Софья Ролдугина - Белая тетрадь
— Вы не скучали по ней?
— Скучали. Но потом опять-таки привыкли. В конце лета даже не хотелось уезжать… Знаешь, мы одно время думали, что Дэриэлл станет нашим папой, — улыбнулась я, вспомнив, как на полном серьезе обсуждала с Хэлом возможное замужество Элен.
— И что вы делали целыми днями? Скитались по лесам или третировали бедных пациентов господина целителя? — спросил Максимилиан. Зрачки у него при этом подозрительно расширились, выдавая глубокую заинтересованность. С чего бы такое внимание?
— Третировать больных нам не давали. Дэриэлл за этим внимательно следил. Его лаборатория и кабинет были на другом этаже. Да и там редко кто задерживался больше, чем на день… С утра мы были предоставлены сами себе. Дэриэлл вставал очень рано и уходил в лабораторию. Занимался медицинскими исследованиями или алхимией.
— Постой, — перебил меня князь. — Он же целитель. При чем тут алхимия?
— Дэйр считает, что при лечении больного любые средства хороши. Магия, сила, зелья, даже антибиотики из человеческих аптек. У него, между прочим, три медицинских диплома. Ну, только в этом веке, — смутилась я, вспомнив пыльную коробку с бумажками на разных языках, в основном на мертвом романском, куда я частенько совала нос в отсутствие хозяина.
Услышав про дипломы, Максимилиан рассмеялся.
— Как же он умудрился проучиться двадцать лет в медицинском институте и не засветиться?
Я хмыкнула.
— Как-то умудрился. Не зря же он так любит джинсы, футболки и прочую человеческую одежду.
— Представляю себе, аллиец в джинсах! — фыркнул князь.
— Он и в джинсах неплохо выглядит, — возразила я.
— Лучше меня? — хитро сощурился Ксиль.
— Ну что ты все время на себя разговор переводишь? — искренне возмутилась я. — Не знаю. Вы оба красивые. И вообще, я не воспринимаю Дэриэлла… в таком ключе.
— А говорила, что любишь, — поддразнил меня князь.
— Ну, это когда было, — замялась я. — С тех пор уже сто лет прошло. Образно выражаясь, — быстро добавила я, глядя на расползающуюся улыбку собеседника.
— Дэриэлл тебя учил чему-нибудь? — внезапно сменил тему Максимилиан.
Я задумалась, не зная как ответить. Учил, конечно. И магии, и алхимии, и как «держать» больного. Вот только ученица попалась бестолковая…
— Не такая уж бестолковая, — Ксиль снова бесцеремонно залез в мои мысли.
— Хорошо бы, — вздохнула я. — Хэл младше меня на два года, а умеет в десять раз больше. Курсовую по некромантии недавно защитил…
— Твой брат — некромант? — поразился Максимилиан.
— А что здесь такого? — мигом ощетинилась я. Видимо, сказался большой опыт перепалок с аллийцами на эту же тему. — К твоему сведению, некромантия — довольно мирная наука.
— Это не некроманты, случайно, развязали первую войну? — едко поинтересовался Максимилиан. Камни крошились под когтями, но князь всякий раз успевал перескочить на следующий выступ. — Или я что-то путаю?
— Путаешь, — спокойно отозвалась я. — Первую войну начали религиозные фанатики, почитающие Вечный свет, когда вторая волна Древних затопила западные леса.
Одна мысль потянула за собой другую, и в ушах у меня, словно вживую, зазвучал голос Дэриэлла, зачитывающего выдержки из хроник. В его устах сухие рассказы превращались в удивительные сказки…
* * *… Вечный свет, Daih-Artaih, был верховное божество одного из аллийских культов. Свет всегда почему-то больше почитают, Нэй — и у людей тоже. Дэй-Артей противостоял Вечному сумраку, Nattie'el-Artaih, будто призывающему из нижних планов орды демонов на головы непокорных аллийцев. Интересно, что мы, дети, что ли, чтобы нас наказывать за что-то?
… У этого весьма распространенного в Смутные времена верования есть и вполне реальные корни: еще на заре аллийской цивилизации в Северных горах открылся портал на другой слой реальности, пропустивший в мир несколько тысяч Древних. Эти пришельцы были то ли изгнанниками из своего мира, то ли исследователями, никто не знает наверняка. Зато совершенно точно известно, что эти полуматериальные, кровожадные и беспечные существа положили начало новому народу, ныне известному как шакаи-ар…
* * *— Интересуешься историей? — уже спокойнее осведомился Максимилиан. Хорошо хоть спорить не стал. Обычно шакаи-ар во всем винят аллийцев и слышать не хотят ни о каком нашествии на исконные земли Пределов.
— Не то что бы интересуюсь… — уклончиво пробормотала я. — Слышала кое-что… что-то…
* * *— … Что это? — восторженно спрашиваю я своего проводника, дергая его за кончик длиннющей косы. Дэриэлл как бы невзначай перекидывает косу через плечо и внимательно оглядывает окрестности, не торопясь с ответом. А вокруг есть на что посмотреть.
Величественные колонны, когда-то подпиравшие высокие резные потолки, ныне теряются в переплетении вьюнка, густо обвивающего мраморные тела поверженных гигантов. В растрескавшихся белых валунах, рассыпанных у самого горизонта, почти на границе видимости, угадываются обломки крепостных стен. Фрагменты перекрытий, как кости, выступают из земли, заросшие травой и серым лишайником.
Лес, наступающий на погибший город.
Деревья там, где когда-то были улицы. Так давно, невообразимо давно…
Мы стоим на холме. Кентал Савал остался далеко позади. Да и не строили городов в Кентал Савал, Пределе-Осужденных-на-Изгнание. Дальнем пределе. Так что же это?
— Дэйри? — я снова дергаю его, на этот раз за рукав. Я уже совсем взрослая, мне целых двенадцать лет, но сейчас, рядом с ним, можно не думать о поведении и надлежащих манерах. Если, конечно, тетушка Лиссэ не оттачивает на нас свои шпионские навыки. Да только откуда ей взяться здесь… а где это здесь, собственно? — Дэйри, не уходи в себя!
Аллиец проворачивает кепку козырьком назад, потом и вовсе снимает, небрежно запихивая ее в карман. Длинная косая челка падает на лицо, и целитель заправляет ее за ухо.
Мне нравится наблюдать за ним. Я знаю про него все. На шнурке, который уходит за ворот черной майки, болтается янтарный медальон в виде лисьей мордочки с хитро прищуренным глазом. Ногти на руках всегда коротко острижены, чтобы не мешаться при диагностике. Пальцы сильные, тонкие, а на кончиках ровная гладкая кожа без всякого рисунка — следствие постоянных опытов с едкими веществами. Он все время с чем-то возится в лаборатории и не всегда бывает аккуратен. Отсюда мне не видно, но я знаю, что над левой коленкой на джинсах большая дырка, прожженная кислотой. Нога давно зажила, а ткань все еще хранит след.
![Юлия ВАРИУН - ВСЕ БЕДЫ ОТ ЖЕНЩИН, или Приключения Странника[СИ]](/uploads/posts/books/44384/44384.jpg)
