Лина Наркинская - Старикова - Пещера - зов цивилизаций
-Смотри, какие у него странные глаза, - тихо сказал Сашка, немного подавшись к Максу, - они часом не искусственные? Смахивают на стекло. – Брат пожал плечами. Ответа он не знал.
Найя тем временем подошла вплотную к гиракодонту и стала гладит его по голове, одновременно обратившись к незнакомцу на странном клокочущем языке. Тот внимательно слушал девушку, периодически поглядывая в сторону людей. Один раз он даже кивнул, затем спрыгнул с древнего носорога и махнул рукой молодым людям, предлагая им приблизиться. Максим с Сашкой медленно подошли к незнакомцу.
-Я – Витри, - незнакомец ткнул себя пальцем в грудь, - ты? – кивнул он в сторону молодых людей.
-Я – Максим, а он – мой брат – близнец Александр.
Местный опять кивнул, соглашаясь с людьми, и затараторил на своем языке с Найей. Братья с интересом следили за разговором, не понимая ни слова. Найя много жестикулировала. По некоторым ее жестам можно было понять, что она рассказывает о пропавшем отце. Витри, не мигая, смотрел на свою собеседницу, внимательно вслушиваясь в рассказ. Затем резво запрыгнул на своего гиракодонта и направился вглубь лесной чащи. Не оглядываясь, он махнул рукой пришельцам.
-Он предлагает пройти к его народу, - пояснила Найя. Троица поплелась следом за проводником.
-Странное у него имя Витри, - высказался Саша вслух. – Очень какое – то знакомое, что ли?
-Ты прав, человек, - Найя повернула голову в сторону собеседника. – Это имя напоминает ваше витрум, витраж, то есть стекло.
-Наверняка парнишку так окрестили за его осоловевший взгляд, - хихикнул любитель приключений, за что тут же удостоился немого укора со стороны брата. – Да ладно, я ж пошутил!
-Не надо здесь шутить, - девушка взяла за руки обоих парней. - Здесь не поймут ваших шуток. А мне еще дороги ваши жизни.
-Виноват! Дурак! Исправлюсь! – бодро отрапортовал Сашка, приставив свободную руку к воображаемому козырьку. Получив очередную порцию молчаливых недвусмысленных взглядов, парень выдохнул: - Ладно – ладно! Поведай нам лучше, почему это мы в Золотом Веке, если наши историки называют совсем другие даты при упоминании о нем. А то, я смотрю, мой братишка не очень сечет в этом вопросе, да еще и тупеет просто на глазах от твоего присутствия.
Найя покраснела и отпустила руки ребят.
-Ух, ты! – выдохнул неутомимый хохмач. – А тебе, как я вижу, ничто человеческое не чуждо! Не такая ты грозная, как хочешь казаться, да? – Сашке надоело уже глазеть на местную растительность, а дорога к неизвестному ему народу все не заканчивалась. Чтобы хоть как – то развеяться и снять напряжение от странных событий, молодой человек решил немного обломать гонор змеедевушке, которая его, кажется, недооценивала.
Найя покраснела еще больше, потом в ее глазах мелькнула искра, и она повернулась к Сашке:
-Скажи мне, знаток души человеческой и не только, а ты так же хорошо знаешь души ваших историков?
-Нет, я с ними лично не знаком. А причем здесь наши историки? – Александр понял, что инициатива разговора безвозвратно перехвачена, и решил в коем веке проявить благоразумие.
-Ты сказал, что в ваших летописях указываются другие даты Золотого Века. Какие? И потом, неужели ты вот так запросто определил какой сейчас век? – девушка хитро прищурилась. Максим, наблюдая за развивающимся диспутом, пялился только на Найю, которая занимала его все больше, чем какие – то там Авалоны.
-Ну, - протянул Сашка, - Золотой Век с позиции истории приходится на античную или доантичную эпоху, когда люди научились использовать металл по его прямому назначению, - блеснул он эрудицией. Макс удивленно уставился на брата. Считая, что хорошо знает увлечения своего близнеца, в которые никогда не входило понятие «история», он обнаружил, что Сашка неожиданно открывается для него с новой стороны. Ободренный произведенным эффектом, молодой человек продолжил: - Ну, а на тему, какой сейчас точно век, я, конечно, сказать не могу, но во всяком случае не античность! Вряд ли на Земле к тому времени сохранились безрогие бегающие носороги. – Он указал рукой на шествующего впереди гиракодонта. – Конечно, их умное название я не помню, но, все – таки я прав!
-Ты где этого нахватался? – Максим вытаращил глаза и стал, как вкопанный.
-Что значит «нахватался»?! – Сашка демонстративно фыркнул. – Ты думал, что я только по барам и дискотекам шататься горазд? Не надо меня недооценивать! – окинув по очереди взглядом обоих собеседников, молодой человек догнал проводника и издал низкий клокочущий звук, закончив его словом «Витри». Местный житель с интересом посмотрел на взлохмаченного и грязного русского парня и ответил ему таким же звуком.
-Ты что ему ляпнул? – зашипел в ухо тут же подскочивший Макс.
-Я сказал ему «здравствуйте», - презрительно высказался Сашка.
-Ты знаешь их язык?! – Найя была поражена не меньше Максима.
-Ну, не весь, конечно, - демонстративно потупился парень. – Так, кое – что. – Зыркнув в сторону оторопевшего брата, Сашка не удержался от очередной возможности его уколоть. – А ты что, кельтских наречий не знаешь? – в ответ Макс сжал кулаки.
-Перестаньте! – прикрикнула на них змеедевушка. – Сейчас не время и не место выяснять отношения. – Она покосилась в сторону тут же сникшего Максима. – Мы очень хорошо поняли, - теперь девушка обращалась к Сашке, - что к тебе надо относиться гораздо серьезнее, и просто поражены твоими способностями! Может, уже перейдем к нормальному общению? – Найя обвела взглядом спутников. – А то скоро уже войдем в местный город. – Переглянувшись, братья одновременно пожали плечами в знак согласия.
-Давай тогда четко и ясно, - скомандовал вмиг ставший серьезным Саша.
-Смотрите, - затараторила Найя, - именно во времена Золотого Века наиболее часто встречаются упоминания об Авалоне и некоторых других похожих на него мест. Всем им приписывается субтропический и тропический климат с вечнозеленой растительностью. В разные периоды времени по всей Земле наблюдались перепады температур и наличие сезонности. В течение последних двадцати пяти миллионов лет, или даже больше, климат планеты подчинялся тем же закономерностям, что и сейчас, значит, он не мог обеспечить необходимых условий существования Авалона. А вот с начала палоеценовой до середины эоценовой эпохи, это шестьдесят шесть – сорок четыре миллиона лет назад, на нашей планете не было оледенений, и высокая температура воздуха, характерная для тропических широт, наблюдалась везде, по всей планете Земля! И ты прав, - пробубнила под конец Найя, - не помню я во времена античности, чтобы гуляли по улицам Древней Греции или Рима какие – нибудь гиракодонты или орогиппусы.
