Александр Сухов - Меж мирами скользящий
На словах все выглядело вроде бы очень просто. За время долгих скитаний по Земле Учителем была составлена довольно подробная карта точек потенциального выхода в этот мир из вневременья. Одна из них находилась в верховьях малоизвестной реки Ваупес. Примерно в трехстах километрах от колумбийского городка Миту. Оказавшись на месте, я должен достичь вышеозначенного населенного пункта, и оттуда самолетом добираться до Москвы либо прямым рейсом, либо на перекладных — это уж как получится.
Что касается столицы России, мой рассказ о странной аномальной зоне, расположенной неподалеку от ее западной окраины, весьма заинтересовал Учителя. Поскольку каких-либо иных зацепок в нашем распоряжении не было, поиски путей выхода на контакт с местными магами мы решили начать оттуда.
Впрочем, до Москвы еще нужно было добраться — триста километров по экваториальной сельве — путь хоть и не особенно дальний для тренированного человека, но и не такой уж близкий, как могло бы это показаться, глядя на крупномасштабную карту.
В полном соответствии с разработанным планом никаких магических прибамбасов, кроме доспехов Анфандара и запаса апейронных пилюль при мне не было. Что касается кольца и пилюль, в состоянии покоя они не излучали в магоспектре и не могли привлечь к себе внимание местных чародеев. Спектральные характеристики моего организма в обычном режиме мало чем отличались от подобных показателей нормального смертного, ни каким боком не причастного к магии.
К тому же мы с учителем позаботились о тщательно проработанной легенде, по которой я был вполне состоятельным гражданином России, искателем приключений, убивающим время во всяких авантюрных предприятиях сомнительного свойства. Имя я себе подобрал также соответствующее — Иван Вересов. Если даже такой фамилии там не существует, звучит она вполне по-русски, даже для уха коренного русака. Российский загранпаспорт с выездными и въездными визами и прочие документы, выполненные в полном соответствии с местными правилами, у меня имелись. Также в моем заплечном мешке находилось несколько солидных пачек американских долларов, герметично упакованных в полиэтиленовую пленку.
Одет я был в камуфлированную форму полувоенного образца, широкополую панаму и добротные армейские ботинки. В качестве оружия при мне имелись: автоматический охотничий карабин, револьвер в поясной кобуре и широкое мачете также на поясе. Весь этот грозный арсенал находился со мной скорее для антуража — придания, так сказать, моему облику вящей достоверности. Вряд ли в случае какой-либо опасности я стану палить из ружья или отчаянно махать перед носом противника этим «ножичком». Чтобы отправить живое существо на тот свет мне не требуются такие сложные технические устройства, как ружье или пистолет и такие неудобные, как это несбалансированное мачете. Для этого достаточно обладать смышленой головой, парой умелых рук и небольшим арсеналом отработанных до автоматизма навыков.
По причине временной нестыковки из раннего утра мира Аурениуса я попал в поздний вечер этой долготы Земли. Впрочем эта кажущаяся несуразица вполне соответствовала разработанному нами плану. Отсутствие дневного света ничуть не мешало мне передвигаться по лесу, зато в темное время суток под кронами деревьев было не так душно, как днем. Чтобы не задумываться о выборе направления я старался держаться в непосредственной близости от реки. Попадавшиеся на пути поселения местных индейцев я обходил, дабы своим появлением не вызвать в некоторых горячих головах опрометчивое желание померяться со мной силами или банально проверить содержимое моего рюкзака. По этой же причине перспектива весьма заманчивого путешествия вниз по реке на каноэ или какой другой посудине было отвергнуто мной и Учителем еще в самой начальной стадии разработки маршрута моего движения к Миту.
За двенадцать часов непроглядной тропической ночи и еще пару-тройку утренних часов, двигаясь непрерывно в среднем темпе, мне удалось преодолеть не менее сотни километров экваториальной сельвы. Марш-бросок пошел в охотку — таких пробежек я не совершал с тех пор, как выпорхнул из-под заботливого крылышка мастера Стамба. Оказывается не подрастерял былых навыков и еще очень даже могем коль захотим.
Часов около девяти я остановился и присел под кроной толстого дерева, стараясь не прикасаться к его стволу — не хватало, чтобы на мое тело переселилась голодная орава клещей или других кровососущих тварей. Откровенно говоря, перспектива близкого знакомства даже с безобидным с виду муравьем меня мало прельщала. Неспешно перекусил плиткой универсального пищевого концентрата, запив приличную на вкус еду несколькими глотками воды. Затем с полчасика посидел, закрыв глаза в состоянии предельной расслабухи. За время краткого отдыха я умудрился основательно отдохнуть и восстановить силы.
Пока мой организм находился в состоянии покоя, я вошел в режим пассивного сканирования тонких астральных тел. Вроде бы все в полном ажуре — никакой потенциальной угрозы я не ощущал, лишь ярко выраженное коллективное любопытство лесных обитателей: «Что это вдруг понадобилось в нашем лесу этому двуногому существу?», да абсолютно равнодушный «взгляд» погруженных в собственные думы древесных патриархов. С давних времен магам Межмирья было известно о том, что крупные лесные массивы представляют собой некое подобие коллективного разума. Только вот выйти на реальный контакт с этим весьма необычным разумом никому до сих пор не удавалось. А может быть, кто-нибудь все-таки смог найти общий язык с деревьями. Интересно, какие тайны они могли ему поведать?..
Из состояния томной неги абстрактных рассуждений меня вывел довольно явственный ментальный посыл, принадлежавший определенно разумному существу. Пойманный мной сигнал не был посылом, направленным какому-то конкретному лицу, просто неподалеку от места моего отдыха кому-то было очень больно, и отголосок этой боли только что достиг моих чувствительных синапсов.
Раскрыв глаза, я вновь оказался во влажной мари тропического леса. Вокруг обычная суматоха и неразбериха: туда-сюда снуют вездесущие муравьи, оккупировавшие верхние древесные ярусы обезьяны оглашают окрестности громкими криками, от цветка к цветку перелетают многочисленные бабочки и соревнующиеся с ними в богатстве раскраски колибри, в десятке метров от меня неторопливо прошествовал броненосец, паук птицеед ловко расправлялся с угодившей в его сети небольшой ящерицей — все как обычно. Если бы мне не пришло в голову остановиться под этим деревом, я прошел бы мимо и ничего не заметил.
