Ловец снов - Лейман Вера

Две недели пролетели, наполненные ночами, полными любви, жаркими поцелуями, бесконечными признаниями и клятвами. Они никак не могли насытиться друг другом, в сотый раз повторяя как в бреду: «Я люблю тебя!» Как будто хотели запечатать эти слова так глубоко в сердце, чтобы их не смог стереть даже Мост Забвения. Словно до последнего цеплялись за надежду сохранить свою любовь и в следующих жизнях.

Сан никогда не обращала такого внимания на луну, которая сейчас казалась особенно огромной и жестокой. Она преследовала ее во снах. Мертвый металлический свет, как прожектор, бил из окна даже через задернутые шторы, будил по ночам, словно напоминая, что дорога каждая минута и скоро эта холодная владычица ночи заберет у нее Джисона.

Сан засыпала каждую ночь, сжимая его руку, словно боялась, что он исчезнет, когда она проснется. И, хоть у них оставался еще немного времени, жившая в сердце тревога била в набат, вызывая неконтролируемую дрожь и осознание скорой развязки.

Но сегодня Сан спала особенно спокойно. Ей снились покрытые снегом вершины гор, легкий ветер и яркое солнце на чистом голубом небе. Она ощущала под ногами пушистую траву, в которой мягко утопали ступни, запахи леса и гомон птиц. Какой чудесный сон! Как давно ей не снилось что-то настолько прекрасное! Душа успокоилась и блуждала между высоких сосен, взмывала по склонам гор и опускалась в живописные овраги. Но вдруг солнце закрыли мгновенно набежавшие облака, и на почерневшем небе повис огромный ледяной диск полной луны.

Сан закрыла глаза, но холодный свет все равно сочился сквозь веки, вызывая слезы. С шумным всхлипом она проснулась. Мерцающий лунный шар висел за окном и светил ей прямо в лицо. Сан повернула голову, чтобы в очередной раз удостовериться, что Джисон рядом и… обнаружила пустую постель. Леденящий душу страх стрелой вонзился в сердце. Она вскочила и бросилась в ванную. Может быть, он пошел в душ? Дрожащей рукой толкнула дверь. Темно и пусто. Она металась по квартире, распахивала двери, даже заглянула в гардеробную. Джисон исчез. И его кроссовки на приступке в прихожей тоже.

«Не может быть… Нет-нет-нет!» – в голове, как пожар, вспыхивали мысли. Кажется, только сейчас она по-настоящему, до самой глубины осознала все, что случилось. Что Джисон действительно ушел и больше не вернется.

Она кинулась в спальню и вдруг заметила на прикроватной тумбочке сложенный листок бумаги, поверх которого лежала шпилька пинё. Трясущимися пальцами развернув его, прочитала: «Я буду любить тебя всегда, Ким Сан. Даже если вода выйдет из берегов и небо упадет на землю. Моя любовь к тебе бесконечна, и я клянусь, что сохраню ее до последнего вздоха».

Лист выпал из рук, Сан осела на пол, стискивая в ладони проклятое украшение. Вот и все. Эта клятва – все, что осталось у нее от человека, которого она любила всем сердцем. В душе было пусто, как в пересохшем колодце. Все чувства исчезли, оставив после себя выжженную пустыню.

Сан медленно провела рукой по постели, где совсем недавно рядом с ней лежал Джисон. Простыня еще хранила его тепло, словно он ушел всего несколько минут назад. И вдруг очевидная, совершенно простая и лежащая на поверхности мысль ударила в голову: она знает, что делать! Никогда не смирится с их разлукой, с тем, что больше не посмотрит в его большие глаза и не поцелует любимую родинку. Только бы не опоздать! Все перестало иметь значение, кроме мужчины, ради которого она готова отдать все, в том числе и жизнь.

Безумная надежда зажглась в сердце, как факел. Сан вскочила на ноги и бросилась вон из квартиры как была, в шелковой сорочке и домашних шлепанцах. Не дожидаясь лифта, кинулась вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, спотыкаясь и едва не падая. Пульс грохотал в ушах, заглушая даже мысли. Кажется, сердце вот-вот остановится от дикого вихря эмоций и страха не успеть.

Прохладный октябрьский воздух ударил в лицо, слегка отрезвляя голову. Сан неслась вдоль реки Хан, не замечая ни боли в мышцах, ни рези в боку, ни пересохшего, саднящего горла, ни провожавших ее удивленными взглядами прохожих. Все ее существо превратилось в одно-единственное стремление успеть! Иначе все будет кончено.

Мост Банпо уже близко, вот и лестница, ведущая на пешеходную зону. Цепляясь за поручни, Сан вскарабкалась наверх и остановилась, жадно вглядываясь вдаль. Но Джисона не было. По мосту по-прежнему неслись машины, а на противоположной стороне один за другим ехали велосипедисты.

– Джисон! – крикнула она, ища глазами его высокую фигуру. – Джисон!

Тишина. Неужели она опоздала?! От этой мысли перехватило дыхание, и стало страшно как никогда в жизни. Страшнее, чем когда бомбили деревню, ужаснее, чем мертвая Мина, которая смотрела на нее потухшими глазами.

– Джисон, вернись! Не уходи! – Сан побежала по мосту, молясь, чтобы не было слишком поздно. Где же этот чертов портал?! – Джисон! Хян! Ли Хян! Вернись ко мне! Где же ты, Хян!

Ветер разносил ее крик над широкой рекой, пытаясь перенести его через Грань, чтобы тот, кто уже перешел черту, смог его услышать. Голос отражался от черной глади, от металлических укреплений, от гигантской махины моста под ногами.

И вдруг стало очень тихо. Машины и прохожие исчезли, и с другого берега навстречу Сан поползли клубы тумана, затягивая белой ватой мост и реку. Полупрозрачная взвесь повисла в полуметре от потрясенной девушки, будто не решалась двинуться дальше. Это была Грань миров.

– Хян, где ты! – еще раз крикнула Сан и увидела, как сквозь туманную завесу ей навстречу скользит высокая фигура в черном балахоне.

Сердце ускорило ритм, Сан до рези в глазах всматривалась, пытаясь угадать в ней знакомые черты. Туман неохотно расступился, и она узнала его. Черные глаза смотрели со страхом и недоверием, будто он не мог поверить, что она действительно пришла сюда, на границу миров. Хян остановился в нескольких метрах и воскликнул:

– Что ты здесь делаешь? Немедленно возвращайся, это опасно! Уходи! Грань слишком близко, если переступишь ее, не сможешь вернуться!

– А я и не хочу возвращаться. Без тебя, – сказала Сан и без колебаний шагнула в туман.

Хян вздрогнул и дернулся навстречу к ней.

– Нет! Что ты наделала, Сан!

На сердце вдруг стало удивительно легко и спокойно. Ужасы последнего месяца растаяли без следа, и Сан светло улыбнулась, глядя в родные глаза.

– Ты для меня дороже всего, что есть в этом мире. Я люблю тебя так, как никого никогда не любила и жить без тебя не хочу. Ты не должен идти один, я пойду с тобой до конца, что бы ни ждало нас впереди, и стану последней душой, которую ты отведешь в царство мертвых.

– Сан… – прошептал Ли Хян.

Пространство вспыхнуло ярко-красным, и алая нить, обвив запястье Сан, потянулась к руке Хяна, вновь соединяя их души незыблемой связью, которую не смогло разрушить ни пространство, ни время. Нить взмыла в воздух, оплела их искрящимся коконом и рассыпалась по мосту огненным фейерверком, разгоняя туман и мрак. Когда-то разорванная нить вновь скрепила две души, чья любовь оказалась сильнее законов мироздания.

Сан подошла к Хяну и, прижавшись к его груди, прошептала:

– И после смерти я буду любить тебя так же сильно, как и сейчас. Я никогда не забуду твоих слов. Ты ведь помнишь нашу клятву?

– Сан, что же ты… как же это возможно… – Хян плакал, как ребенок, уткнувшись в ее плечо. И оба не могли поверить, что их любовь совершила невозможное. Преодолела боль, предательство, забвение, обиды и, наконец, была вознаграждена за бесконечную преданность, самоотверженность и непреклонную веру друг в друга.

– Мне не страшно идти с тобой даже в ад. Ведь я знаю, что в конце концов мы снова будем вместе, – сквозь слезы улыбалась Сан, стирая со щек Хяна соленую влагу.

Они сплели свои руки, вновь соединенные Нитью Судьбы, и уверенно пошли вперед. Темный жнец и последняя душа, которую он должен проводить в царство вечности.

Эпилог