Элизабет Бойе - Ученик ведьмы
— Меч должен быть перекован, — сказал он вслух. — Это и будет следующее испытание, верно? Справишься ты с этим, Регин?
Глаза Регина расширились в неподдельном ужасе:
— О нет, только не я! Я рожден черным гномом, от природы творением тьмы, и я не осмелюсь даже коснуться этого клинка! Никогда я не смогу очиститься настолько, чтобы иметь дело с альвийским мечом, да еще магическим.
— Но его ведь создал Даин, черный гном, — задиристо бросил Ивар. — Отчего же ты не можешь коснуться этого меча?
Регин всплеснул руками:
— Да оттого, что Даин, творя этот меч, имел в виду таких, как я! Тронь я Глим — и сгорю, точно сухой лист в огне или как мотылек в пламени лампы. Сила моя велика и удивительна, но не настолько, чтобы распутать чары Даина. Если ты найдешь того, кто сумеет перековать меч, Лоример падет к твоим ногам. Ты сможешь повелевать всем и вся — стоит только захотеть.
Ивар пристально разглядывал меч:
— Так или иначе, я найду способ его перековать.
— Не сомневаюсь, — отозвался Регин.
Ивар лег и попытался заснуть. Рука его сжимала меч, точно тот мог раствориться в воздухе. Стоило ему заснуть, как он почти сразу просыпался. И все время Регин неизменно сидел рядом, точно жалкий дряхлый ворон, открывал покрасневший глаз и бросал украдкой взгляд на Ивара, а потом быстро зажмуривался.
Бледным ранним утром они отправились в обратный путь. Ивар шел по оставленным им же следам, напряженный и настороженный, как всегда.
— Уверяю тебя, — сказал наконец Регин, — мы не забредем в болота, и ничто не преградит нам путь, так что перестань так косо на меня поглядывать. Ты все никак не простишь мне, что я не могу переделать твой меч?
— Я подозреваю, что ты смог бы, если б только захотел, — хмуро ответил Ивар. — А Лоример не захочет, чтобы меч был перекован.
— Фафнир тоже, но ведь это же не значит, что я — защитник драконов. Я разорвал свою связь с Лоримером и связал себя с тобой и твоими приятелями-альвами — довольно странная замена, если хочешь прожить подольше.
— Так ты перековал бы Глим, если бы мог?
— С радостью. Нельзя победить дракона сломанным мечом. А теперь выходит, что тебе пока что его нечем побеждать.
Ивар помрачнел и в таком настроении пребывал весь остаток дня. Он не произнес ни слова, пока они не остановились на ночлег и не закончили своей жалкой трапезы из черствых сухарей и вареной вяленой рыбы. Регин устроился подремать у огня, точно сон должен был усмирить возмущение его желудка такой скудной пищей.
К закату следующего дня они увидели впереди лагерь альвов. На сей раз стражу там несли как надо. Флоси поднял тревогу, а Финнвард принялся раздувать огонь, точно вознамерился поджарить целого быка.
Флоси, вскарабкавшись по холму, выбежал им навстречу и первым делом спросил:
— Где меч? Вы добыли меч?
— Потом, потом, — ответил Ивар, который ощутил вдруг такую усталость, что едва держался на ногах, когда доковылял до лагеря. Он шлепнулся на чей-то тюфяк и закрыл глаза.
Флоси нетерпеливо приплясывал вокруг, во все горло призывая Эгиля и обмениваясь руганью со Скапти. Эйлифир и Скапти выжидательно переводили взгляд с Ивара на Регина.
— Ну, так что же стряслось? — спросил Скапти, дергая себя за ухо и уже готовясь грызть кончик бороды.
— Мы устали, — ответил Регин, присаживаясь на камень так осторожно, словно стал на сотню лет старше. — Дайте нам отдышаться, и Ивар все расскажет.
— Все? — Скапти остро поглядел на Ивара. — Что, плохие новости?
Все затаили дыхание — даже Флоси, который ожесточенно отпихивал Финнварда, чтобы тот не мешал смотреть.
— Ну, не совсем, — садясь, устало отозвался Ивар. Он начал рассказывать о том, как вместе с Регином шел к центру Лабиринта. Говорил он откровенно, ничего не пропуская, в том числе и своих подозрений насчет планов Регина. Старый маг даже не дрогнул и не протестовал. Ивар описал курганы и охваченный огнем погребальный корабль, его роскошный груз и богатые доспехи Элидагрима. Альвы, зачарованные, глотали каждое его слово, а Финнвард, у которого мурашки побежали по спине, забыл помешивать похлебку.
Наконец Ивар вынул меч в ножнах, который до сих пор прятал под плащом, и заключил:
— Вот он, Глим, меч Элидагрима, с которым связаны все наши надежды, символ нашего могущества и успеха. — Все захлопали в ладоши, и тогда Ивар одним быстрым движением вырвал из ножен обломок меча. Альвы задохнулись от ужаса, и лица их мгновенно посерели.
— Сломан! — воскликнул Скапти. — Мы обречены! Свартар и Лоример уничтожат Сноуфелл!
В тишине, источавшей черное отчаяние, прозвучал голос Эйлифира:
— Быть может, мы сумеем перековать меч с помощью нашей Силы.
— Да ни за что! — прорычал Эгиль, мотая головой. — Наше положение было почти безнадежным, еще когда мы не знали, что меч сломан. Ну а теперь «безнадежно» — это еще мягко сказано!
— Бьюсь об заклад, — со злостью вставил Флоси, — что старый Даин хихикает теперь себе в рукав, потому что послал нас за сломанным мечом, — а впрочем, он наверняка не надеялся, что мы вообще уцелеем. Пора бы нам понять, что все черные гномы будут держаться Свартара, точно пиявка — кожи. — И он свирепо уставился на Регина, который спокойно глядел на него, покуривая трубку.
Мгновение альвы стояли молча — слышно было лишь, как Финнвард помешивает похлебку.
Затем молчание прервал Регин. Он выколотил трубку о камень, сунул ее в карман и, с кряхтением поднявшись, сказал наконец:
— Лучше бы кто-нибудь стал на стражу. О мече мы поговорим завтра, когда хорошенько отдохнем, — это всем нам не помешает.
Ворча и вздыхая, альвы разбрелись кто куда. Финнвард предлагал похлебку, но никто ею не соблазнился.
Утром Ивар созвал совет.
— Вопрос один, — начал он, — как убить Фафнира сломанным мечом?
— Хороший вопрос, я бы сказал, — пробормотал Флоси.
— Нас могли убить не единожды, — продолжал Ивар. — По-моему, за этим безумным предприятием таится и цель, и разумный замысел, так что остается упорно продолжать свое дело, и мы победим. Нас не уничтожил Лоример, не заездили до смерти ведьмы, не сожрали тролли — всякий раз мы спасались в последнюю минуту; и если мы не сдадимся, то спасемся и на сей раз. Я уверен: стоит нам опустить руки и сдаться — и произойдет нечто ужасное. На мой взгляд, сейчас перед нами такой выбор. Мы не можем вернуться к Эльбегасту и просить его о помощи, как бы нам этого ни хотелось. Наш выбор — между жизнью и смертью, и под жизнью я разумею — идти дальше к своей цели. Давайте проголосуем. Кто хочет умереть, поднимите руки.
Альвы потрясение уставились на него. Даже Регин чуть шире приоткрыл глаза. Все поспешно прижали руки к бокам.
