Единственный цветок в этой говноклумбе 2 (СИ) - "Holname"

Пока Латиша чертила, минотавр, подхватив своей лапой одну из цепей Моржаны, быстро потянул ее на себя, ударил ею по земле, а следом и по самой волшебнице. Девушку отбросило в сторону, прямо в кучу разрушившихся домов.

«У меня будет всего одна попытка, — уже вся дрожа, продолжала размышлять Латиша, — потом я даже убежать не смогу, но попробовать точно стоит».

Быстро поднявшись на ноги, девушка вытянула обе руки. Она собиралась выложиться на полную, и это было видно по ее решительному взгляду.

Активировав кровавые круги под собственными ногами и, практически насильно вложив в них ману, она начала создавать новое для себя заклинание.

Вокруг Латиши быстро поднялся ветер. Свист, издаваемый им, начал даже оглушать, тем не менее девушка, не прикрывая ушей, отчаянно закричала и быстро направила ладони на голову минотавра.

В этот момент ее искусственные красные круги засияли неприятным бардовым светом. Ветер, поднявшийся в округе, молниеносно помчался в сторону выбранной цели и, добравшись до нее, попал прямо по ее шее.

Словно лезвие гильотины вихри отрубили голову минотавра и подтолкнули ее в сторону. Огромная отрубленная часть туши повалилась вбок и рухнула на землю.

Латиша, оставшись на прежнем месте в прежнем положении рассеяно прошептала:

— Получилось?

Внезапно, казалось бы, мертвый минотавр, обернулся к ней. Создание без головы, все истекавшее черной густой кровью, бросилось в сторону девушки.

— Или нет? — испуганно прошептала Латиша, падая на колени.

От каждого шага монстра земля тряслась. Из-за его размеров ему не нужно было бежать долго, он довольно быстро приблизился к Латише и направил на нее свою крупную тяжелую лапу, будто желая придавить девушку к земле.

А она все сидела. Тело дрожало, магии уже просто не было, слабость не позволяла нормально двигаться. Отчего-то в этот момент пропал и страх. Он просто исчез, оставляя после себя лишь рассеянность и полное безразличие.

Внезапно где-то в небе появился яркий свет. Заметив его, Латиша приподняла голову и увидела знакомое светло-голубое сияние и очертания сразу четырех магических кругов.

Картина этого повергла девушку в ужас. Огромные круги прямо в воздухе все засияли, и неожиданно прямо из них на землю начали падать ледяные стрелы. Крупные и мелкие, особенно тяжелые и легкие — все разные, некоторые даже на стрелы-то не похожие, они начали обрушиваться прямо на тело минотавра. Количество падающего пронзающего льда было огромным.

Под тяжестью этой непрерывной атаки монстр повалился на землю, рухнул прямо на глазах у Латиши и замер. Через силу и боль он еще попытался встать, но судя по тому количеству крови, которая прямо ручьем стекала с него, можно было сразу сказать, он был практически нежилец. Вскоре этот монстр окончательно повалился на землю и замер, так и не достигнув своей цели.

Наступила напряженная тишина. В окончание сражения верилось с трудом, и самому Шейну также не верилось в то, что у него получилось активировать нечто подобное. Юноша, сидевший на земле в окружении четырех начерченных собственной кровью кругов, непонимающе смотрел в сторону Латиши. Их двоих разделяло большое расстояние, да и из-за тела упавшего монстра саму девушку теперь видно не было, но еще недавно Шейн прекрасно видел, как своей кровью она чертила магические круги на земле. Это было именно то же, что делал и он сам.

Тяжело дыша и уже не ощущая собственного тела, парень склонил голову, опустил руки и тихо зашептал:

— Насильственная активация… Марко… обучал… и ее тоже?

Не выдержав боли и усталости, Шейн рухнул на землю. Его сознание погрузилось в сон мгновенно, а все неприятные чувства в теле ушли куда-то на второй план.

21. Так хочется разозлиться

Зал, вдоль которого тянулась длинная насыщенно-красная махровая дорожка, был со всех сторон освещен яркими солнечными лучами. Узкие арочные окна располагались так близко друг к другу, что снаружи через них было видно практически все, что происходило внутри помещения.

При всем этом ярком свете подле величественного трона, располагавшегося в противоположном конце зала, стояла Урсула. Рыжеволосая девушка, покорно склоняя голову, не шевелилась. Пусть она и хотела, но не могла даже заговорить.

— Зачем ты пошла туда, — укоризненно спрашивала Мартина де Аскания, — когда знала, что это будет опасно?

Лишь теперь, когда вопрос наконец-то был задан, Урсула рискнула приподнять голову. Она взволнованно посмотрела сначала на ступени, ведущие к трону, затем на сведенные вместе женские ноги, а следом уже и на лицо той женщины, которая задавала этот вопрос.

Мартина де Аскания, императрица всей империи Асквид, недовольно подпирая голову рукой, смотрела в сторону своей дочери. Со стороны Мартина казалась довольно молодой — от силы ей можно было дать двадцать восемь — тридцать лет, однако так могла выглядеть любая аристократка, поддерживавшая себя в хорошей форме и время от времени пользовавшаяся услугами представителей церкви. Ее пышные темно-рыжие волосы волнами спускались по плечам, пронзительные насыщенно-зеленые глаза были устремлены вперед, а тонкие нежно-розовые губы плотно сжимались в одну линию, как бы выдавая всю степень недовольства императрицы.

— Я принцесса, — тихо заговорила Урсула, — и…

— Кто-то просил тебя об этом? — Мартина приподняла голову и неосознанно сощурилась. Она даже не дала права дочери договорить, потому что уже догадывалась о том, что та скажет дальше. Урсула всегда говорила одно и тоже в подобных ситуациях. — Ты знала, что этими действиями мешала другим выполнять свою работу?

— Но, матушка…

— Говорят, — Мартина отвела взгляд и задумчиво посмотрела в сторону окон, — твою жизнь спасла наследница дома Ланж.

От одного только упоминания этого дома Урсула вздрогнула. В ее памяти все еще были свежи сцены случившегося инцидента, и она прекрасно помнила лицо той девушки, которая так отчаянно пыталась спасти ее и Аниану.

— Я понимаю, — продолжала Мартина, — почему ее семья так скорбит. Потерять наследницу ради чужого ребенка, пусть даже тот и является членом правящей семьи…

Женщина вернула взгляд к дочери и заметила легкую дрожь той. Урсула будто ее уже не слушала, а просто с ужасом в глазах вспоминала о случившемся.

Мартина вздохнула. Примерно представляя, какие эмоции сейчас должны были быть у ее дочери, она также понимала, что продолжать давить на совесть было бесполезно.

— Ты слишком высокомерна и самоуверенна, — резко произнесла женщина, выводя своими словами Урсулу из состояния раздумий, — хотя в навыках ты слабее всех своих сестер. Даже некоторые младшие уже обошли тебя, ты же это понимаешь?

Урсула лишь кивнула и опустила свой растерянный взгляд в пол. Больше она уже не могла и не хотела ничего говорить.

Оценив ее состояние со стороны, Мартина взмахнула правой рукой и холодно произнесла:

— Не попадайся мне на глаза некоторое время, и постарайся собственными усилиями искупить вину перед домом Ланж.

— Я… — зашептала Урсула. — Виновата в том, что хотела помочь?

Мартина нахмурилась. Искренне не понимая подобных рассуждений своего менее способного ребенка, она рассержено цокнула, отвела взгляд и равнодушно ответила:

— Будь я на месте погибшей девушки, вместо спасения жизни королевской особы, сделала бы все возможное, чтобы защитить себя.

— Я поняла, — Урсула глубоко поклонилась, — разрешите откланяться.

Мартина ничего не ответила, но ее молчание уже означало многое. Тогда, четко ощущая необходимость как можно быстрее уйти, Урсула развернулась и неспеша направилась в сторону выхода.

Как только двери перед ее глазами отворились, а сама она быстро выскочила в коридор, напротив нее предстала еще одна знакомая женская фигура. Девушка с темно-синими распущенными волосами, стоявшая лишь в одном легком черно-голубом платье, вместе со своими слугами нерешительно смотрела на двери, ведущие в тронный зал.