Ярослав Бабкин - Восхождение короля
— Да, я слышал, что вы сражались на стороне покойного принца Лизандия. Удача не сопутствовала ему.
— Он был моим сюзереном. Это был мой долг.
— Я понимаю… Вы были с ним до конца?
— Да. До самого сражения у замка Бычий Лоб и предательства князя Сигибера, когда всё закончилось… Честно говоря мне не очень бы хотелось лишний раз об этом вспоминать, ваше сиятельство.
— Я вас понимаю, молодой человек. Тем не менее, ваша верность сюзерену похвальна. Весьма похвальна. Но почему вы лишились земель? Вы ведь лишь исполняли свои обязательства?
— У родственников моего отца были особые взгляды на судьбу его наследства и то, что именно является исполнением обязательств…
— Что ж. Бывает и так.
Архонт немного помолчал, наблюдая за происходящим на арене. Потом заговорил снова.
— У меня будет к вам небольшое, но ответственное поручение. Надеюсь на вашу честность и вашу верность городу предков…
— Я всегда рад оказать услугу моему городу.
— Что вы знаете про ашикари?
— А? М-м-м… ну в общем-то немного… иноверцы, фанатики… с которыми мы воюем последние семьсот лет с небольшими перерывами. Ещё, говорят, у них очень… м-м-м… экзотичные танцовщицы…
Архонт чуть усмехнулся.
— Действительно немного… Вы в курсе, что у нас в порту есть их небольшой анклав?
— Конечно. Но я как-то не слишком обращал на него внимание.
— Это именно то, что мне и надо…
— Прошу прощения, ваше сиятельство, но я не очень хорошо вас понимаю.
— Это неудивительно… Дело в том, что, несмотря на скромный размер, эта община играет достаточную роль в городской политике. И мне крайне необходимо переслать её лидеру — Ашхак’бару — некое послание. При этом чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. Поэтому я не могу доставить его лично, или направить официального гонца. Мне нужен человек, которого мало кому придёт в голову сопоставить со мной.
— И вы рассчитываете на меня?
— Вы поразительно догадливы, юноша.
— Я полагаю, что вполне в состоянии оказать городу подобную услугу, ваше сиятельство.
— Ничуть в этом не сомневался.
— Вы передадите мне это послание прямо сейчас?
Архонт скрипуче рассмеялся.
— Прямо на виду у всей арены? Нет. Вам придётся спуститься вниз, и там вас будут ждать мои люди. Они же дадут вам спутника…
— Спутника?
— Ну не думаете же вы, что я доверю столь важное послание одному человеку и без охраны?
— Вы очень предусмотрительны, ваше сиятельство…
По пути из ложи архонта Ранальд заметил кира Тарму — смуглолицего молодого аристократа с серыми глазами и серебряным обручем на рано поседевших волосах. Если верить Ольфиле, он был один из участников заговора. Видимо в подтверждение этого Тарма чуть заметно подмигнул Ранальду и сразу же отвернулся.
Затем Ранальда провели в подвальные помещения Арены Правосудия, частично вырубленные в скалах, на которых стоял город. Человек в кольчуге и гербовой накидке с вышитыми на чёрном сукне жёлтыми цепями встретил его на входе.
— Вот послание, — лаконично сообщил он, вручая запечатанный свиток, — спрячьте его понадёжнее. А вот ваша спутница…
— Спутница? — Ранальд ошарашенно обернулся.
На табурете у каменной стены сидела гвардейского роста девица в полотняной рубахе и зелёной шерстяной юбке. Правый рукав был закатан и обнажил внушительный бицепс, порез на котором его будущая спутница протирала смоченной в уксусе тряпицей. Ранальд узнал поединщицу Барсину.
— Т-ты… Вы?
— Я.
Барсина отложила тряпицу и раскатала рукав обратно.
Ранальд теперь смог приглядеться к ней поближе. У неё было крупное скуластое лицо с довольно тяжёлой для женщины челюстью и небольшими, близко посаженными светло-карими глазами. На смуглой коже виднелись многочисленные шрамы, а и от природы некрупный нос был ещё и явно когда-то сломан.
— Так… э-э-э…
— Я пойду с тобой. Тебе ведь сказали?
— Д-да…
— Тогда чего ты уже битый час стоишь здесь с отвисшей челюстью?
— Честно говоря, я не ожидал… э-э-э… что это будешь… будете…
— Буду я? Ну вот так это я. Теперь ожидаешь?
Она встала, сгребла рукой распущенные теперь жёсткие чёрные волосы и отбросила их за спину.
— Так мы идём или ты и дальше планируешь стоять и на меня пялиться? Я рассчитываю вернуться до того, как ужин остынет.
— Мне казалось вы… ты… ранены.
— Ерунда. Тарлу досталось больше.
— Это тот несчастный, которого ты выпотрошила на арене?
— Эй, полегче, — донеслось с койки в тёмном углу, — сглазишь ещё. Все мои потроха пока ещё на месте…
Ранальд не без удивления опознал в лежавшем кучерявого противника Барсины. Его живот был перевязан окровавленными льняными бинтами, но в остальном он выглядел вполне бодро.
— Там было столько крови…
— Необходимость красиво падать, и исходить кровищей, как резаная свинья, входит в мою работу, — жизнерадостно сообщил Тарл.
— Так это был договорной бой? — Ранальду отчего-то вспомнился раздосадованный вид дядюшки Гиерона.
— Ну не то чтобы совсем, — ревниво уточнила Барсина, надевая поверх рубахи кожаную безрукавку, — дрался он достаточно серьёзно, но на меня были поставлены слишком большие деньги.
— Угу… — только и ответил Ранальд.
Квартал ашикари располагался в порту, и идти пришлось далеко. Было чуть за полдень и солнце жгло без малейшего сострадания, заставив всех, кто имел такую возможность, забиться в тень. Ранальд и Барсина возможности не имели.
— Ты когда-нибудь имела дела с ашикари? — спросил Ранальд, вытирая лоб уже насквозь вымокшим платком.
— Да…
— Ты ведь шагарка?
— Для вас все кочевники шагары. Если смотреть так, то да.
— Я слышал ашикари ваши враги тоже.
— С тех пор как был создан мир, мы с ними воюем…
— Возможно, со стороны архонта было не слишком разумно посылать именно тебя?
— Это не важно. Все иноверцы для них на одно лицо…
— Понятно…
— Погоди.
Они остановились в полусотне саженей от массивных ворот, закрывавших огороженный похожей на крепостную стеной, анклав.
— На всякий случай, — уточнила Барсина, — они считают огонь священным. Не вздумай в него что-то бросить или хуже того — плюнуть. Убьют на месте и не посмотрят, что ты вроде как посол… Вообще не делай ничего лишнего. Они любят убивать по пустякам.
Ранальд кивнул, и они подошли к воротам.
Часовой был на несколько пальцев выше Барсины и, судя по ширине плеч, раза в два её тяжелее. У него была тускло-оливковая, казавшаяся даже сероватой, кожа и длинные чёрные волосы. Гладко выбритое лицо украшал нанесённый хной геометрический орнамент, переходивший на шею, а над переносицей виднелось несколько шрамов также образовывавших узор.
