(не) Признанная фениксом (СИ) - Борисова Яна

Но, к сожалению, сложно — это не значит, что невозможно. Поэтому моё предложение перебраться в драконьи земли было отметено моей мужской половиной сразу, под предлогом ― Крон не наследник и может позволить себе более обширный ореол обитания.

Здесь дракон удивил всех, включая моего феникса, сообщив, что является вторым по линии наследия от рода владыки, и в случае гибели главного дракона он должен будет стать его приемником.

Ару такая новость, как и меня, не обрадовала. Поэтому ведьма решила включить свою вредность и, ткнув пальчиком в широкую грудь своего дракона, заявила:

― Пока ты не владыка, а значит, решай проблему, иначе поселюсь здесь навсегда, и останешься ты, милый, без дракончиков! ― Крон лишь рот открыл на такое высказывание и, поняв, что спорить со своей избранной нет никакого смысла, стал очень задумчивым драконом.

Пробегая по пустым коридорам, улыбнулась резвящейся кучке девчонок за окном. Сиротки наслаждались очередному солнечному утру, играя в какую-то игру, пока Мор был занят с моим мужем, Кроном, Лисом, Громом и Армоном на ежеутреннем совещании, определяя задачи на день. Благодаря чему их занятия начинались гораздо позже.

Надо отметить, что брат Орма, который, как оказалось, уже, знал, кто я, принял меня довольно тепло и даже не пытался вести себя, как избалованный щёголь, что предстал передо мной (в образе Кэролайн) при нашей первой встрече на балу. Как только он появился, сразу же низко поклонился и поблагодарил за спасение жизни своего глупого братца (здесь он остался верен себе и всё же поддел мирэ), а после извинился за то, что моя жизнь была подвергнута опасности.

Гром и Рон на правду обо мне, как всегда, отшутились, и пригрозились стать постоянными гостями во дворце, на что Лис осадил их пыл быть поближе ко двору обещанием загружать их работой так, чтобы, кроме кроватей, им и думаться ни о чем не хотелось. Сам глава непризнанных после недолгого задумчивого молчания и просто сказал:

― Прости.

Уточнять за что я не стала, ― так просто не винила его за что-либо. Вместо этого я сказала ему: «Спасибо».

Как и я, уточнять он не стал, а лишь чуть приподнял уголки губ в ответ.

Рон был отправлен сопровождать Лиру в драконьи земли. Ириата должна была сообщить владыке о произошедшем в ближайшее время, а моему наставнику, помимо охраны девушки, необходимо было проверить ближайшие окрестности барьера на предмет остатков группировки фанатиков Криспиана и в случае чего сразу доложить.

После нашего спасения Орм хотел вернуться в столицу, но Бруно предложил остаться. Благодаря пребыванию в логове братца он понял, что магистр, о котором Криспиан говорил неоднократно, гораздо опаснее его родственника. И что держали они своё логово так близко к барьеру не просто так. А значит, и нам лучше быть поблизости, да разузнать кто же эта загадочная личность.

Хотя все прекрасно понимали, что личность эта после таких потерь сейчас заляжет на дно и будет сложно её вычислить. Орм посчитал, что самым безопасным местом поблизости является Храм Огня и привёл нас всех сюда. Мор препятствовать не стал, всех гостеприимно разместил по свободным комнатам, а библиотеку отдал под пункт переговоров, где они теперь и собираются каждое утро, разрабатывая планы по выманиванию главного идеолога геноцида двух рас на наш гневный суд.

Меня и Ару на эти собрания пока не приглашали, оправдывая это тем, что с нас и так достаточно потрясений. На попытку запротестовать мы услышали одновременный рык от наших мужчин и довольно грубое предупреждение, что если хоть нос покажем рядом с их «переговорным пунктом», то бишь библиотекой, сидеть нам под домашним арестом вечно.

Переглянувшись с ведьмой, мы молча кивнули друг другу и отошли, как они думают, в глубокое, послушное подполье, занявшись восстановлением всё ещё не пришедшей в себя ведьмы, которую нам удалось спасти, но которая упорно не желала приходить в себя. И, кстати, эта ведьма оказалась той самой, что недавно сбежала из храма Мора и в чьей спальне сейчас обитали я и мой муж.

После расправы над Довороном её, как и нас, девушек, привезли в храм, правда, чуть позже. Ара даже волноваться начала, выговаривая дракону за то, что он не собственными рученьками принёс девицу, а доверил это какому-то солдату.

На что тот ответил ей коротко и ясно:

― Моя задача ― не выпустить из своих рук свою ведьму, на других мне плевать.

Плохо спрятав улыбку за попыткой ему сдерзить в ответ, Ара принялась хлопотать над бессознательным телом ведьмы.

И вот теперь мы ежедневно сидим у постели девушки в ожидании её пробуждения. По опыту с ириатой уже зная, что рано или поздно она всё-таки проснётся. Но прошло уже три дня, а ведьма всё спала, хотя внутренне была совершенно здорова. Жизненные потоки сияли золотом, от серых чужеродных нитей не осталось и следа.

Кстати, на мой вопрос, почему Ара решила её спасти, подруга ответила:

― Я увидела свет, тянущийся к ней, а внутренний голос завопил: спасай! Такое, знаешь ли, было лишь однажды: с тобой и я даже раздумывать не стала, зная, что должна делать.

Это объяснение меня очень удивило, так как я увидела светящуюся сферу у тела девушки, гораздо позже, по сути, в момент отхода её в мир иной, а момент, о котором говорила Ара, произошёл намного раньше. И ведьма в это время была жива.

Будем надеяться, что сделали мы всё правильно, и интуиция Ару не подвела.

Сейчас ведьма лежала в небольшом отдельном строении по типу местного лазарета, куда я и торопилась.

Кинув взгляд на часть здания, где находилась библиотека, послала горячий пульсар огненному птицу, давая понять, что жива, здорова и скучаю. Об этом своём умении я узнала случайно, когда вот также шла к лазарету и смотрела в окно, где заседал мой муж, вспоминая «горячее» утро после тяжёлой ночи. У окна тут же показался знакомый силуэт, а по груди разлилось приятное, успокаивающее тепло, как и сейчас.

Можно сказать, что это стало неким нашим ритуалом, даже жаль, что вскоре нам придётся покинуть это место. Ведь только здесь я чувствую, что мы в безопасности. Этот храм соединил нас и стал защитой, что в прямом, что в переносном смысле.

Инстинктивно коснулась груди, где теперь был шрам, напоминающий о том, что я могу потерять всё, что казалось мне вечным, а именно: жизнь мужа. Теперь-то я прекрасно знала, что имел в виду Орм, когда говорил: « Моя главная слабость — это ты…»

― А моя — это ты… ― выдохнула неосознанно про себя.

Всё-таки главное в жизни — это чувствовать себя необходимой, нужной, любимой и плевать, что здесь примешаны какие-то внешние силы, соединяющие наши души воедино. Я отдалась этой силе и теперь даже жалею, что совсем недавно упорно сопротивлялась ей. Самое прекрасное, что может ощутить женщина — это бесконечное, взаимное тепло в объятьях мужчины, который, вдыхая её аромат тела, чуть слышно стонет, прикрывая глаза от наслаждения и чего-то понятного только ему, притягивая к себе ближе.

И сейчас мне немного страшно, так как близится момент, когда мы всё-таки вернёмся в Амарот, и Орм объявит во всеуслышание, кто я.

Боюсь потерять наши вечера и ночи, принадлежавшие только нам. Обезличить их дворцовым этикетом и обязанностями, которые мне чужды.

Мне нравится простая, необременённая долгом перед Фьерой, жизнь и, глядя на Орма, я понимаю, что и ему такой образ жизни ближе к сердцу, нежели дворцовый официоз.

― Ну, наконец-то, ― приветственный возглас Ары с ноткой недовольства выбил меня из задумчивости, которая незаметно привела меня в лазарет. ― Почему так долго?

― Проспала, ― не стала оправдываться, честно призналась. ― Ну и что за срочность?

Ара сидела рядом с кроватью ведьмы с небольшой книжицей в руках, как всегда, бодра, словно несколько дней заточения вовсе не было в её жизни.

― Мне кажется или с ней что-то не то? ― моя ведьмочка озабоченно окинула взглядом коллегу, остановив свой взор на совсем поседевших длинных волосах девушки.