Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота
— А что же дальше, молодой человек? — устало бросил престарелый маршал.
— Да, что дальше, Орлов? — подхватил Флавуа. — Подбросите хворосту в этот костер войны, чтобы он еще ярче вспыхнул? Чтобы разъяренный сопротивлением враг, ворвавшись в город, выместил свою злобу на женах и детях попытавшихся остановить его горожан?
— У принца Роберта армия на две трети наемная, — спокойно парировал я, — следовательно, он никак не сможет пойти против установленных правил и на три дня отдаст город на разграбление своим солдатам. Так что и резня, и разбой, и насилие будут все равно. А выводить горожан в поле вовсе и не понадобится. Нужно использовать своих бойцов в тех условиях, в которых у них есть преимущество перед врагом!
— Что вы имеете в виду, шевалье? — королева наморщила прелестный лоб в попытке ухватить мою мысль, но ее глаза при этом уже смотрели на меня с восторгом и надеждой.
— Орлов, Ваше Величество, — ответил за меня де Бюэй, — предлагает дать бой внутри города.
— Да, я предлагаю впустить нугулемцев в Монтеру. Причем впустить торжественно, с почестями и забрасыванием цветами. А в городе, который мы знаем как свои пять пальцев, обрушиться на них всей тяжестью народного гнева.
— Это бред! — подал голос граф Фронтир. — Мы сожжем столицу и не убережем семью короля!
— Я - за! — неожиданно решительно заявил глава монтерской стражи, поднимая вверх правую руку.
— Я тоже! — присоединился начальник Департамента безопасности.
Не сговариваясь, подняли руки оба капитана гвардии, хотя Репнин и делал при этом кислое лицо. За ними адмирал д´Орио и губернатор Рохалес.
— Тяжелый путь, но тут хоть какие-то шансы есть, — присоединил свой голос Калонже.
— Решение принято, господа! — торжественно провозгласила королева Мария. — Действуйте, шевалье!
А это уже было обращение к моей скромной персоне. И головы всех присутствующих повернулись в мою сторону.
Глава 27
Я плохо помню, как выходил на кровлю большого навеса над главным входом в Лазурный замок. Дойдя до его края, я оказался практически над самым краем толпы горожан, в этот пасмурный осенний день заполонившей всю королевскую площадь. На минуту у меня перехватило дыхание от вида этого человеческого моря, от гула голосов и тысяч обратившихся ко мне взглядов.
Но тут сопровождавший меня Ульмарк протянул мне жестяной рупор, я поднял руку, призывая площадь к тишине, а когда толпа немного утихла, поднес ко рту рупор и заговорил:
— Меня зовут Рене Орлов. Я командир Патруля со Второй Ремесленной улицы, думаю, все обо мне слышали. Я знаю, что вас сегодня сюда привело, и знаю, что нам всем нужно делать!
Толпа было зашумела, но быстро успокоилась, и я смог продолжить.
Я рассказывал про нашего доброго короля Филиппа, неустанно пекущегося о благоденствии своих подданных, и про то, как все королевство процветает под его мудрым руководством, особенно на фоне завистливых и жадных до чужих успехов нугулемцев. Потом перешел к небывалому вероломству все тех же нугулемцев, выразил уверенность в том, что король разобьет их и изгонит из Эскарона. Не преминул напомнить о трех сутках, дающихся любым полководцем своей армии на разграбление захваченного города. Затем коснулся в своей речи королевского совета, который буквально умолял королеву Марию и принца Луи бежать из города, но получил в ответ от коронованных особ решительное «нет!». И тут же перебил восторг горожан заявлением о том, что солдат в Монтере почти нет, защищать столицу некому и вся надежда только на них, столичных жителей.
— Только вы, монтерцы, можете встать с оружием в руках на защиту своих домов, своих семей и своей королевы и королевских сыновей! Только от вас зависит: есть ли шанс у Монтеры и всего Эскарона или нет! Я прошу помощи у тебя, Монтера, помощи и защиты для королевской семьи!
При этих словах я опустился перед толпой на колени, чем ввел ее в состояние ступора. Не каждый день дворяне просят о чем-то простолюдинов, да еще стоя на коленях!
Когда же вслед за этим народная масса снова заволновалась и резко перешла в восторженный визг, я понял, что это уже не связано с моей более чем скромной персоной. Обернувшись, я обнаружил шагающего ко мне принца. Мальчик был очень бледен, но изо всех сил старался выглядеть решительным. Наверное, именно это и есть самая настоящая храбрость — когда тебе страшно до чертиков, но долг и честь не позволяют отступать. За наследником престола устремилась к краю навеса группа поддержки в составе королевы-матери, князя Репнина, графа Фризе, герцога Рохалеса, пятерых гвардейцев Ульмарка. Взволнованной квочкой пытался не отстать от дочери граф Фронтир, цвет лица которого заставлял всерьез опасаться апоплексического удара. Граф то и дело хватался рукой то за грудь, то за голову, не переставая при этом о чем-то увещевать свою венценосную дочь.
Толпа постепенно затихла и склонила головы в поклоне. Принц Людовик достиг края крыши и остановился, растерянно глядя на безмолвное людское море. Рядом с ним завороженно взирала на заполненную толпой площадь королева Мария. Остальные сопровождающие остались шагах в пяти позади. То ли не смели мешать особам королевских кровей, то ли просто никто не знал, что нужно делать. Пауза затягивалась, горожане с нетерпением ждали действий от принца, а у того от волнения словно язык к небу присох. Пришлось опять мне проявлять инициативу и спасать ситуацию.
— Держите, Ваше Высочество, — прошептал я, протягивая наследнику эскаронского престола свою шпагу, — как только я произнесу фразу «смерть Нугулему», прокричите то же самое и поднимете ее над головой.
— Монтера! — это уже прозвучало в рупор и для толпы. — Жители Монтеры! Вас пытались напугать слухами, что королевская семья бежала из города. Это ложь! Короля Филиппа нет в столице, но королева здесь, и принцы Луи и Доминик тоже здесь, с вами. И принц Луи готов вместе с вами умереть, но не отдать Монтеру нугулемцам! Смерть Нугулему!
— Смерть Нугулему! — раздался рядом порядком осипший юношеский вскрик, и над головой Луи сверкнула фамильная шпага Орловых.
— Смерть Нугулему! — отозвалась площадь.
— Смерть!
— Смерть!
— Смерть Нугулему! — ревела воодушевленная толпа, и оставалось лишь сожалеть о том, что вражеской армии нет здесь прямо сейчас. Можно было быть уверенными в том, что ополчение придет на зов принца Луи.
— Ты страшный человек, Орлов, — задумчиво глядя на меня, промолвил Бюэй полчаса спустя, как только большая часть принимавших участие в совете людей, назначив меня временно комендантом города вместо де ла Фронтира, покинула помещение, — управлять толпой — это редкий дар.
