Керстин Гир - Таймлесс. Сапфировая книга
Но едва взглянув на себя в зеркало, я поняла, что совершила роковую ошибку.
Гидеон снова засмеялся.
— Всё, пошли скорее! — прошипела я.
— Глаз не спускай с моей лебёдушки, слышишь?!
— Я ведь только этим и занимаюсь, мадам Россини!
— Ну да, — сказала я, когда мы вышли в коридор. Я указала на повязку в его руке. — Повязку можно не надевать?
— Обойдёмся без неё. По известным тебе причинам, — ответил Гидеон. — А также из-за шляпы.
— Ты всё ещё веришь, что в будущем я могла бы заманить тебя за угол и огреть дубинкой? — я поправила шляпу. — Кстати, я тут на досуге поразмыслила над этой возможностью. И теперь мне кажется, что всему есть простое объяснение.
— Какое же? — Гидеон удивлённо поднял брови.
— Тебе всё это померещилось. Уже когда ты лежал без сознания, ты думал обо мне, а потом всё смешалось у тебя в голове в одну кучу, так-то!
— Да, мне тоже приходил в голову такой вариант, — к моему изумлению, Гидеон утвердительно кивнул. Затем он схватил меня за руку и потащил вперёд. — Но — нет! Я-то знаю, что я видел.
— Но почему же ты никому не сказал, что это — как тебе кажется — была я? Что именно я заманила тебя в ловушку?
— Мне не хотелось, чтобы их мнение о тебе стало ещё хуже, ты и без того постоянно под подозрением, — он усмехнулся. — А ты как себя сегодня чувствуешь? Голова не болит?
— Не так уж я и много выпила… — сказала я.
Гидеон засмеялся.
— Ага, точно, вообще-то ты была трезва как стёклышко.
Я вырвала свою руку из его ладони.
— Может, сменим тему разговора?
— Да ладно! Должен же я тебя хоть немножечко позлить. Ты вчера была такой милашкой. А когда тебя сморило в лимузине, мистер Джордж действительно подумал, что ты просто очень сильно устала.
— Я проспала всего пару минут, — пристыженно сказала я.
Наверное, я захрапела или издавала ещё какие-нибудь жуткие звуки.
— Надеюсь, дома ты сразу же отправилась спать.
— Хм-м-м, — протянула я. В моей голове замелькали смутные воспоминания, как мама вытаскивала из моих волос все четыреста шпилек, а я в это время уже спала, даже не успев коснуться подушки.
Но об этом мне не хотелось говорить Гидеону, ведь он-то в это время веселился с Шарлоттой и Рафаэлем за тарелочкой макарон.
Гидеон резко остановился, я налетела на него и от неожиданности перестала дышать.
Он повернулся ко мне.
— Послушай, — пробормотал он, — я хотел кое-что сказать тебе вчера, но решил этого не делать, потому что ты была пьяна, но сегодня, когда ты снова трезвая и колючая как всегда… — он осторожно провёл пальцами по моему лбу, и мне показалось, что из моих ушей сейчас пойдёт пар. Вместо того чтобы продолжить фразу, Гидеон меня поцеловал. Его губы ещё не успели коснуться моих, а я уже прикрыла глаза.
Поцелуй пьянил меня больше, чем вчерашний пунш, мои коленки задрожали, а сердце забилось сильнее.
Когда Гидеон снова взял меня за руку, он, казалось, уже забыл, о чём хотел со мной поговорить. Одной рукой Гидеон опёрся о стену возле моей головы и серьёзно посмотрел мне в глаза.
— Так дальше продолжаться не может, — сказал Гидеон. Я попробовала успокоить своё дыхание. — Гвен…
За нами послышались шаги.
Гидеон резко убрал руку и обернулся. Через секунду перед нами уже стоял мистер Джордж.
— Ах, вот вы где. Мы уже заждались. А почему Гвендолин без повязки?
— Я совсем об этом забыл. Может, вы сделаете это за меня? — сказал Гидеон и передал мистеру Джорджу чёрную повязку. — А я… пойду вперёд.
Мистер Джордж тяжело вздохнул и проводил взглядом удаляющегося Гидеона. Затем он перевёл взгляд на меня и вздохнул ещё раз.
— Я ведь тебя предупреждал, Гвендолин, — сказал он, завязывая мне глаза. — Будь осторожна во всём, что касается чувств!
— Угу, — сказала я, схватившись за предательски запылавшие щёки. — Тогда не оставляйте нас вместе так часто…
Вот опять — типичный пример образа мыслей хранителей. Если они хотят, чтобы я не влюблялась в Гидеона, надо было посылать со мной какого-нибудь противного зануду. С непричёсанными волосами, грязными ногтями и неправильной речью.
Мистер Джордж вёл меня сквозь темноту.
— Возможно, я слишком давно был шестнадцатилетним юношей. Помню только то, что в этом возрасте молодых людей так легко поразить.
— Мистер Джордж… а вы рассказывали кому-нибудь, что я умею видеть привидений?
— Нет, — сказал мистер Джордж. — То есть, я попытался, но никто не стал меня слушать. Понимаешь, хранители по роду деятельности мистики и учёные, но парапсихологией они не очень интересуются. Осторожно, ступенька.
— Моя подружка Лесли, вы, наверное, о ней уже наслышаны, так вот, она считает, что эта… способность и есть магия ворона.
Мистер Джордж некоторое время молчал.
— Да, мне тоже так кажется, — сказал он.
— А чем именно мне должна помочь магия ворона?
— Милое моё дитя, если бы я только мог ответить на твой вопрос! Мне бы очень хотелось, чтобы ты, прежде всего, опиралась на здравый человеческий рассудок, но…
— … но это безнадёжно в моём случае, вы это хотели сказать? — я рассмеялась. — Возможно, вы правы.
Гидеон ждал нас в подвале, рядом с ним стоял Фальк де Виллер. Он отпустил мне несколько рассеянный комплимент по поводу платья, а сам в это время заводил колёсики хронографа.
— Итак, Гвендолин, сегодня состоится твой разговор с графом Сен-Жерменом. Вы отправитесь в вечер перед суаре.
— Я знаю, — сказала я, бросив осторожный взгляд на Гидеона.
— Никаких сложностей возникнуть не должно, — сказал Фальк де Виллер. — Гидеон приведёт тебя на место, а затем заберёт обратно.
То есть, я должна остаться с графом один на один? Я оцепенела от ужаса.
— Не надо бояться. Вы ведь так хорошо общались с ним вчера, или ты уже забыла? — Гидеон опустил палец в хронограф и улыбнулся мне. — Готова?
— Если ты готов, то готова и я, — тихо сказала я, а комната между тем наполнилась белым светом, и Гидеон испарился в воздухе.
Я сделала шаг вперёд и подала руку Фальку.
— Пароль дня звучит так: Qui nescit dissimulare nescit regnare, — сказал Фальк и приблизил мой палец к игле. Рубин на хронографе вспыхнул, и перед моими глазами все превратилось в один сплошной алый поток.
Когда я снова пришла в себя, пароль дня напрочь вылетел у меня из головы.
— Всё в порядке, — отозвался голос Гидеона прямо возле моего уха.
— Почему здесь так темно? Граф же знает, что мы придём. Мог бы хоть свечку для нас оставить.
— Да, но он не знает точного места, в котором мы приземляемся.
— Почему?
