Корин Холод - Братство, или Кризис Сумеречных
— Раньше в таких случаях ты прятал взгляд, — сквозь зубы процедил гость.
— Раньше таких случаев не было.
Они смотрели друг на друга бесконечно долго. Текли минуты.
— Я… — начал, наконец, Вит и отлетел к колодцу, получив сокрушительный удар в челюсть.
— Это за мою свадьбу, — холодно сказал мужчина, подходя и сгребая собеседника за шиворот. Удар под дых. — Это — за то, что сбежал.
Вит, согнувшись, хватал ртом воздух. Пёс на цепи заливался кашляющим лаем. Мужчина отпустил ворот, перехватил Вита за волосы и резко дёрнул вверх. Удар в челюсть, на этот раз с другой стороны.
— Это — за то, что не давал о себе знать.
— Нам, хватит, — Сова оказалась рядом. Как и когда она пересекла лужайку, никто не заметил. — Будет с него. Он всё понял.
— Да ты что?
— Уверена. У него глаза не врут.
— Ты умудрилась рассмотреть его глаза?
— Я… тоже рад тебя… видеть, — выдавил Вит, пытаясь подняться с четверенек.
Гость хмыкнул, разглядывая стоящего на четвереньках хозяина дома.
— Скотина ты, брат, — Нам протянул руку, и побитый с облегчением за неё ухватился.
— А нас ты видеть не рад? — во взгляде Багиры притаилась усмешка.
— И вас… тоже. Дайте отдышаться от приветствия.
На крыльцо вышла Кит с полотенцем на голове.
— О, вы добрались. Как дорога?
— Хуже, чем я ожидал, но лучше чем могло бы быть. Спасибо, что нашла его, сестра, — не оборачиваясь, бросил Нам. — Вит, у тебя есть, что выпить с дороги? В горле пересохло. Устал уже от этой жары. И будь проклята урбанизация: здесь-то ещё ничего, а в городе не вздохнуть.
* * *Приветствия, знакомство с хозяйкой дома и прочие мелкие заботы заняли изрядное количество времени. Когда солнце приблизилось к полуденной черте, братья сидели за складным столиком на той же лужайке, где проходило «примирение». Вит держал у лица пакет со льдом. Нам прихлёбывал из высокого стакана мутноватую жидкость и время от времени косился на пса. Тот сидел как вкопанный и с жадностью ловил носом запах жареного из дома. Женщины совместными усилиями готовили завтрак.
Старший брат размышлял, как удачнее будет начать разговор. Он сделал то, что хотел сделать уже восемь лет, и теперь чувствовал лёгкий стыд за свою горячность. Пусть младший и заслуживал этой трёпки, срываться не стоило. Вит ни о чём не думал. Он наслаждался ощущениями от пакета и тем, что остался жив.
— Ты же боишься собак? — произнес, наконец, Нам, решив остановиться на чем-нибудь нейтральном. — Со временем меняется всё, но этот страх ты таскал в себе очень долго. Смог справиться всё-таки?
— Вроде того, — не очень внятно промычал из-под пакета Вит. — Он — исключение из правил.
— Я правильно расслышал, его зовут Хрофт?
— Угу.
— Что за инсинуации в сторону Отца Воинов?
— Всегда терпеть не мог этого напыщенного вояку. — Вит отложил лёд, осторожно пощупал челюсть и взялся за второй стакан. На скуле расплывался синяк. — Пёс слеп на правый глаз, ну я и решил, что имени лучше не найти. Его сбили на трассе года четыре назад. Рёбра, передняя лапа, челюсть по осколкам собирать пришлось… Он проковылял восемь километров и вознамерился издохнуть у нас под окнами. Мешал мне спать, гад такой. Я хотел было читать отходную, но дети пожалели пёсика. С тех пор вот живёт, с-скотина. Кур соседских сожрал на три тысячи. Молчалив.
— «Характер нордический, стойкий, не женат», — подхватил Нам. Былой стиль общения возвращался, будто и не было никакого расставания. Это радовало.
— В последнем не уверен. — Вит усмехнулся. — Прибегала тут одна тётка пару месяцев тому. У неё немецкий дог. Сука. И истеричка.
— Хозяйка?
— Она тоже. В общем, пёса у неё с сорокапятисложной родословной. А этот кобель показал себя метким стрелком.
— Точно он?
— А больше некому. Разве что французский бульдог её соседей оказался на диво прыгучим. Ну, в общем, кое-как разошлись миром. Щенков до сих пор пристраивает по приютам и знакомым.
— Н-да, — Нам прищурился. — Вит.
— М?
— Ты идиот.
— «Хорошее начало хорошей беседы».
— Сколько он у вас живёт?
— Четыре года, я же ска…
— Это волк.
— Что-о? — младший брат аж стакан отставил.
— Железно. Я ведь биолог по первому незаконченному высшему. Зоологию превзошёл.
Вит непечатно выругался, глядя на Хрофта. Псевдопёс вывалил язык. Ему было жарко.
— А он с детьми играл…. — растерянно пробормотал Вит.
— После твоего лечения? Не сомневаюсь, — Нам усмехнулся. — Как только Платина не разобрался? Он же специалист широкого профиля.
— А хрен его знает. Нет, ну это надо? У нас кошек полон дом, так он ни одну не тронул. Живут, душа в душу. Лает, опять же. Может, он полукровка?
— Возможно. Даже, скорее всего. Но внешностью однозначно пошёл в волчьего родственника.
— С ума свихнуться.
Во двор вышли девушки с дымящимися кастрюльками и сковородками.
— Опять объемся, — пробурчал Вит под нос и закричал: — Таэ! Хрофт, оказывается, волк!!!
Из дома послышался приглушённый взвизг и звон посуды.
— Что у нас сегодня? — флегматично спросила Багира в пространство.
— Понедельник, — жизнерадостно ответил Вит.
— Весело неделька началась…
— Я, между прочим, волков не боюсь. — Таэ вышла на крыльцо. — Это от неожиданности. Вы ещё хранителей дома не видели. А точно волк?
— Как минимум бастард. Хранителей потом поглядим. Нам, давай к делу. Что у нас плохого?
— Плохого у нас редкостное количество. — Нам потянул носом, совсем как Хрофт. — Это курица?
— Это хавается. Курица. Варёная картошечка, солёные помидоры. Масло свежее, деревенское. Икра кабачковая и баклажанная, сам творил, — Вит перечислял содержимое стоящих на столе кастрюль, кастрюлечек, мисок, сковородок и судков. Таэ принесла ещё один столик, и посуды прибавилось. — Холодец домашний, свинско-коровий. Яйца с сыром и майонезом. Салатик овощной, рекомендую. Практически всё своё, домашнее. Ну, или местное. Сейчас ещё салатов помогу принести, и….
— Вит, во-первых, на столе мало места, а во-вторых, мы столько не съедим.
— Ты попробуй для начала.
От тарелок они смогли оторваться только через час. Нам, отдуваясь, витиевато и многословно поблагодарил хозяйку. Вит просто молча поцеловал Таэ руку, помог отнести грязную посуду в дом и вернулся в компании трёхлитровой запотевшей банки. Плеснул оранжевой мутной жидкости в стаканы.
— Бражка, — заявил он, — не перегнанная. Ты уже оценил. Вкусно. — Вытащил трубку, закурил и коротко бросил: — Рассказывай.
