Василий Сахаров - Кромка
— Когда выходим?
— Как соберемся, так и выступим.
— А что с моим оружием, которое в схроне?
— Дружинники принесут в Норброд. Не переживай. Никуда твое добро не пропадет.
Снова сборы, и опять поход. Золото погрузили на двух лошадей, и мы отправились в сторону Преображенского анклава. Думали, что пойдем вдвоем, но Ирик подстраховался и выделил нам несколько воинов. Так надежнее, и нам легче.
37
В Норброде, куда мы без особых приключений добрались через шесть суток, было людно. Даже слишком.
Несмотря на усталость, это бросилось в глаза сразу. И, послушав разговоры дружинников, я смог немного разобраться в обстановке.
Полным ходом шли переговоры относительно большого похода против демонов, и в логово ведьмака Вадима съехались делегаты от разных анклавов. Президент (Комендант) преображенцев Антон Сергиенко с верными полковниками. Зеленогорцы и вожди окрестных племен. Главари алексеевцев. Представители Дымно, Свалино, Вереи и нескольких морских городов-республик. Ну и конечно же послы каменецкого князя. С каждым делегатом — охрана и советники. Отсюда и многолюдство.
За закрытыми дверями серьезные мужчины решали, как жить дальше, куда направить воинов и надо ли это делать. Но меня сие не касалось, не мой уровень, и я собирался отправиться в свою комнату. Вот только не получилось. Когда заходил во двор, один из каменецких воинов будто случайно оказался рядом и прошептал:
— Привет от Николая Владимировича.
— Какого Николая Владимировича? — Я не понял, о чем он.
— От Савельева.
Я совсем забыл, что помимо всего прочего являюсь агентом каменецких сыскарей, и теперь мне об этом напоминали. Четких инструкций по контактам с людьми князя не было, и, может быть, следовало вести себя осторожно. Но обучение у Вадима и походы под командованием Сыча изменили меня. Несмотря на недолгий срок, Олег Курбатов сейчас очень сильно отличался от того Олега, которого Савельев вербовал в Каменце. Я стал гораздо увереннее в себе, закалился и чувствовал незримую поддержку учителя, авторитет которого непререкаем.
«Да кто они такие, эти сыскари?» — пронеслась в голове мысль, я почувствовал раздражение и сказал каменецкому агенту:
— Николаю Владимировичу тоже привет… Большой и пламенный…
— Нам надо встретиться один на один, — снова прошептал сыскарь. — Найди возможность выйти в поселок.
— Не вижу в этом необходимости.
Отвернувшись, хотел продолжить движение, но он схватил меня за рукав:
— Ты не понял, парень. Это не пожелание, а приказ. Или ты хочешь, чтобы фотография с твоей подписью под вербовочным листом попала к ведьмаку?
Вот тут я не выдержал, резко развернулся и ударил его. Красиво получилось, как учил Сидор из отряда Ирика. Кулак врезался в челюсть каменецкого агента, и он отлетел в сторону.
Моментально защелкали оружейные затворы, и ко мне подскочили каменецкие дружинники. Они пытались возмущаться, но рядом были воины ведьмака, которые меня прикрыли. А потом поднялся агент, который махнул рукой и выкрикнул:
— Всем назад! Порядок! Я сам виноват!
Он сказал это, дабы не возникло конфликта, а потом прошипел, чтобы только я его услышал:
— Еще встретимся…
— Обязательно.
Докладывать о происшествии некому, учитель занят, а старшие ученики рядом с ним. Поэтому я отправился в дом, упал на кровать, завернулся в одеяло, прижался к теплой стене и заснул…
Ночью снилась всякая ерунда. Обрывки видений и оскаленные звериные морды. Покоя не было, выспаться не удалось, и я проснулся с первыми солнечными лучами.
В доме тихо. Делегаты анклавов разъехались и остались только преображенцы, которые находились во дворе, возле повозок. Рядом стоял Сыч, и я подошел к нему.
— Проснулся? — Старший ученик покосился на меня и кивнул: — Это хорошо. Я уже собирался дружинника послать, чтобы он тебя разбудил.
— Куда-то поедем?
— Вадим решил взять тебя с собой к земному порталу. О чем-то поговорить хочет.
Он замолчал, и я задал вопрос:
— Как прошли переговоры?
Сыч ответил сразу:
— Как и предполагалось. Вольные города Дананского моря согласны прислать воинов, но взамен просят оружие и технику. Зеленогорцы, алексеевцы, преображенцы и горцы — с нами. Без условий и торга. Свалино, Дымно и Верея отправят небольшие отряды, при условии, что горцы не станут их тревожить. А каменецкие требуют от ведьмака лично прибыть к князю, поклониться ему в ножки и признать его власть.
— И Вадим согласился?
— Да.
— Думаю, это ловушка.
— Учитель тоже так считает. Но он все равно поедет и медлить не станет.
— А когда начнется поход? Сроки оговаривались?
— Летом пойдем. Сбор в Ольгинске.
Во дворе появился ведьмак, а с ним несколько преображенских командиров. Вадим с ними обнялся, словно с близкими людьми, и они покинули его дом.
— Грузимся! — взмахнул ведьмак рукой.
Дружинники засуетились, и появились новые повозки. На них нагружали золото, меха, ящики с зельями и ювелирными украшениями.
Пока суд да дело, мы с Сычом вооружились и снова сошлись возле повозок, где он представил меня другим старшим ученикам ведьмака, которые съехались в Норброд. Было их четверо. Все разные. Но кое-что общее имелось. Старшие ученики напоминали хищников. Подтянутые и настороженные, словно мы не среди друзей, в хорошо охраняемом поселке, а на территории противника. Таким только дай команду — любого порвут, невзирая на чины и звания.
— Это Олег. — Сыч хлопнул меня по плечу и кивнул на стройного молодого шатена в охотничьем костюме горца и с самозарядной винтовкой. — А это Николаша. С ним осторожней. Он очень быстрый, не любит думать и может ударить только за намек на оскорбление. Настоящий горец.
Николаша слегка наклонил голову, и Сыч посмотрел на следующего:
— Герберт. Врага чует за несколько километров и великий следопыт.
Герберт, двадцатилетний блондин в камуфляже и редким на Кромке «Винторезом» на груди, усмехнулся:
— Скажешь тоже…
— А чего? Так и есть. Великий следопыт. — Сыч представил третьего, взрослого мужика с густой сединой в черных волосах и АКСом на плече: — Риг. Просто Риг. Таланты его велики и нам не всегда понятны. Если он станет твоим наставником, сам увидишь, что он умеет. А на словах объяснять долго.
Риг молча кивнул, а Сыч кинул взгляд на последнего, тридцатилетнего светловолосого воина с мечом за спиной и «стечкиным» в кобуре:
— Яроброд. Потомственный ведун. Иногда даже нашего учителя наставляет.
