Юрий Никитин - Лоенгрин, рыцарь Лебедя
- Да он вроде не похваляется, - заметил Леннартссон объективно.
- Все равно похваляется! - раздраженно возразил сэр Еханссон.
- Одним своим существованием, - согласился сэр Валстром.
- Чья она сейчас любовница?
- Да какая разница?..
Глава 7
Большая часть рыцарей отстали по дороге, направившись в свои владения, но все равно в замок Анвер прибыло вдвое больше, чем выехало из-под арки ворот.
Лоенгрин оставил коня в руках конюхов, в его покоях слуги помогли снять доспехи, а затем пропотевшую рубаху, молодые женщины живо натаскали в большую медную бадью воды, содрали с молодого рыцаря остатки одежды и, усадив в теплую воду, мыли и терли его тело, удивляясь огромным мышцам, выпуклым, как корни столетнего дуба, и таким же твердым на ощупь.
- А это что у вас за шрам?
- А это?
Лоенгрин отвечал скупо и неохотно, об иных животных здесь и не догадываются, и любое упоминание о драконах, ограх, василисках, горных великанах может показаться бахвальством.
Потом, когда переоделся в чистое, примчалась Эльза, вся в огромных глазищах, трепещущая, вскрикнула еще с порога:
- Скажите, мой господин, наш брак - это политика или любовь? Сейчас я понимаю, что это только я, дура, безумно влюблена, а вы, сэр Лоенгрин, приняли герцогство по расчету!
Он вздрогнул, замер, потом спросил медленно:
- Я позарился на герцогство?
Она замотала головой, глаза заблестели от слез.
- Нет, как раз нет! Вы слишком чисты, чтобы позариться на что-то в этом мире, но король так обрисовал те ужасы, что будут в Брабанте, если вы не примете трон, что вы согласились только потому, чтобы здесь не было борьбы за престол и резни!.. А я ни при чем... На моем месте могла быть любая другая женщина!
Он нежно привлек ее к груди, прижал, вздрагивающую от рыданий.
- Эльза, Эльза, успокойтесь...
- Не буду я успокаиваться!
- Но нельзя же так...
- А вот можно! И буду реветь!
Он гладил по голове, потом заставил поднять голову и, крепко держа милое лицо в ладонях, начал целовать заплаканные глаза и щеки.
- Эльза... Если честно, то, наверное, принял бы трон Брабанта и без вас, потому что мне начертано быть защитником мира и справедливости. Но это не дало бы мне радости... это была бы просто хорошо выполненная работа. Но вы осветили мою жизнь, вы, как утреннее солнце, заставили меня ликовать и радоваться каждой минуте жизни...
Она подняла голову, на него с надеждой взглянули зареванные глаза.
- Правда?
- Клянусь!
- Господи, - воскликнула она, - в ваше отсутствие я чего только не передумала!
Он кивнул, спросил негромко:
- Леди Ортруда еще здесь?
Она кивнула.
- Да, она меня утешает и рассказывает, какой вы замечательный...
Он насторожился.
- Она рассказывает такое?
- Да, - ответила она простодушно, - если верить ей, то более честного, благородного и великодушного человека вообще нет на свете!.. И я сейчас с удовольствием верю!
Он помрачнел, закусил губу. От Ортруды нужно избавляться срочно. Даже если не сумеет придумать повод.
Лоенгрин настоял, чтобы священник не появлялся в замке время от времени, а пребывал постоянно, кроме того, должен присутствовать и на обеде вместе с рыцарями. Отец Каллистратий пробовал смиренно возражать, он-де привык принимать прихожан в своей церквушке, она ему уютнее, и все увидели, как разъярился рыцарь Лебедя, что до этого выглядел образцом спокойствия, ровного нрава и невозмутимости.
- Церковь умалится, - не сказал он, а прорычал, словно молодой, но полный сил лев, - если ее служители не будут выходить в мир и навязывать... да-да!.. навязывать людям высокие истины, что дал нам Господь.
- Но, ваша светлость...
- Что, - спросил он страшным голосом, - уютнее сидеть в своем мирке, обложившись умными книгами?.. Но родители учат детей только до их взрослости, а дальше учение продолжает церковь! Церковь - и никто другой!
Сэр Перигейл промолчал, но увидел в глазах присутствующих рыцарей то же, что подумал и сам: до чего же осточертело воспитание родителей, едва дождались, когда пришло время расправить крылья и вылететь из их гнезда, вот она, свободная жизнь... а тут, на воле, оказывается, все та же церковь со своими занудными нравоучениями?
Священник вздохнул, посмотрел на грозного рыцаря кроткими глазами.
- Да, ваша светлость, - ответил он с тяжким вздохом, - но церкви намного труднее, чем родителям. В руках родителей иногда мелькает и ремень, что весьма помогает правильному воспитанию, а у церкви такого нет, увы.
- Все равно нельзя прятаться, - отрезал Лоенгрин неумолимо. - Учиться никто не любит! А других учить мы все готовы, и чем человек глупее, тем охотнее учит. Так что давайте не позволяйте ложным учителям уводить народы в стороны, здесь слишком много болот и пропастей...
Обед проходил немного скомканно и напряженно, хотя подавалась жареная и печеная дичь, а вино из лучших запасов герцога Готвальда. Отец Каллистратий смиренно сидел на дальнем конце стола и старался держаться так, чтобы его вообще не видели.
Сэр Диттер, просвещая молодого герцога, начал с гордостью рассказывать, что недалеко отсюда, между землями Ханхона Госбергера, Дагнера Пертруссена и Патрика Александерссона, издавна происходили самые жестокие сражения Брабанта, и земля там на длину рыцарского копья пропитана кровью и засеяна костями.
Барон Коллинс Норстедт и виконт Шатерхэнд немедленно оживились, их предки тоже там дрались, и предки предков, место больно удобное, все дороги там сходятся, а поле просторное и ровное...
- Ну да, - сказал Лоенгрин саркастически, - раз просторное и ровное, то хорошо именно для драки!
- Для сражений, - поправил сэр Коллинс.
- Для героических битв, - сказал Диттер гордо. - Там столько героев показали себя! Многие остались в песнях и балладах...
- Вы хорошо сделали, ваша светлость, - громыхнул суровый сэр Торнбьерн, - что выгнали сладкоголосого барда. Не понимаю, как можно петь про женщин? Песни должны быть о подвигах... Молодежь должна смотреть в сторону наших границ, а не под женские платья!
Его поддержали довольными возгласами, только сэр Филипп Рагнестарн, самый старый и осторожный из присутствующих, напомнил:
- Кстати, о том поле... Я слышал от стариков, что если людей не хоронить по обряду, неважно какому, это деяние прибавляет сил Злу... Это верно?
Все повернули головы к отцу Каллистратию, тот промямлил торопливо:
- Ну да, конечно... но хоронить нужно по-христиански...
- Хоронили и до пришествия Христа, - напомнил сэр Филипп. - Но, бывает, и не хоронили, как не всегда хоронят и сейчас. Но в тех бесконечных битвах Брабанта, несмотря на все запреты и на все усилия церкви, брошенных непогребенными на полях сражений было, как говорят, совсем уж... да, много. Очень даже.
