Виктория Иванова - Тяжело быть младшим…
Нет разницы, чем считать состояние молодого принца (или принцессы) из рода Властелинов, не прошедшего посвящения, но полностью перевоплотившегося: сумасшествием или коротким мигом, когда юная душа уходит за Грань, а вместо нее в этот мир заглядывает сама Тьма, — разницы нет. Вот только…
Каково состояние отца, знающего, что за Грань мог шагнуть кто-то из его детей?!
Волна пришла с северо-запада. Со стороны Зайрамских гор и Южного Харнора. Гил и Марика находились на другом краю страны. Теренсу незачем перевоплощаться — с ним отряд солдат. Остается Диран…
Как жить, если оправдались самые страшные подозрения?! Как быть, если ты не углядел, недосмотрел, не…
И ЧТО могло заставить Дирана, знающего, чем может все обернуться, нарушить запрет?!
Над бивуаком разнеслось протяжное пение горна. Армия Темной империи сворачивала лагерь и начинала движение в сторону Южного Харнора…
Глава 8
Я МСТЮ, И МСТЯ МОЯ СТРАШНА
До дома «многоуважаемого Махруда» мы добрались быстро. Конечно, первое время все аборигены вместо ответа на простой вопрос, где находится дом вышеупомянутого господина, шарахались от нас как от прокаженных: наверное, им чересчур растрепанная прическа Шамита не нравилась. Наконец, из-за угла показался толстенький мужичок в длиннополой одежде алых и золотистых тонов, сопровождаемый парой телохранителей. Двигался дядя в противоположную от нас сторону, так что на меня с Шамитом внимания не обратили, ни он сам, ни те, кто его охранял.
Переглянувшись, мы шустро догнали мужичка (Трим при этом так топал, что, кажется, его невозможно было не услышать, но…), и я крайне вежливо похлопал по плечу одного охранника… второго… А когда те обернулись, улыбнулся со всей безграничной добротой, на какую только был способен. Обоих телохранителей как ветром сдуло.
Правильно мама говорила: вежливость — лучшее оружие! И вызванный меч, полосой тьмы хищно подрагивающий перед лицами потрясенных стражников, здесь совершенно ни при чем!..
После того как охранники нас, так и не попрощавшись, покинули, я похлопал по плечу уже красно-желтого мужика, привлекая его внимание.
— Жалкие негодяи! — истошно завизжал он, сжимая кулачки и поворачиваясь к нам. — Как вы посмели побеспокоить верховного судь… юууу… У? У-у-уу?!!
— Ага, — кивнул я. — Вот такие мы нехорошие. И не меняемся. А не подскажете ли вы, где здесь дом многоуважаемого господина Махруда?
— Моя не знать! — побледнел судья и вытянулся по стойке «смирно». — Ничего не знать! Не был, не судим, не участвовал, в порочащих связях не замечен!
Рядом протяжно зевнул Шамит:
— Я же тебе говорил? Ничего он не знает! — Он? Говорил? Я пораженно покосился на многоликого, но тот, как ни в чем не бывало, продолжил: — Придется теперь и этого убить… Как предыдущий десяток. Кровожадный ты, Диран! И так уже вся торговая площадь кровью залита, а тебе все неймется! Все мало, мало… И в кого ты такой уродился? А что, если здесь нет дома Махруда? Весь город будем вырезать?
— А что поделаешь? — пожал плечами я. Благо до меня, наконец, дошло, чего добивается оборотень. — Если нам нужен дом торговца рабами Махруда, а его тут нет, на кой марханг тогда нужен и город?
Оборотень вздохнул:
— Ладно, резать — так резать! Он же, этот Махруд, такой незаметный. Щупленький, смугленький…
Судья перевел испуганный взгляд с меня на рыжего, и вдруг в его глазах блеснула тень радости:
— Я… Я знаю! Я все знаю!! Сейчас, сейчас! Все расскажу, все покажу… Он неподалеку живет! Вперед по улице, направо и третий дом слева!
— Пошли, — вздохнул я.
Остановившись перед указанным судьей домом — огромным трехэтажным особняком — я, убрав меч, скомандовал Шамиту:
— Стучи в дверь, а я пока нашего проводника посторожу.
Рыжий окатил меня обиженным взглядом (типа, будут тут мной всякие командовать!) и яростно заколотил в дверь, словно она была его личным врагом.
Через пару минут, когда не добившись правды руками, оборотень решил почесать каблуки, на шум появился местный мажордом. Смерив оборотня взглядом (мы с судьей, точнее, я с судьей, зажатым под мышкой, и Тримом, решившим с какого-то переляку пожевать рукав роскошного одеяния вышеупомянутого господина — проголодался, наверно, бедненький! — притаились в тенечке), мажордом поинтересовался: чего угодно посетителю.
Посетитель сделал морду кирпичом и заявил, что ему угодно видеть господина Махруда. Дворецкий окинул рыжего презрительным взглядом и, бросив, что господин Махруд не принимает всяких там оборванцев и нищих, попытался закрыть дверь. Именно «попытался», потому что я, оттолкнув красно-желтого судью — тот уже окончательно был под стать расцветочке своего одеяния — и сообщив тому: «Свободен!», придержал дверь, не дав той захлопнуться.
Мажордом удивленно высунулся на улицу. Увидел ласково улыбающегося меня, выглядывающего из-за моего плеча Трима и Шамита, который нетерпеливо похлопывал по ладони кинжалом, и как-то резко облинял с лица.
— Так мне можно пообщаться с господином Махрудом? — предельно вежливо поинтересовался я.
— Не-не-не-не-не-не-не… — зачастил дворецкий.
— Он что, занят? — Я изобразил вежливое удивление, вскинув брови.
— Не-не-не-не-не-не-не…
М-да, похоже, другого ответа от него я не дождусь. А если…
Я улыбнулся во все — сколько там у меня сейчас клыков? — в общем, широко улыбнулся и галантно спросил:
— Я что, такой страшный?
На этот раз мажордом задушевно выдохнул: «Неээээээ…» — и сполз в глубокий обморок.
— На себя посмотри! — обидчиво сообщил я бесчувственному дворецкому, перешагивая через его тело и бросив грону: — Трим, проследи за выходом, пожалуйста. Всех выпускать, никого не впускать. Если что…
Грон понятливо фыркнул. Свобода действий ему очень понравилась. И, судя по ехидному прищуру, — другим она понравится мало.
На первом этаже ничего интересного не обнаружилось. На втором тоже. Разве можно считать чем-то необычным огромное количество обморочно-припадочных слуг, которые, стоило отвернуться, как-то шустро бросались к выходу на улицу.
Хи-хи, а там их ждал радостный оскал Трима…
Я всегда говорил, что Шамиту пора привести себя в нормальный вид! Вон как ужасно выглядит: слуги от одного на него взгляда в обморок падают! Ну не из-за меня же это, в самом-то деле? «Ты хоть сам в это веришь?» Ага… Тьфу ты! Еще с собой не разговаривал… Решено! Пока этот внутренний голос не требует от меня убивать всех и вся, не буду обращать на него внимания!
Единственное, между вторым и третьим этажом обнаружилась небольшая каморка, доверху заваленная книгами, в которой за столом сидел «малэсенький, худэсенький», как говорил один из слуг в Кардморе, парнишка. Услышав шум в коридоре (Кто топал? Я топал? Это все Шамит!), он вскинул голову и удивленно уставился на нас двоих. Ну по крайней мере, в обморок не падает. А значит, с ним можно вести конструктивную беседу.
