Александр Абердин - Небесный Рыцарь - 1- НА СЛУЖБЕ ОРДЕНА
О том, чтобы поселиться в цитадели Золотого Марга, теперь уже вообще не шло и речи, поскольку это было небезопасно. Более того, орки так и вовсе открыто выражали ему своё недовольство потому, что везде, где бы Легар не появился, рыцарь неба так или иначе ломался весь привычный жизненный уклад, хотя при этом он находил выход из самых неприятных и опасных ситуаций, грозящих большой кровью и неисчислимыми бедами. За свой неказистый, но удобный, наряд, он получил прозвище Чёрный Вестник и даже орки называли его так, пока он не снимал с головы чёрную косынку и не показывал свой обруч с белым камнем, но и тогда они крайне неохотно поднимали вверх правую руку и склоняли перед ним голову. Нигде, кроме деревни Большой Шум, Легар так и не завёл себе друзей, если не считать тех одиннадцати рыцарей из Золотого Марга, с которыми вместе проходил обучение в Семёрке. Ну, те парни также, как и он, находились на особом счету и по сути дела являлись членами его команды, хотя они не так уж часто работали вместе.
Легару, по большому счёту, было плевать на всё, что он и делал, порой доводя даже магов в цитадели Золотого Марга до бешенства, хотя тех и радовало, что королей он всё же третирует больше. Зато короли и даже некоторые владыки эльфов несколько раз устраивали на него покушения, подсылая самых умелых наёмных убийц. Правда, безуспешно, наёмные убийцы у них быстро закончились, а Чёрный Вестник по-прежнему оставался для них самой главной угрозой. Легар за те семнадцать лет, что жил в Большом Шуме, заматерел, огрубел и сделался совершенно невыносимым. Ко всем он относился настороженно и с нескрываемой иронией, драк первым никогда не начинал, но если на него нападали, то бил так, чтобы его противник уже не мог подняться без посторонней помощи. Сильнее физически он в общем-то не стал, но зато приобрёл огромный боевой опыт. Однако, получив несколько тяжелых ранений, а одно и вовсе чуть ли не смертельное, после которого маги-гномы выхаживали его четыре месяца, Легар был теперь не так гибок, как в годы своей юности и к тому же прихрамывал на правую ногу, но своей быстроты и выносливости не утерял.
Постоянно магических доспехов рыцарь уже не носил, поскольку они, пусть и понемногу, но всё же отнимали часть силы рыцаря и потому однажды подвели его. После того случая, когда сбрендившие гномы выстрелили в него из своей пушки так метко, что ядро угодило ему в живот и доспехи прогнулись внутрь так, что у желудок чуть не разорвал лёгкие, он надевал их только перед боем. Так выходило надёжнее и давало хоть какую-то гарантию, что он не умрёт молодым. Впрочем, его молодость уже прошла. Что ни говори, а сорок один год для рыцаря это уже возраст, особенно если тобой постоянно затыкают самые опасные дыры, а сам ты постоянно норовишь выбить зубы какому-нибудь зарвавшемуся королю. Увы, но человек всё же не грифон, срок жизни которого сравним с эльфийским. Буру стукнуло уже четыреста тридцать лет, а он, иной раз, вёл себя, словно игривый котёнок. Впрочем, Легар внешне тоже практически не постарел, а лишь возмужал и если бы не бритая на лысо голова и хромота, то снискал бы себя лавры писаного красавца.
Загорелый, белозубый и голубоглазый, одетый всё же хоть и просто, но элегантно, он, словно магнитом, манил к себе женщин, но, к их негодованию, переспав с какой-нибудь красоткой, тут же бесследно исчезал. О том, чтобы жениться, Легар не помышлял, да, и на ком? Ведь даже те вдовушки, которые частенько навещали его, когда он возвращался в деревню, говаривали, что такого мужа, как он, и злейшей врагине не пожелаешь, а вот любовник он славный, нежный и очень ласковый. Поэтому он и не забивал себе голову подобной мутью. Тем более, что его друг Эолтан по-прежнему оставался псом и ещё ни разу не обернулся не то что человеком, а даже каким-нибудь заморенным, человекоподобным уродцем-гремлином. Зато Эолтан уже целых десять дней подряд мог носиться по Синему Бору в облике громадного рыжего пса, после чего всего на сутки превращался в пса-призрака. Впрочем, обернуться призраком он мог в любой момент и потому оставался незаменимым и самым лучшим разведчиком. Впрочем, облачённый в магические доспехи, как воин, он стоил трёх десятков тяжелых рыцарей в магических доспехах.
Честно говоря, Легара это просто бесило и он по пять раз на дню крыл богов ночи Аштавию и Тавруса таким матом, что даже у резкого на язык Бура от удивления клюв раскрывался. А уж как он этим пугал односельчан, считавших ночных богов чуть ли не своими родителями. Увы, ничего не помогало. Эолтан от этого в человека не превращался, а потому довольно часто бывший дракон пребывал в мрачном настроении. Да, веселиться старому другу Легара не приходилось, особенно когда во время очередной охотничьей вылазки на него нападали блохи. Тогда материться начинал уже он, но поскольку его бурная натура требовала таких экспедиций, то очень часто из большого дома, стоявшего на отшибе, до ближайших домов доносился остервенелый собачий лай вперемешку с отборным матом. Это означало, что Эолтан притащил из леса очередного чёрного оленя и нахватался от него злющих и кусачих чёрных блох. В таком случае кто-нибудь из соседей немедленно являлся на крик, чтобы помощь освежевать его добычу. После этого и вовсе начиналась комедия, пёс отправлялся на озеро, топить блох.
Делалось это весьма оригинальным образом. Эолтан забирался вместе с чёрными блохами, переселившимися на него с оленя, а ему почему-то всегда попадались самые блохастые рогали, в озеро и превращался в нём в пса-призрака, после чего выбирался на берег, а глупые блохи становились лёгкой добычей мелкой рыбёшки. После этого, повернувшись к озеру хвостом, пёс-дракон материализовался и с истошным криком: - "Вот вам, подлые твари!", энергично шаркал задними лапами по траве и, весело виляя хвостом, бежал обратно к дому. Так заканчивалась практически каждая охота Эолтана и в Большом Шуме к этому давно уже привыкли. Не могли привыкнуть жители деревни, все сплошь охотники, только к одному, как пёс, пусть даже такой крупный, размером с крупного телка, мог притащить из леса здоровенного оленя, да, при этом ещё и отбиться от чёрных волков, больших любителей отобрать у кого-нибудь чужую добычу.
Не удивлялся этому один только Легар. Он лежал на огромных полатях, покрытых поверх тюфяка огромной шкурой чёрного медведя, злобного зверя с длинной, шелковистой шерстью, как-то раз сдуру забравшегося однажды не просто в деревню, а в их дом и думал, что будет лучше, сходить за харчами к соседям или отправить Эолтана, спящего у него в ногах, на охоту? Свежатинка, конечно, дело хорошее, тем более оленина, на свиней пёс-дракон никогда не разменивался, но у соседей можно ведь разжиться и всем остальным. Овощами, яйцами, сметаной, колбасой и, что самое главное, вином. Есть Легару уже хотелось, а вот подниматься с полатей ещё нет.
