Улыбающаяся - Дорога из желтой чешуи
Я досадливо махнула рукой и сама двинулась на поиски воды. Челядь отмерла и бросилась следом, вскоре мне уже вручили ведро, наполовину наполненное водой из колодца, и глиняную миску.
Волк терпеливо лежал у входа в зверинец.
— Ты как, — спросила я его, ставя ведро и миску у своих ног, — прямо из ведра будешь или в миску налить?
Серый с трудом поднялся, подошел к ведру и сунул туда морду. Послышался шумный плеск.
Я села на землю, только тут обнаружив, что так и пробегала все это время с рюкзаком, отчего спина уже начала ныть.
— Все-таки гадина эта Лина, — я адресовала свою речь волку, сосредотачиваясь на том, чтобы просеивать песок двора сквозь пальцами. Краем уха я уловила, что плеск воды прекратился. — Понимаешь, она мне сказала, что в зверинце говорящий песик, ну, Тотошка… Ох, сложно тебе объяснить — но мне по канону надо, чтобы со мной шло преданное говорящее существо. А тут ты… Ну как, скажи мне, можно обозвать волка — песиком? И, самое главное, почему она мне вчера ничего про тебя не сказала? Я бы еще вчера тебя выпустила — а так лишний день в хлеву просидел. Да еще, судя по виду, без еды и воды?
Я повернулась в сторону волка, и увидела, что он смотрит на меня со странным выражением морды.
— Да ты пей, пей… Я пока с тобой посижу, только недолго. Мне сегодня обязательно на желтую дорогу ступить надо, у меня ж инициация началась, моя надежда на билет домой. Давай я слугам скажу, чтоб тебя в порядок привели? Отоспишься тут, отъешься, помоют тебя?
И тут волк закашлялся и прохрипел:
— Пойду. С тобой.
Каюсь, я даже не удивилась тому, что волк заговорил, только кивнула:
— Допьешь и пойдем, раз ты уверен в своих силах.
Волк наклонил голову и снова прохрипел:
— Дойду.
И плеск в ведре продолжился.
А я сидела, привалившись спиной к забору, смотрела в небо, и только в голове крутилось удивленное: «Ничего себе говорящая собачка».
До Желтой дороги нас провожали все жители поместья. Думаю, что они хотели убедиться, что волчище не сожрал меня по дороге для восстановление сил, и что мы действительно ушли. Не смотря на свое плачевное состояние мой попутчик достаточно уверенно переставлял ноги, так что мне не приходилось придерживать шаг. Через несколько часов мои, не привыкшие к подобным издевательствам ноги гудели, плечи ныли под рюкзаком, и мысли от «как тащить волка, если он упадет» плавно перетекли в «как не упасть от усталости, а то перед волком стыдно». Для себя я решила звать своего спутника Серым, о чем и поставила того в известность. Серый отнесся к прозвищу индифферентно, только уточнил, как меня зовут. Когда я поняла, что сейчас просто лягу на обочину и умру, потому что больше не смогу сделать ни шагу, Серый притормозил, покрутил большой головой и рыкнул: — Лес скоро. Привал. Ночуем там.
И мы прибавили шагу.
Лес показался внезапно, он будто выпрыгнул на нас из-за горизонта, как большой шаловливый щенок, который кидается к хозяину, сбивая того с ног. Я решила, что мои мучения закончились, но мы прошли еще немного, а потом и еще немного, и только тогда волк свернул с дороги на опушку и махнул мне головой, мол, присоединяйся. В лесу волк преобразился, весь как будто подобрался, начал пританцовывать легкими прыжками вокруг одному ему видных тропинок, и уверенно устремился вглубь. Я меланхолично подумала, что сейчас этот хищник заведет меня в чащу и съест, но сил не было даже на испуг. Наконец мы вышли на небольшую поляну. Волк схватил меня зубами за руку и потянул за собой на другой край поляны. Я покорно побрела за ним к странной кучке, и застыла, не зная, что делать дальше.
— Лапник. Спать удобно, — в ответ на мой недоуменный взгляд ответил волк.
Действительно, передо мной лежали свежие ветки лапника, сложенные в некое подобие ложа.
— А если хозяин придет? — осторожно спросила я.
— Не придет, — мне показалось, или волк улыбнулся? — Я хозяин.
Мозг вскипел и отказался обрабатывать информацию, я аккуратно отвязала плащ, постелила на лапник, сама села сверху и посмотрела волку в глаза, благо сейчас мои глаза оказались на одном уровне c его желтыми глазамии:
— Я костер не умею зажигать. И котелка у меня нет, так что ничего не смогу приготовить, — я решила сразу поставить все точки над ё.
Волк опять фыркнул так, что было похоже на смешок и ткнул носом в мой рюкзак:
— Еда. Ужин. Костер не нужен. Лягу рядом. Греть.
Это же надо же — забыть про сверток от Мирры! В бумагу оказались завернуты пироги, жареная курица, яблоки и сыр. Курицей пришлось пожертвовать в пользу волка, я ограничилась парой пирогов и яблоком.
А вот с водой была проблема — мне дали с собой небольшую флягу, но как напоить волка я не представляла.
Тот снова смешливо фыркнул:
— Хищник. Озеро рядом. Чистое, — и ткнул носом в рюкзак, — Мыло?
— Увы, не взяла… — я пожалела, что на даче лежит запас еще со времен моей бабушки и тотального дефицита, — А тебе зачем?
— Мыться! — волк посмотрел на меня, как на ненормальную. — Пахну!
Ну, что есть — то есть, пахло от него ужасно.
Волк метнулся в деревья и исчез. Я улеглась на плащ, и стала смотреть в незнакомое небо. Лес накрывали сумерки, появлялись первые звезды, и карабкалась на небо одна из лун. Странно, но я чувствовала себя на этой поляне в полной безопасности.
Волк вернулся мокрый, стал бегать по поляне и встряхиваться: совсем отделаться от запаха ему не удалось, но стало гораздо лучше. Правда сейчас меня больше волновало другое: волк выглядел и так неважнецки, неизвестно еще — как он перенесет это купание. Я чувствовала к этому измученному и гордому зверю щемящую нежность, даже называть его про себя стала «мой Серый». Пришлось подтянуть к себе рюкзак, пошарить в наружном кармане в поисках «тревожной» аптечки, которую всегда таскала с собой на дачу на всякий случай. Заодно нашлась и моя щетка для волос.
— Эй, Серый, — позвала я, — иди сюда, я тебя чесать и лечить буду.
Волк прервал пробежку и потрусил ко мне.
Я показала ему на ладони три капсулы препарата, который мы с Сашкой в шутку называли «отвсехсимптомовлечин»: болеутоляющее, жаропонижающее и противовоспалительное в одной капсуле.
— Съешь таблеточки, будь умничкой, — попросила я. — Они хорошие, помогут тебе, болеть будет меньше и воспаление остановят.
— Волшебство? — уточнил волк.
— Фармацевтика, — огорченно отозвалась я, и на всякий случай выпила свою капсулу первой. Думать о том, что земные таблетки могут повредить иномирному волку совсем не хотелось.
Волк, подумав, открыл пасть. Взмолившись всем известным мне богам я кинула две таблетки на корень языка, задрала его морду, ухватив снизу за челюсть, и погладила по шее, дождавшись, пока волк сглотнет.
