Владимир Кусакин - Все равно!
– У меня секретное звание. - ответил я. -По-русски - гауптштурмфюрер!
– Ага!- сказал Игорь, и тоже куда-то пошел.
Мы остались одни.
Я взял ее за руки, притянул и поцеловал в глаза.
– Не плачь! Я вернусь вечером.
– А как же твоя Москва?
– Если твой братец не убъёт меня сегодня, то не очень скоро.
– Не убъёт, он в первый день догадался... А ты зачем сюда прилетел?
– Искать...
– Что?
– Тебя!
– Нет, зачем в самом деле? Секрет?
– Да какие тут секреты! Просто искать, что-нибудь. Я ведь всегда нахожу.
Я не лукавил, с базы сообщили: "Искать все необычное".
– Древний город подойдет?
– Напрягись!
Я напрягся.
– Подводную лодку в центре пустыни?
– Молодец! Уже лучше! Рапорт ежедневно, работай, мы тебе дали отдохнуть.
Я нажал кнопку "off". Отбой, благодетели.
Они мне дали отдохнуть! Два дня! У нормальных людей это каждую неделю.
Начались полеты и начались кошмары. Назойливый звук мотора преследовал меня во снах, когда я пересмотрев самые подозрительные снимки выключал компьютер и падал на кровать. И меня уже не беспокоили ни эротические сны с Олей в главной роли, ни богатырский храп ее брата - бывшего Героя Советского Союза.
Только мотор. Спрашивал у Али.
– Какой мотор?- спросил он. -А-а-а! Нравится мой "чебурашка"?
– Очень!- я не шутил.
Пока нашел только два засыпанных песками города, и странную формацию из семи колодцев расположенных эллипсом. Должен быть восьмой? Занесло? И вообще, что за хреновина и почему эллипсом?
Прорыв случился позже на две недели, и все исключительно по моей безалаберности. Предыдущую ночь я провел с Ольгой, и неудивительно что
я иногда дремал, в самолете укачивало. Али регулярно напоминал мне запустить камеру. Перед самым аэродромом я задремал снова, откуда был вырван криком: "Приехали!"
Палец автоматически нажал на кнопку, и я получил двадцать высококачественных снимков. В этот вечер просматривая сделанное, я остановил свое внимание на одном. Когда-то это была площадка для спецмашин; топливозаправщиков, пожарных, тягачей. Те времена давно прошли и с земли было ничего не различишь, ну может место чуть поровней.
На фотографии ее четко видно, люки открыты; центральный и вспомогательный.
Диаметр 105 метров. Но, это с расстояния в двести метров. С четырёхсот не было видно ничего, такие вот странности при поиске с воздуха. Оля спала, я разбудил Игоря и Али и заставил их смотреть. Что это такое? То что я думаю? Или остатки топливной цистерны небывалых размеров? Или хорошо забытое странное военное изобретение? В сороковых это был довольно оживленный военный аэродром, могли притащить что угодно. Из Китая или Тибета.
– Твою мать! Вот значит зачем присылают таких как ты... - Игорь больно хлопнул меня по спине. -И где же она лежит, Жека?
– Лежит здесь, недалеко. А зачем я вас собрал, поняли?
Они поглядели на меня, похмыкали, похлопали по спине, на этот раз небольно.
– Он прав.- сказал Али. Игорь лег на спину и закатил глаза. Согласен значит.
– А вам от начальства не влетит? За такие рассказы?
– Так ты вроде свой, но должен дать клятву.- Игорь перевернулся на живот.
– Положи руку на эмблему ВДВ и скажи: Клянусь никому и никогда, и тыры-пыры... Как учили.
– Прямо какая-то банда гомосексуалистов!- я положил руку ему на задницу,
– Клянусь, что у тебя самая замечательная задница на пятьсот километров!
– К-хр-хм-х...- захрюкал Али, -Вот стервецы!
– Ты Али злобный татарин, и ни фига ничего не понимаешь!
– Али не татарин, он башкир!- я гордо распрямил свои плечи правозащитника.
– А нам, русскоязычным россиянам, это до лампочки. Он нас триста лет игнорировал, и теперь хихикает. Не тяни Али, говори!
Двумя неделями раньше, на Бали, Индонезия.
– И зачем же господин Иванов затащил нас в эту дыру?- Задал вопрос тучный китаец, глядя на своего русского собеседника.
Его секретарь, кивая на каждое слово своего шефа, синхронно перевел. Вопрос был праздный. Разведки всего мира отслеживают передвижения влиятельных людей, тем более их встречи, которые могут повлиять на сложившуюся ситуацию.
Маленький отель в Убуде был местом где случайные люди не останавливались, а все разговоры проходили в индуистском темпле, куда вел узенький мостик через ущелье, на дне которого протекала река давшая название отелю. С другой стороны был мост побольше, но это было в китайской зоне ответственности. Они загнали грузовичок на середину моста и готовы были его взорвать, в случае любой опасности. Был еще один путь, по руслу реки Джампуан и вверх по скале, но время встречи было ограничено, следовательно этот путь тоже отпадал. И все таки ...
Убуд находится в горах, пусть невысоких, но его небо постоянно затянуто облаками, в связи с чем ночи стоят очень темные. По сигналу с земли: "Гости прибыли.", дельтаплан крутившийся над центром города, взял курс на темпл. Пролетая над местом встречи, невидимый для охраны пилот разжал руку, и горсть мягких - окутанных в поролон шариков подслушивающих устройств, упала вниз и запрыгала по каменным плитам, разбегаясь по всем углам. Мощный луч света морского сигнального фонаря метнулся вверх и обшарил небо.
– В чем дело?- спросил один из охранников.
– Летучая мышь наверное... - ответил другой.
И оба замерли, вслушиваясь в окружающую черноту.
– Я не вижу причин, по которым господин Чжи не мог бы насладиться теплой дружеской компанией в столь прекрасном месте. - сказал господин Иванов и его лицо дернулось. Это не ускользнуло от глаз проницательного китайца.
– С русскими просто иметь дела.- подумал он, -Они не могут скрывать своих чувств.
Впрочем, он знал причину, по которой его русский партнер "потерял лицо".
Двенадцать лет назад, совершенно голый и больной невообразимыми тропическими заболеваниями, из которых Бали-белли была самым легким, он бежал из подземной тюрьмы Индонезийской контрразведки убив двух охранников осколком бамбука. Пока его искали на побережье, и особенно в Денпасаре - районе прилегающем к аэропорту, как одном из самых вероятных мест, господин Иванов раздел статую Шивы и направился в горы, питаясь тем что ставили перед входом в свои дома богобоязненные индуисты. Гепатит окрасил его кожу в темно-желтый цвет, а худоба от непрекращающейся дизентерии сделала желтизну черной.
Аборигены прозвали его "Сумасшедший Араб", и на сорокакилометровый путь до Убуда он потратил целый месяц. С той поры у него стойкое отвращение к Индонезии, с ее смрадными, воняющими марихуаной и низкоскосортным бензином грязными улицами. Тяжелый, удушливый воздух городов Бали.
