачных уз. И судя по тому, что объект вожделения отсутствовал, — он был сильно против этой одноразовой акции.
— Как ты думаешь, — прошептала я Альму, — если я ему помогу и распугаю этих… претенденток, то он должен быть мне благодарен и не выкинет из дома сразу, а?
Телохранитель кивнул и показал знаками: типа ежели что, то он маркиза сам выкинет из дома. Своими руками.
— Это черное рейдерство! — строго сказала я. И рванула грудью на баррикады.
Для начала я обошла по стене развлекающуюся боями без правил аристократию и поднялась по беломраморной лестнице на три ступеньки. Заняв высоту таким образом, я придала себе внушительности и, повысив голос, спросила:
— Прошу прощения, дамы, а что вы тут делаете?
Соперницы расцепились и уставились на меня, тяжело дыша. Наконец одна из мамаш отмерла и визгливым голосом поинтересовалась:
— Вы кто?
— Невеста, — сладко улыбнулась я, демонстрируя полный комплект клыков, данный мне от природы.
— Чья? — насторожилась вторая матрона.
— Маркиза, — еще шире улыбнулась я.
— Не может быть! — воскликнула косоглазенькая. — У меня на него планы!
— А у меня — его брачное обещание, заверенное лично его величеством, — любезно пояснила я, сдувая пылинки со своего рукава.
— Это нечестно! — заявила рыжая. — Зря я, что ли, полчаса мерзла на балконе и скучала от этих отвратительных рифм! Требую за это награду! Обручальное кольцо!
— Не выйдет! — хмыкнула я и подняла руку с одним из колец Спящей. — Кольцо у меня — а значит, претендентка одна! Я! Сами убедитесь!
— Мама! — заорала брюнетка. — Сделай что-нибудь! Я хочу замуж!
— Вы самозванка! — заявила мама. — Мы вас не знаем!
— Давайте знакомиться, — добродушно предложила я. — Александра гер Мориз, племянница графини гер Дальвинг, нахожусь под королевским патронажем.
— Пошли отсюда, — решительно схватила маманя поцарапанную Милисанту и потянула к выходу.
— Ну почему? — заныла доченька, пуская слезы и сопли на ярко-желтый туалет.
— Потому, что с нашей милой акулой Лореттой может связываться только смертник, которому нечего терять! — заявила мама, вытаскивая упирающееся чадо наружу. — Она хуже волкодава! Пока насмерть не загрызет — не угомонится! Пойдем, у нас еще в запасе есть граф гер Вашлеп.
— И нам тоже пора, — засуетилась вторая мамаша, стискивая розовощекую доченьку в крепких объятиях и умело затыкая той рот. — У нас еще два визита. Передавайте графине большой привет! — И погарцевала в направлении выхода.
— Мама! — возмутилась косоглазая дочь. — Только не говори, что мы пойдем к геру Мавролик! Там наверняка уже ошивается Полин, а у меня против нее шансов нет!
— Не беспокойся, доченька, — утешила ее мама. — Трина, мне по секрету за очень большие деньги сообщили, что в город вернулся граф гер Араффис.
— У него ноги кривые! — занудила Трина, но послушно потащилась вслед за мамашей, поминутно оглядываясь и пытаясь убить меня взглядом на месте.
— Значит, у вас с его светлостью есть что-то общее, — жизнерадостно заявила «добрая» мама. — А такие браки благословлены на небесах! — И скрылась из виду.
