О'Санчес - Перепутье четвертое (и последнее)
- Ну да. Именно про него. Кстати... Ему-то я не успел сказать, к слову не пришлось, а тебе, между нами, поведаю: он, конечно, шалопай и сопляк, но - рыцарь истинный, из тех, на ком империя держится. Меч у него толковый - и голова под стать.
- Здорово! Я всегда знал, что он такой! - Лин хлопнул рука об руку и запрыгал задницей по кошме, очень довольный похвалой своему другу.
- Весь двор только и шепчется, что государь вот-вот назначит твоего дружка - то ли канцлером, сместив старину Бенги в отставку, то ли главою имперского сыска, взамен покойного Когори.
Лин-Докари помотал головой, в ответ на слова наставника:
- Это невозможно, ибо должности, тобою названные - из разряда высших имперских, а Керси не женат. А так - никого бы лучше и не надобно! Тем более, что его высокопревосходительство Бенгироми Лаудорбенгель еще при мне, до отъезда, почтительно просил государя об отставке. В деревне пожить хочет, в тиши и покое.
- Ну, значит, женится ради такого случая, долго ли?
- Нет. Керси если и женится, то по любви, только по любви.
- Да ты что? Откуда знаешь?
- Он мне сам говорил.
Снег терпеливо вздохнул, передернул бровями и даже спорить не стал.
День стоял тих и почти по-весеннему светел, дым от костра послушно бежал в небо и никому из окружающих не досаждал. Слушая мирное посапыванье спящего, оба рыцаря тоже чуточку разомлели, распустили пояса...
- Послушай, Снег, я в чужие дела не лезу... но... позволишь вопрос?
- Конечно. У меня от тебя никаких тайн.
- Почему ты всегда избегаешь говорить о Зиэле?
- А с чего ты о нем вспомнил?
- Сам не знаю... Скачу сегодня, по совершенно пустынной дороге - и вдруг накатило! Словно бы он рядом со мной, только оглянуться! Но тут мой Гвоздик попытался ограбить припасы, ну, знаешь, храмовые, дары для странствующих жрецов, на дереве висели... Ему охранные заклятья - тьфу, он же у нас охи-охи! Я отвлекся и меня отпустило. Тем не менее, вспомнил о Зиэле, ты спросил - с чего - и я ответил.
- И я отвечу. Быть может, ответ мой тебя не удовлетворит, но... Старайся как можно реже вспоминать о нем, думать о нем и встречаться с ним. Всё.
- Но почему? Мне кажется... у меня почему-то сложилось мнение, что вы друг другу не совсем... что ты ему обязан?
Снег побледнел и оскалился слабой улыбкой, с горечью, как показалось Лину.
- Я много кому обязан, в том числе и Умане, богине подземных вод, не только Зиэлю... Ты лучше посмотри на этого красавца! Каков, а?
- Храп у него богатырский. Ты что, сон его охраняешь?
Снег рассмеялся, и на этот раз искренне.
- Вроде того. Мы с ним добрые приятели, познакомились в свое время при довольно странных обстоятельствах. Я ему оказал некоторые услуги, помог советом, и с тех пор испытываю к нему теплые чувства, ибо еще древними справедливо замечено, что мы гораздо нежнее любим наших должников, нежели заимодавцев. Кстати сказать, он тоже поучаствовал в нашей драке против Морева, я правда, сам плохо помню, уже вне разума был... Он даже свалился в пропасть, но уцелел каким-то чудом. А теперь мы случайно встретились на дороге, да вместе и на привал устроились. Он где-то переутомился и спит, а я свеж и созерцаю. Созерцал, вернее сказать, пока на меня не свалилось кое-что поприятнее, а именно ты и твоя звериная ватага! Еще отварчику?
- Нет!
- А зря, дорогой рыцарь Докари! Отвар моего приготовления зело полезен для воина и ученого, а попривыкнуть - так и вкусным покажется.
- Я тебе верю, но - не надо! Я лучше водички попью. А это - странный человек... - юноша понизил голос почти до шёпота, - Снег, он нас точно не услышит?
- Как бревно, не волнуйся. И что же в нем странного?
- Гвоздик ведет себя по-особому, все время норовит встать между мною и твоим приятелем. Смотри: я пошел за веткой - Гвоздик переместился, я вернулся и сел - Гвоздик тут как тут. Он словно бы пытается быть мне щитом, а гвоздикову чутью верить можно. Он как бы и не боится - но предостерегает.
Снег испытующе поглядел на своего воспитанника и одобрительно крякнул.
- Уже кое-что. А ну-ка, Лин, вспомни, чему я тебя учил, окинь его глубинным взором, тем, постигающим...
Лин-Докари ухмыльнулся и довольно небрежно повел в сторону спящего левой ладонью, ойкнул, сразу же подобрался и выставил обе руки, одновременно протараторив заклинание... Уже через пару мгновений он грянулся на четвереньки и оттуда пал ничком, желудок и суставы его сотрясали судороги. Лин застонал, в тщетных попытках погасить дикую боль и хотя бы вызвать очистительную рвоту...
Старый рыцарь продолжал сидеть, как ни в чем не бывало, голос его был сух и безжалостен:
- Разве этому я тебе учил? Воин, перед битвой ли, перед колдовством, должен быть осторожен, холоден, вкрадчив... А не со всей дури лезть вперед открытым горлом! Ты рыцарь, или ты раззява?
- Ох... - Лин встал, наконец на четвереньки, замычал, задышал... - скорее второе! Точно раззява. Отстань, Гвоздик, дай мне помереть спокойно... со мною все хорошо... разве что в мозгах нехватка... Снег, пожалуйста, налей мне своего отварчику...
- А! Оценил, наконец!
- ...хочу одной гадостью другую сполоснуть... Вот это да! Ради такого зрелища стоило...
Докари Та-Микол был гибким, сильным колдуном и в любом другом подобном случае беспечность его осталась бы без последствий, но здесь... Спящий толстяк оказался с ног до головы увешан вражескими для него проклятьями, очень гадкими, кошмарными, даже смертными, как успел заметить Лин колдовским зрением... Ни люди, ни демоны с такими проклятьями существовать просто не способны, а этот - преспокойно спит, совершенно ясно, что и сон его обычный, не насланный... Чтобы эти проклятья узреть, их надобно как бы коснуться, дотронуться до них собственной сущностью... Ну... Докари и дотронулся. Хорошо еще, что Снег, несмотря на всю свою показную суровость, был настороже и отвел от Лина большую часть удара...
- Ох, хорош твой отварчик, дорогой Снег... ой, как у меня руки трясутся... Кто же его так?
- А я откуда знаю? Ходил, бродил, небось, по лесам, по горам, собирал попутно, как грибы собирают... Лихие создания пытались с ним посчитаться, я даже со счета сбился, перебирая вериги его... Он тоже, знаешь ли, далеко не свят.
- Да уж наверное! Вон как Гвоздик щетинится... Защитник ты мой бесхвостый!..
- Продолжу. Сей пышный детина отнюдь не образец благочестия и добродетели, однако, это не мешает мне с ним прохладную дружбу водить. Более того, я и тебе сего не возбраняю, ибо негоже одному грешному человеку пыжиться и кичиться перед другим, особенно достоинствами своими. А вот про Зиэля - не вспоминай! Понял ли ты мой урок? - Не так, чтобы очень, но твой совет учту, даже не вполне его понимая.
