Джо Аберкромби - Прежде, чем их повесят
Заключённый пожал плечами.
— Перед битвой кузнецам есть чем заняться. После битвы тоже. А во время сражения — не особо. — Он ухмыльнулся, и пласты обожжённой плоти на его лице пошли складками, словно кожаный сапог. — Подумал, посмотрю на армию Союза в действии. И к тому же, где может быть безопаснее, чем в ставке принца?
— Не обращайте на нас внимания, — пробормотала Катиль с лёгкой улыбкой на губах, — мы постараемся не путаться у вас под ногами.
Вест нахмурился. Если это было напоминание, что он постоянно путался под ногами у них, то он был не в настроении этому порадоваться. Кавалерии по-прежнему не было видно.
— Где они, чёрт возьми? — резко бросил Смунд.
Принц ненадолго перестал грызть ногти.
— Дайте им время, лорд Смунд, дайте им время.
— Почему не рассеивается этот туман? — пробормотал Вест. Через облака уже прорывалось немало солнечного света, но туман, казалось, только сгущался и полз по долине в сторону лучников. — Проклятый туман, он работает против нас.
— Вон они! — завопил кто-то из штаба принца пронзительным от возбуждения голосом, и вытянул палец в сторону гребня холма.
Затаив дыхание, Вест поднял подзорную трубу и быстро посмотрел на зелёную линию. И увидел, как над бровкой медленно поднимаются ровные ряды наконечников копий. Веста затопила волна облегчения. Редко он испытывал такое счастье, получив доказательства своей неправоты.
— Это они! — завопил Смунд, широко улыбаясь. — Они вернулись! Что я вам говорил? Они… — за наконечниками копий показались шлемы, а потом плечи в кольчугах. Вест почувствовал, как облегчение утекает, и к горлу подступает ужас. Организованная группа облачённых в доспехи людей. На их щитах были нарисованы лица, животные, деревья и сотни других рисунков, ни разу не повторявшихся. Из-за гребня холма появлялось всё больше людей. Всё больше фигур в кольчугах.
Карлы Бетода.
Они остановились на верхней точке холма. Из стройных рядов выбежали отдельные люди и встали на колено в короткой траве.
Ладислав опустил подзорную трубу.
— А это…?
— Арбалеты, — пробормотал Вест.
Почти бесшумно вверх взмыл первый залп — серое облако арбалетных болтов, словно стая дрессированных птиц.
Мгновение было тихо, а потом до ушей Веста донеслось сердитое дребезжание тетив. Болты начали падать на шеренги Союза. Они падали на Личную Королевскую, стучали по тяжёлым щитам, по тяжёлым доспехам. Раздались крики, и в шеренгах появилось несколько прорех.
За какую-то минуту настроение в ставке поменялось с дерзкой уверенности на онемелое изумление, на оцепенелое смятение.
— У них есть арбалеты? — пролепетал кто-то. Вест разглядывал в подзорную трубу стрелков на холме, которые медленно крутили рукоятки, натягивая тетивы, доставали болты из колчанов, укладывали их в желоба. Расстояние было выверено идеально. У них не только имелись арбалеты — они знали, как ими пользоваться. Вест подбежал к принцу Ладиславу, который смотрел, разинув рот, как от строя Личной Королевской несли раненого с поникшей головой.
— Ваше высочество, мы должны выступить и сократить дистанцию, чтобы наши лучники могли стрелять в ответ, или же отойти на более высокую позицию! — Ладислав лишь таращился на него, ничем не выказывая, что он слышит, не говоря уже о том, чтобы понимать. Второй залп по дуге упал на ряды пехоты. На этот раз болты осыпали рекрутов — отряды без щитов и доспехов. По всему неровному строю образовались прорехи, которые заполнял поднимавшийся туман, и казалось, что весь батальон застонал и заколыхался. Какой-то раненый пронзительно закричал, словно животное, и никак не мог остановиться.
— Ваше высочество, мы наступаем или отступаем?
— Я… мы… — Ладислав с глупым видом уставился на лорда Смунда, но в кои-то веки юный лорд не мог подобрать слова. Он выглядел ещё более оцепеневшим, чем принц, если такое возможно. Нижняя губа Ладислава задрожала. — Как… я… полковник Вест, а вы что думаете?
Искушение напомнить кронпринцу, что бремя командования лежит на нём и только на нём, было почти непреодолимым, но Вест прикусил язык. Без какой-либо цели весь этот сброд мигом разбежится. Лучше совершить ошибку, чем совсем ничего не делать. Он повернулся к ближайшему горнисту.
— Труби отступление! — взревел он.
Горнисты пронзительно и нестройно затрубили отступление. Трудно было поверить, что всего лишь несколько коротких минут назад те же инструменты так дерзко трубили атаку. Батальоны начали медленно сдвигаться назад. Ещё один залп обрушился среди рекрутов, а потом ещё один. Строй начал распадаться, люди спасались бегством от смертоносного обстрела[20], натыкались друг на друга, шеренги превратились в толпы, воздух наполнился воплями, всюду царила неразбериха. Туман поднялся так высоко, что Вест уже почти не видел, куда падает очередной залп арбалетных болтов. От батальонов Союза остались только качающиеся копья и редкие едва видные шлемы над серыми облаками. И даже здесь, наверху, среди обозов, туман клубился у лодыжек Веста.
На холме начали двигаться карлы. Они вскидывали оружие и стучали им по раскрашенным щитам. Над долиной пронёсся громкий крик — но не утробный рёв, как ожидал Вест, а дикий, леденящий кровь вопль, резкий вой, прорезавшийся сквозь грохот и лязг металла до ушей тех, кто стоял внизу. Бессмысленный, яростный, примитивный звук. Словно его издавали чудовища, а не люди.
Принц Ладислав и офицеры его штаба смотрели друг на друга, заикались, таращились, а карлы, шеренга за шеренгой, начали с топотом спускаться с холма в сторону сгустившегося тумана на дне долины, где войска Союза всё ещё слепо пытались отступить. Вест протолкался через застывших офицеров к горнисту.
— Труби построение!
Парень прекратил таращиться на северян и вытаращился на Веста. Его горн безвольно болтался в обмякших пальцах.
— Строиться! — взревел голос сзади. — Стройся в шеренги! — Это был Пайк, который орал не хуже любого опытного сержанта. Горнист резко поднёс инструмент к губам и протрубил построение изо всех своих сил. Из тумана, уже окружившего их со всех сторон, зазвучали ответные сигналы. Приглушённые сигналы, приглушённые крики.
— Стоять и построиться!
— Стройся в шеренги, парни!
— Готовьсь!
— Спокойно!
Сквозь мглу донёсся хор стуков и лязга. Грохот доспехов, приводимых в боевую готовность копий, обнажаемых мечей, крики от человека человеку и от отряда отряду. И поверх этого шума всё громче и громче неслись неестественные завывания северян, которые бросились в атаку, хлынув с возвышенности в долину. Вест почувствовал, как холодеет кровь — хотя между ним и врагами было сотня шагов земли и несколько тысяч вооруженных человек. Он легко мог представить себе страх тех, кто стоял в первых рядах — когда из тумана перед ними стали появляться очертания карлов, выкрикивавших боевые кличи и высоко поднявших своё оружие.
