Лоис Буджолд - Кольца духов
Вошел сеньор Ферранте, помахивая кожаным мешочком, который на этот раз явно не содержал никакой живности. Порез на его шее был промыт и зашит тончайшей шелковой ниткой. Он надел свежую рубашку без следов крови, но кольчуга, пояс с мечом и черные сапоги были теми же.
– У тебя есть все, что надо? – спросил он Вителли.
– Новую бронзу вы принесли?
– Да. – И Ферранте покрутил кожаный мешочек.
– Значит, у нас есть все, что необходимо. Ферранте кивнул и нагнулся, запирая дверь. Большой железный ключ он убрал назад в кошель на поясе. Тейр чуть было не испустил громкий стон. Как, чтобы черт побрал, ему выбраться отсюда на этот раз? «Притворяйся, пока я не прикажу тебе встать и нанести удар». Как, черт побери, сеньор Пия думает проникнуть сюда?!
– Погодите, – сказал Вителли, когда Ферранте направился к ящикам с солью. – Я должен поместить это проклятое сонное заклинание во что-то, в чем оно временно удержится.
– А не можешь ты просто покончить с ним? Даже перемещенное, оно же будет тебя отвлекать.
– Но не так, как меня отвлечет Монреале, если он придет в себя достаточно быстро, чтобы вмешаться в нужную и решающую минуту. А поддерживать его легче, чем наложить заново. Предусмотрительность и терпение, ваша милость.
Ферранте поморщился, взгромоздился на край стола и начал покачивать ногой в черном сапоге. Он мрачно нахмурился на маленький ларчик, табурет для ног, возле стола и оттолкнул его. Потом вытащил из кошеля оплавленное серебряное кольцо и угрюмо повернул в руке. Только тут Тейр заметил, что повязка с нее снята, но кожа все еще была багровой и припухшей.
– Как ты ни старался, Никколо, Бенефорте освободил дух из кольца без всяких хлопот. Только рукой помахал. И что ты с тех пор ни вытворял и с трупом и с кольцом, силу кольцу не вернуло.
– Так я же говорил вам, что нам необходимо разыскать спрятанные записи Бенефорте о магии духов. Сколько раз я это повторял!
– По-моему, не слишком выгодная сделка, – негромко сказал Ферранте, – променять спасение моей души на такую недолговечную и непрочную силу.
Он хлопнул ладонью о ладонь.
Вителли, стоявший к нему спиной, в раздражении возвел глаза к потолку, но тотчас придал лицу почтительное выражение и обернулся.
– Мы все это уже обсуждали, ваша милость. Младенец родился хилым. Его мать была при смерти. До утра девочка не дожила бы. Так неужели вы предпочли бы, чтобы ее смерть пропала втуне? Какая в этом заслуга? А уж раз девочка, то и тем более.
– Я вряд ли бы разрешил тебе, Никколо, проделать такое с моим сыном и наследником, каким бы хилым он ни родился, – сухо сказал Ферранте и шумно выдохнул воздух. – И больше хилых девчонок мне не надо. Ты маг. Как сделать, чтобы в следующий раз у меня родился здоровый и крепкий сын?
Вителли пожал плечами:
– Сказано, что женщина дает материальную часть, а мужчина придает бесформенному форму своим семенем. Все в природе стремится к совершенной форме – мужской, как металлы в земных недрах стремятся преобразиться в золото, но многие терпят неудачу, и женщины – результат того.
– Ты хочешь сказать, что мне следовало добавить формы? – Брови Ферранте поднялись. – Она была все время больной. Ее постоянно рвало. Омерзительно. Мне не хватало духа ей докучать. И ведь в городе было полно женщин.
– Вина не ваша, сеньор, я знаю, – умиротворяюще сказал Вителли.
Ферранте нахмурился:
– Ну, с меня хватит малолетних невест. Бледная немочь и плакса Джулия плод не доносит.
– Джулия принесет герцогство, – резко сказал Вителли. – Дайте ей немного времени.
– Герцогство я держу силой оружия. – Ферранте пожал плечами. – То есть вскоре так оно и будет. Какое еще мне нужно право? И какое право мне помогло бы, не будь у меня армии?
– Верно, ваша милость. Но Сфорца взял Милан и по тому, и по другому праву.
– И оставил в живых слишком много Висконти! Они теперь чуть ли не при всех дворах в Италии копят злобу и затевают интриги. – Ферранте, не глядя, повертел кольцо в пальцах, словно гадая, не готовится ли оно к какой-то тонкой мести.
Помолчав, Вителли сказал сухо:
– Отдайте мне серебряное кольцо, ваша милость. Я посмотрю, нельзя ли что-нибудь поправить.
Ферранте улыбнулся неприятной улыбкой.
– Нет, – сказал он негромко, но очень твердо. – Только справедливо, чтобы дух моей умершей дочери служил мне. Но только мне. Я не отдам никого из моих в рабство худородному миланскому… проклятому знахарю!
Вителли наклонил голову, стискивая зубы.
– Как угодно вашей милости. Будут и другие случаи. Получше.
Он повернулся, расчистил место по другую свою руку, посыпал его серым порошком, потом смел порошок и расположил предметы для простого заклятия крохотный золотой крестик оборотной стороной вверх и кусок прозрачной шелковой ткани. Его лицо обострилось от напряжения, он начал бормотать про себя. Несколько мгновений спустя кусок шелка приподнялся, точно змеиная голова, и легонько опустился на крестик. Вителли умолк, глубоко, облегченно вздохнул и обернулся к Ферранте.
– Готово. Это удержит Монреале… достаточно долго.
– Так разжечь тигель? – спросил Ферранте.
– Нет. Это сделаю я. Снимите со швейцарского лазутчика всю одежду. Я помогу вам приподнять его брата.
Ферранте бросил ему кожаный мешочек, который он поймал на лету. У окна на тесаных камнях стояла маленькая ювелирная тигельная печь. Вителли уже наложил в нее топливо. Теперь он нагнулся к нижней заслонке и прошептал «пиро!». Синеватое пламя начало лизать сосновые плашки и древесный уголь, они занялись и вскоре уже горели ровным огнем. Вителли высыпал звенящее содержимое кожаного мешочка в новый глиняный тигель, не больше его кулака, и поставил его в печь.
Тейр покорно дал себя раздеть, расслабив руки и ноги, дыша глубоко и медленно. Ферранте раздевал его быстро и умело – наловчился на трупах убитых в сражениях? Впрочем, снимать требовалось немного – только погубленные красные чулки-трико да серую тунику. Пол холодил его голую кожу. Дрожат ли одурманенные люди? Долго он не выдержит. Необходимо скоро сбросить притворный сон и нанести удар, или он умрет. Или нанесет удар и умрет. Последняя возможность. Ему дана последняя возможность стать героем, как Ури…
Вителли немного поработал мехами, потом повернулся, чтобы помочь Ферранте извлечь серый окостеневший труп Ури из соляного ложа и опустить его лицом на пол возле Тейра. По плитам рассыпались кристаллы соли, тускло поблескивая. Ферранте снова подошел к Тейру и перевернул его на живот. А где, черт его побери, околачивается дух мастера Бенефорте, пока тут творится такое? Впрочем, побери его черт, ничего этого не творилось бы. Краткий безумный миг Тейр от всего сердца желал ему такой судьбы. Из пыли на полу не возникла призрачная фигура, не пришла на помощь.
