Галина Гончарова - Волк по имени Зайка
— Это какого ж размера когти быть должны, чтобы так распахать!?
— Да, вряд ли тут что-то такое могло поместиться. Если к коготкам да еще и лапки…
— Лойрио, а что это могло быть?
— Дракон. Химера. Виверна.
— Они еще водятся?
— Драконы, говорят, вымерли. Виверны могут встречаться где-то в горах, как и химеры. Но и те, и другие ненавидят соленую воду.
— то есть на побережье им делать нечего.
Я растолкала последних слуг… ох, лучше б я этого не делала.
На полу лежало… лежала… то есть сначала глаз видел только кровь. А потом из общей кровавой массы вырывались кусочки картины. Рыжие волосы, мертвенно-белое лицо, грудь со страшными ранами… меня замутило. Я согнулась вдвое, и если бы кто-то не перехватил меня и не выдернул с кухни, там бы и вырвало.
Четырехликий!!!
— Выйди отсюда, — Дайрин смотрела холодно и зло.
— Ты! — рыкнула я, но развить тему не успела.
— что здесь происходит?
Вопрос был задан таким тоном, что шарахнулись все, в том числе и я. Лайри Элерия стояла, скрестив руки на набалдашнике трости, смотрела холодно и насмешливо. И под ее взглядом слуги как-то рассасывались, вспоминали о неотложных делах.
— там труп, — проблеяла я.
— Лайри Аделия, я понимаю, что вы еще молоды, но любопытство не объясняет вашего неподобающего вида. Ройл!
Лойрио выглянул из кухни подозрительно быстро.
— Это убийство?
— Да, лайри.
— так почему труп еще не в храме? Вы намерены оставить его на кухне на целый день? Эй, девочка, — это уже было к Дайрин, — живо принеси пару простыней, каких не жалко. Пусть перенесут тело, а в кухне надо все отмыть. Нас еще многое предстоит сделать к приезду короля, не с трупом же рядом!
Железная лайри, ничего не скажешь.
Дайрин метнулась куда-то наверх. Лайри Элерия перевела взгляд на меня и вскинула бровь так ехидно… надо научиться.
Я невольно покраснела и пошла одеваться. А то, правда, Колин выйдет, а я тут растрепой.
Колин.
Горячей воды пришлось ждать больше часа, подноса с крупно нарезанными ломтями мяса, сыра и хлеба — тоже. Кувшин с вином я отправил обратно, приказал принести воды. Слуги удивились но приказ исполнили.
Я отослал охранника, запер дверь на замок, проверил еще раз — и повернулся к Заюшке.
— Ты сможешь обернуться? Или нужна помощь?
Чем я смогу помочь — я не представлял. Но что-то мелькнуло в темных глазах.
Белое пятнышко выгнулось, вскрикнуло — и стало расширяться. Рассыпались прядями белые волосы, ушла куда-то внутрь шерстка… Зая, бледная как смерть, измазанная в крови, сидела на кровати, едва прикрытая шалью, и смотрела ничего не выражающими черными глазами. Я осторожно присел рядом, обнял ее…
Как дерево обнимаешь.
— Ну, тише, тише, все хорошо, ты со мной, я рядом, я никому не дам тебя в обиду, пойдем, искупаемся, сейчас вот полежишь в горячей водичке — и легче станет…
Я приговаривал что-то утешительное, осторожно ведя ее к горячей ванне, потом осторожно помог девушке зайти в воду. Зая сидела, как каменная.
Ни слова, ни вздоха — вообще ничего. Я осторожно, едва касаясь, вымыл ее, смыл кровь с рук, ног, вытер капельки с лица и помог выйти из лохани.
— Вот так, теперь присядь сюда…
Но что же делать? Она так и останется вот такой, примороженной?
Ох, надеюсь, нет. Она просто очень испугалась.
Я притянул девушку к себе.
— я рядом. Я всегда буду с тобой…
Мы так и сидели, я согревал ее в своих руках, чуть покачивал, убаюкивая, и думал, что мне невероятно повезло.
Зая рядом со мной.
И никуда я ее не отпущу. Только вот защитить не смог… болван! Как бы я жил, случись с ней что-нибудь? Сам бы себя изгрыз!
Я провел рукой по светлым волосам. Раз, другой…
Девушку вдруг согнуло в три погибели — и я едва успел подпихнуть к ней ночную вазу.
Заюшку рвало, наверное, минут двадцать, пока не пошли сухие болезненные спазмы. Я кое-как вытер заплаканное личико, напоил ее водой и уселся на кровать, держа свою девочку на руках.
— Все хорошо. Все будет хорошо…
Зая еще несколько минут сидела неподвижной статуей, а потом вдруг словно что-то надломилось в ней. Или выпрямилось?
Девушка уткнулась в мое плечо и разрыдалась в три ручья.
Ну, слава Четырехликому.
Я даже и не пытался ее успокоить. Пусть поплачет, пусть выльются слезы, тогда с ней можно будет разговаривать. Потом…
А пока — успокаивать ее, как смогу.
Зая рыдала долго, пока из груди не стали вырываться только горькие всхлипы. Тогда я осторожно отстранил ее, еще раз вытер покрасневшее личико и поднес к губам девушки кубок с водой.
— Ну-ка, пару глоточков?
Девушка повиновалась.
— Ох, Колин…
— Все, малышка. Я рядом. И я никому не дам тебя в обиду.
— я знаю. Просто… я никогда…
— Как я хотел бы защитить тебя. А вместо этого опоздал.
— Это была Лайса.
— Лайса?
— Райшен выбрал ее, а не меня. Сказал, что я позорище и уродина…
Я зарычал. Получилось, видимо, выразительно, потому что Зая с удивлением посмотрела на меня.
— Колин, а ты не оборотень, нет?
— Нет.
— А рычишь как волк.
— Я бы этого идиота сам загрыз, — признался я. — Хотя нет. Поблагодарил бы.
— почему?
— а иначе ты бы не сбежала, мы не встретились. Да и я был бы уже мертв.
Зая крепко прижалась ко мне.
— Не позволю! Никому не дам тебя обидеть! Ты — мое сердце.
На такие слова мог быть только один ответ. Я приподнял ее лицо за подбородок и нежно коснулся губами губ.
— Я люблю тебя.
И черные глаза вдруг сверкнули огоньками.
— Докажи!
— Что?
Девушка обняла меня за шею, чуть толкнула на кровать.
— Колин, прошу тебя… мне это очень нужно…
— Но храм…
Я шалел от ее запаха, ее тела рядом, волос, скользящих по моему плечу, громадных умоляющих глаз…. Четырехликий, еще пара минут и я просто сорвусь…
— Мне не важны ваши обычаи. Я просто хочу быть с тобой. Я люблю тебя!
И я не выдержал.
Перекатился по кровати, опрокидывая ее навзничь, накрывая своим телом….
— Люблю…
Ох, Зая, что ты со мной делаешь?
Отлетает в сторону дурацкое полотенце — и я задыхаюсь от восторга, глядя на сильное гибкое тело со светящейся изнутри матовой кожей. И, не в силах выдержать, припадаю к ней, как к последнему источнику живительной влаги. Целую, пока она, потеряв голову, не начинает извиваться под моим телом, но мне мало, мало… я никогда не смогу ей напиться.
Она — как мой воздух и ничего иного мне не нужно.
Только скользить руками и губами по гладким плечам, по возвышениям грудей, по плоскому животику, спускаясь все ниже и ниже….
