Токацин - Подземные тропы
— Вот что творят у нас куванцы! — сказал старик, явно ища одобрения не только у мужчины с острогой, но и у Речников. — Что мы теперь скажем сарматам?!
— Ничего не говори. И оставь в покое куванцев, они тут точно ни при чём, — ровным голосом сказал Ингвар и провёл пальцем по корявым значкам на древке. — Фриссгейн, ты это видел? Чужие письмена. Новый народ на Реке… будто мало было бед!
— Новый народ? — жители изумлённо переглянулись.
Фрисс, если честно, заметил значки на копьях только сейчас. Зато Ингвар пока не разглядел экран на руке сармата — и Речник потрогал "заснувший" прибор и показал сингелу сообщение Фанстона. Ингвар прищурился, разбирая надписи, и тихо выругался.
— Фарки… Занесло же его сюда! Придётся лететь на "Скорпион". Надеюсь, поверят, что жители и куванцы его не трогали!
— Предупреди ещё Астанена, — тихо посоветовал Фрисс. — Знаешь сам, сарматы сначала тут всё выжгут, потом будут разбираться. Астанен и Халан лучше успокоят их.
Речнику было очень не по себе, и не из-за того, что рядом лежал мертвец. Тревога, пробуждённая песнями кимеи, окрепла в нём и продолжала расти. Новый народ… Кажется, до войны уже недалеко…
— Выйду на связь с Астаненом и "Скорпионом", пусть сарматы сами прилетают за ним, — сказал Речник Ингвар, переводя взгляд на дальний Сароо-Кем. — Маг связи должен быть на месте. Ты можешь лететь спокойно, Фрисс, мы тут разберёмся. Может, тебя вызовут к Астанену, тогда не пугайся.
— Точно разберётесь? — усомнился Фрисс, глядя на встревоженных жителей, вполголоса обсуждавших куванцев, их нравы и необходимость их изгнания с участка. Сейчас он не завидовал Ингвару. Речнику предстояло разнимать сарматов и жителей, жителей и куванцев, куванцев и сарматов — и ждать в любой момент нападения от загадочных фарков или ящера с пламенем. Откуда взялся новый народ, не имеющий представления о сарматах, если даже самые смелые Инальтеки обходили их станции по широкой дуге?!
— За меня не бойся, — хмыкнул Ингвар и помог Речнику посадить хиндиксу на песок и перебраться через борт. Ветер над Рекой усилился, корабль долго не мог развернуться носом к югу — все устремлялся на восток…
Когда хиндикса разогрелась и полетела ровно, Фрисс осторожно вынул из сумки дозиметр, повертел в руках и положил обратно. Может, Халан и разобрался бы в приборе сам, своим умом, но Речник решил не портить ценную вещь. "Полечу к Гедимину. Надо предупредить его, что без оружия выходить опасно," — подумал встревоженный Речник. "И заодно спрошу, как эта штука работает…"
Покой надолго покинул его, и то, что Фрисс не совсем в себе, заметил даже красный Алдер-кузнец, живущий на склоне Иррини.
— Что случилось, Речник? — спросил он, даже не предложив купить наконечники. — У тебя такой вид, будто ты чудом выбрался из печи!
— Странная история, красный мастер, — хмуро ответил Фрисс, рассудив, что не только Гедимин нуждается в предупреждении. — У Сароо-Кема убили сармата. Здесь не появлялись новые демоны?
— Я их не видел, — красный Алдер тоже встревожился. — Может, Звигнел что-то заметил? Он-то глубже живёт.
— Будь осторожен, — посоветовал Речник и покосился на зарево на сводах пещеры. — Мы не скоро разберёмся, в чём там дело…
Печь Звигнела полыхала и метала искры, как разбуженный вулкан. В кузнице раздавался грохот, и зарево освещало долину Тер.
Алдер вышел навстречу. Его чешуя блестела в алом свете.
— Много работы, мастер Звигнел? — крикнул Фрисс, и слова его почти заглушил лязг металла. Ящер взмахнул хвостом.
— Фриссгейн! Твои плас-стины готовы, друг огненного кота, возьми с-свой дос-спех! — он пропал в доме и вскоре вынес броню с металлическими вставками. Из-за его спины с любопытством выглянул молодой красный Алдер — ученик или подмастерье.
Пластины из красноватого сплава с переплетениями изогнутых линий были лёгкими и прочными, как и обещал мастер. Алдер даже позволил Фриссу проверить это, ударив по ним стальным прутом. На пластинах и следа не осталось. Речник с радостью надел обновлённую броню. Ох и пригодится она в этом году…
— Отлично, мастер Звигнел! Сколько я должен тебе?
Шестьсот кун — справедливая цена, по разумению Фрисса, даже немного заниженная. Он отдал их без спора и был очень доволен. И всё-таки он не забыл рассказать о странном случае у Сароо-Кема и предупредить об опасности.
— Гул донос-сился с-снизу на днях, и земля дрожала, — задумчиво сказал Звигнел. — Неспокойно в последние дни. Но пришельцев я не встречал, ни свирепых, ни мирных. Это ваш народ, с поверхности! Мы с безоружными не воюем.
Речник не стал спорить. Он только понадеялся, что на пути фарков больше не попадутся безоружные — будь то сарматы, люди, хески или Крысы Моджиса!
От Нодвы до Ладин-Кема Фрисс летел, внимательно рассматривая берега, но ничего странного больше не попалось ему — ни подозрительных существ, ни следов побоища. И всё-таки полусотня убийц и бандитов бродила где-то в ближних степях. Поэтому Фрисс — хотя в остановке не было нужды — приземлился у Ладин-Кема и прошёл от храма до нижних пещер.
Ладин-Кем ещё был пуст, жрецы приводили его в сверкающий вид перед весенними праздниками. Верхние пещеры, где жили камнерезы и ювелиры, продавцы драгоценностей, были приоткрыты, но лотки и прилавки ещё не окружали их. Речник слегка огорчился — если бы торговля уже шла, можно было бы купить красивых камней в подарок Гедимину. Но, поразмыслив, Фрисс решил, что сармату сейчас некогда собирать странные украшения из обломков металла и камня — ему надо собирать работающую станцию из разрозненных альнкитов, зданий, мачт и подстанций… Предупредив о бандитах-фарках жрецов и ювелиров, Речник спустился к нижним пещерам — там жил один хороший знакомый, Фиос Хагет, уже много лет снабжающий Речников дровами и сухой травой, небесплатно, но не слишком дорого.
Все рабочие Фиоса Хагета были сейчас в степи — торопились вырубить и вывезти всю траву, пока её там много. Сингел-торговец не слишком обрадовался Речнику — с тех пор, как тот обзавёлся вечным источником энергии, на большой заказ рассчитывать не приходилось.
— Фриссгейн, тебе везёт, — довольно вяло сказал Фиос. — Я объявил, что буду продавать охапку соломы за пять элов до конца месяца. Как ты мог узнать об этом, ума не приложу.
— Все мы ценим твою верность слову, — серьёзно сказал Речник. — На мне ты много не потеряешь. В этом году я беру пятнадцать охапок. Придержи их для меня до месяца Каени.
— Три куны и пятнадцать элов с тебя, всё вперёд, — сказанное совсем не утешило Фиоса. — Везёт вам, Речникам…
