Леонида Подвойская - Предтечи Зверя. Алёна
– Ты жива, богиня! Ты жива! Ты жива! - повторял он. Сейчас же проявился из темноты и тоже бухнулся на колени Аллигатор. Правда, он и на коленях возвышался над сидящей на первой ступеньке пирамиды девушкой. Он смотрел на девушку восторженными, влюблёнными боготворящими глазами и Алёна вдруг с ужасом вспомнила, что она абсолютно голая.
– Отвернитесь, - взвизгнула она, а когда поклонники выполнили её приказание, содрала с могучих плеч Аллигатора какую- то парадную шкуру.
– Теперь можете повернуться, позволила она, укутываясь в мягкий пушистый мех. - И почему вы не сдохли, кровопийцы?
– А почему мы должны… это… подыхать? - растерялся Аллигатор.
– Мы не пили крови, если тебя это коробит, моя фея, - ответил Змей.
– Но пили же! Пили! Я видела! Оттого и заразились!
– Наше племя не пьёт крови, - объяснил Змей. - Ты видела? И что ты видела? Кого-то с кубком возле Чириапы? Это обряд! Ему мазали ноги петушиной кровью! А мы пришли сюда. Искать тебя.
– Мы думали… думали… хотя бы найти твоё тело и…
– Съесть? - зло съязвила девушка.
– Зачем ты так? - со слезами на глазах встрял Аллигатор. Мы думали хотя бы помолиться над тобой. Нет! - вдруг вскричал гигант. Это он думал - помолиться. А я думал - умереть над твоим телом. Чтобы нас сожгли рядом! Чтобы хоть так - вместе.
– Зачем - сожгли? - изумилась девушка.
– Ну, у нас такой обычай. Умершего сжигают. А если в него кто был влюблён, то он тоже умирает, чтобы сожгли вместе.
– Красиво для людоедов. А если влюблены несколько в одну. Или одного?
– Можно и нескольким.
– И всё-таки дико. Вы почему… - вдруг накатил на неё гнев - Вы почему не спасли Уго? Вы где были? Рыцари! Почему не предупредили? Тоже обычай, - сожрать соперника? Уго… - она разрыдалась.
– Уго уже был мёртв, когда я узнал об этом, - глухо пробасил Аллигатор. - Если не веришь, тогда - он бросился по ступеням пирамиды вверх.
– Вернись, дурак, вернись! Да догони же его, Змей! - вскинулась Алена.
– Ничего - ничего. Пусть пробежится. Остынет от обиды.
– Но там… там…
– Там западня. Мы догадались. И мы здесь не зря проторчали, моя фея. Я нашёл камень, который открывает или запирает ступеньку. Мы уже думали идти за факелами, но тут услышали ваши голоса. Конечно, обезумели от радости. Но я всё- таки отпёр ступеньку.
– Она была заперта? Вот откуда смелость и вашего вождя!
– Да. А когда он… когда его забрали боги, опять запер. Надеюсь, навсегда. Так что наш Аллигатор сейчас вернётся. А насчёт Уго - разговор особый. Расскажу завтра. Скажи лучше, что делать дальше будешь? Какие планы у моей богини?
– Брось, Змей, про свою богиню. Я… я не знаю, что там натворила. Вы не видели. Они… они начали… есть Уго. Потом… набросились на меня. Я… я кажется многих поубивала. Очень многих, Змей, - полным ужаса шёпотом призналась она.
– Наше племя - не людоеды. Ты просто не могла такого видеть.
– Варили его голову.
– Это - другое. Говоришь, многих убила?
– Не знаю, - всхлипнула девушка. Просто обезумела от всего этого, а этот Вождь закричал " Убейте её", и все начали убивать. И я тоже…
– А наследник?
– Его я ещё раньше. За Уго.
– Я всё равно докажу, что ты неправа, богиня, - появился насупленный Аллигатор.
– И этот туда же, - устало вздохнула девушка. - Слушай, Чико. Не хотела вмешиваться, не моё дело. Но всё- таки, вдовы вождей у вас не табу?
– Они переходят к наследнику. А он решает.
– Я… я убила наследника! - всхлипнула Алёна.
– Всё! Слушай, Змей, ты был соправителем, а теперь ты, значит, правитель. До совета старейшин. Завтра же дашь мне разрешение жениться на… на вдове.
– Быть посему. А теперь давай отнесём нашу волшебницу. Уснула девочка. Ещё бы. Устала, маленькая колибри.
– Ты, Змей, смотри… "Колибри"… Давай лучше я, - Аллигатор бережно взял спящую глубоким сном девушку на руки и понёс в селение. Впереди, раздвигая лианы на ночной тропе, шёл Змей.
– Знаешь, Аллигатор, когда-то люди не знали, как добывать огонь. И даже мясо грели за пазухой. Только один колдун знал эту тайну, но никому не раскрывал её. А люди в те времена умели превращаться в зверей и птиц. И вот один наш соплеменник превратился в колибри. Вымок в лужице, как будто под дождь попал и сел на тропинке, по которой жена этого колдуна ходила. Ну, та пожалела, принесла домой обогреть. Дождалась эта птаха, когда никого не окажется - и к огню. А ветку в таком клювике - не унести! И знаешь, что она сделала? Сунула хвостик в огонь и таким факелочком прилетела к племени. С тех пор у нас огонь и есть.
– А колибри?
– Путь был неблизкий. А сколько той птички?
– Ты хочешь сказать, - даже остановился великан.
– Да. Поэтому и назвал её так. Боюсь, что огонь, который она несёт, сожжет её саму.
Глава 23
Разбудило Алену солнце, нескромно заглядывающее сквозь щели в бамбуке и пригревающее девушкино личико. Она лежала в той же кровати, но не могла вспомнить, как здесь оказалась. Может, приснились все эти ужасы вчерашнего дня? Но потянулась и почувствовала, что лежит абсолютно голой, завёрнутой в шкуру Аллигатора. Ну, в парадную накидку, которую содрала вчера у Чико. Значит, не приснилось. Но как же она уснула-то после таких ужасов, а? Да вот так. Как и в обморок падала - сознанию надо было переварить всю эту череду впечатлений. И кроме того… кроме того она кажется, многих вчера… убила. Это тоже опустошает. Алена уставилась на солнце, набираясь сил. Что теперь? Что скажут вдовы? Что вообще теперь? А теперь, вспомнила она, теперь, то есть сегодня за вождём должен прилететь вертолёт. Вот на нём я и улечу. Девушка достала из "НЗ" бельё, задумалась над верхней одеждой. Увы, многоцелевых джинсов уже не было. Придётся просить у Пушка. Завернувшись пока в полотенце, Алёна пошла к рукомойнику. Посмотрела в зеркало. Оторопела. Зажмурилась. Посмотрелась второй раз. Да. Не почудилась. На довольно пышной русой чёлке красовалась белая прядь. Не волосок, какой-то, целая прядь. Не вырвешь. Когда? В пирамиде? Или когда увидела Уго? Уго… - вновь резануло болью по сердцу. Такой конец. Выбирала. Если бы знала! Если бы знала тогда, когда выбирала между ним и Фернандо? Нет, если бы знала тогда ночью… И что? Что бы ты сделала, если бы знала, что вот эти губы, которые тебя сейчас целуют, через несколько дней… Нет, не так, - поборола она тошноту. Если бы знала, что этот, влюблённый в тебя парень умрёт страшной смертью? Что тогда?
– И тогда ничего бы не изменилось, - вслух решила Алёна. - Может, только чуть - чуть можно было бы быть поласковей, - нашла максималистка компромисс со своей совестью.
