Михаил Ротарь - Три закона Дамиано
Он опять оказался близко к истине. Только она сейчас не в Иерусалиме, но совсем недалеко, на Крите.
Игорь Николаевич допил водку и стал раскланиваться:
- Соглашения с ее братом мы не достигли, ему теперь нечем оплатить мои услуги. Буду продолжать поиск на общественных началах. Но если не к своим клиентам, то куда она могла податься?
Я вспомнил, о чем мне тогда говорила Вика в лимузине:
- На нее могло снизойти очищение, катарсис. В церковь она вряд ли пошла, она крестик свой дома оставила. Да и нельзя там столько оставаться. У нее была единственная подруга, Лилит из Армавира. Она могла пойти к ней исповедаться. Если не на их бывшую съемную квартиру, про которую я ничего не знаю, то на ее могилу. Попробуйте там.
Игорь Николаевич опять пристально посмотрел на меня:
- Мне только конкуренции с твоей стороны не хватало! Еще один Пинкертон!
Но он взял трубку:
- Семен! Возьми пару ребят и сгоняй на кладбище. Там есть могилка Лилит Айвазян. Номера не знаю, у сторожихи спросите. Посмотрите внимательно, все ли там в порядке. Да, сейчас! Все посмотрите, есть ли свежие цветы, цела ли оградка и крест, не нарисовали ли там на памятнике какие-нибудь варвары свои граффити. И сделайте там фотосессию.
Он уже привычно пристроился за нашим столом и переменил свое решение откланяться. Он ждал звонка. Через полчаса его мобильник запиликал ринг-тоном "Наша служба и опасна и трудна!"
- Слушаю! Ни фига себе! Она жива? Срочно вызывайте реанимацию по запасному каналу, анонимному! Сфотографируйте все, что можно, оставьте на ограде жучок и камеру, вколите ей кортизону и спрячьтесь. Свечку не тушите! Отбой будет, когда скорая ее заберет. Ни минутой раньше! И не наследите, вдруг менты этим заинтересуются. Сторожихе сразу три пузыря за молчание отнесите. И пусть кто-нибудь из ребят сразу с ней за упокой чьей-то души выпьет, чтобы ее развезло.
Видя, как изменились наши физиономии, Игорь Николаевич решил объясниться. Но он не спешил с информацией.
- А ты, случайно, не из ФСБ? - спросил он меня.- Или ты внучатый племянник Ванги?
Я был не просто ошарашен. Я был на грани безумия. Но скоро стал приходить в себя.
- Игорь Николаевич! Я никогда не служил и не буду служить "этим". И с Вангой покойной я не в родстве. Но у меня есть некоторый аналитический ум и немного воображения. И пара женщин меня просветили насчет их логики, которая от нашей немного отличается. Я понял, что Вы нашли Вику, и она жива. Что с ней?
- Она в каком-то трансе. Она сидела перед памятником своей похороненной подруги прямо у ее изголовья. Ее могилка находится на самом краю кладбища, поэтому ее никто и не увидел, если бы ты не подсказал. Как она прошла голой такое расстояние от дома никем незамеченной, одному Дьяволу известно. И сколько она там сидела, тоже никто не знает. Может быть, она прошла другим путем и перемахнула через ограду, а может, просто скинула одежду неподалеку. Сидела с закрытыми глазами, ничего и никого не слышала, в какой-то коме. И как-то зажгла свечку. Свечка тоже интересная. Мало того, что черная, так ее еще и ветер не задувал. И горит она так медленно, что пылать до конца еще целую неделю будет. Но теперь с Викой врачи будут разбираться. Только в коме люди, бывает, и по двадцать лет лежат. Но это дело закончено. Желаю счастливого возвращения домой. Когда закончится твой контракт, подумай о моем предложении. Я еще раз убедился в твоих способностях. И я по-прежнему хочу отыграться.
Mamma, I"m going home
Обратная дорога должна была занять намного меньше времени. Мы не собирались уже останавливаться ни в каких гостиницах, а просто пересаживались с поезда на поезд. Но Дамиано прислал мне очередное задание.
Для правдоподобности я взял пузырек в вагоне-ресторане и влил в себя прямо из горла почти половину. Если меня ссадят с поезда или арестуют, Иван должен был продолжать путешествие, как ни в чем ни бывало. Я для него, по легенде, случайный попутчик. Доехав до Москвы, он должен быть сразу направиться к тому сумасшедшему профессору.
Он запротестовал, но я убедил его, что выкарабкивался и не из таких ситуаций. А задание Дамиано есть приказ.
Итак, до начала операции оставалось три минуты. Я вышел в тамбур и стал высматривать ориентир, который мне передал мой "хозяин". В тамбуре курить теперь запрещалось, поэтому мой выход был немотивирован. Зато вполне мотивированным там было присутствие молодой пары юношей, которые миловались по полной программе. Оба они были атлетически сложены.
Если бы не мое появление там, они могли бы приступить и к заключительной стадии процесса, так как я заметил расстегнутые ширинки у обоих. Проводник находился с другой стороны вагона, а они предупредительно заперли дверь в другой вагон ключом, откуда-то уже украденным. До следующей остановки было два часа езды, так что они могли совершить соитие без помех. Вероятно, они ехали в купе не одни, поэтому и решили заняться этим именно тут. Они с ненавистью посмотрели на меня. Я ответил им таким же взглядом.
- Мужик, тебе чего здесь надо? Здесь курить нельзя!
Я посмотрел на часы. У меня оставалась одна минута.
- Слушай, мужик! Я к тебе обращаюсь! Иди назад в свое купе!
Я молча смотрел в окно. В тамбуре мало места, и они учуяли мой перегар.
- Эй ты, пьянь! Я ясно выразился?
Я продолжал их игнорировать и отвернулся. До начала операции оставалось всего двадцать секунд. Я мысленно стал отчитывать: "девятнадцть, восемнадцать, семнадцать". И тут меня похлопали по плечу. Я повернулся лицом и сразу получил удар в нос. Кровь брызнула и запачкала мои брюки. Не в первый раз, но все равно неприятно! "Шестнадцать, пятнадцать, четырнадцать". Я чувствовал себя, как на ринге. Все-таки кое-что из уроков Дамиано осталось в памяти!
Я ринулся на ударившего меня и своим телом пропихнул его к противоположному окну. Второй оказался зажатым между окном и телом своего "суженого". "Двенадцать, одиннадцать, десять". Именно с таким интервалом я наносил удары. Здесь негде было размахнуться, но и для такой ситуации меня тогда готовил Дамиано. Удар правым локтем в солнечное сплетение! Левая рука при этом идет назад. "Девять". Удар кулаком в живот! Правая рука при этом идет назад. "Восемь". Удар правой рукой в живот! Левая рука опять идет назад "Семь". Еще удар! "Шесть". Работать в прежнем темпе! Ты согнулся, мальчик, это очень хорошо! "Пять". Ты еще патлатый и кучерявый, красавчик! Это просто великолепно! Как я люблю кудрявых! При ударе в грудь я почувствовал, что там есть что-твердое, типа ключа. Костяшкам моим это было нипочем, а вот для его грудки это дополнительное мироощущение.
Я схватил его за волосы и ударил его голоой о мою выставленную коленку! Теперь, милый, и у тебя кровь из носа побежала! "Четыре". Я кинул его тело на пол. Открылось тело второго. "Три". Удар кулаком в живот! "Два". Удар другой рукой! "Один". Тебе пока повезло, если все будет удачно, продолжим потом. Постой пока в "нокдауне", посчитай до десяти! Это же так необходимо, для тебя тоже! Потом молиться на меня будешь. Жаль, ты не знаешь про Второй закон Дамиано. Только бы не пропустить ориентир!
