Наталия GEMMA - Чернокнижница
— Хервин, а здесь ведь жарко! Почему бы тебе не переодеться? В шорты!!
— А-а-а-а-а-а-а!! — с громким воплем я вынес дверцу кареты собственной черепушкой, и, хаотично размахивая конечностями, вывалился наземь. Но весьма резво поднялся на ноги, и, оглядевшись по сторонам, стремительно помчался, подскакивая на пригорках и неровностях, к возвышавшемуся мрачной громадиной черному замку. Когда до него оставалась всего пара шагов, я внезапно споткнулся обо что-то непонятное и неуклюже растянулся в пыли. Завершила сию эффектную картину Мурча. Появившись из ниоткуда, она очень изящно запрыгнула на мою голову, заставив меня от души воткнуться лицом в грязь.
Не успел я отплеваться и прийти в себя, как около меня послышались тихие шаги, и знакомый насмешливый голос произнес:
— Эй, малец, ты ведь не думаешь, что здесь можно отдохнуть? Или ты и впрямь решил вздремнуть на дохлой шкуре?
Я немедленно опустил глаза и обнаружил, что с удобством разлегся на мертвом животном! Меня словно подбросило в воздух неведомой силой, и, снова заорав, я бросился наутек, таща за хвост надрывно хрюкающую Мурчу. Вихрем я пронесся мимо стоящего на ступеньках замка длиннобородого деда с примечательным посохом. Дедок проводил меня заинтересованным взглядом и с доброжелательным ехидством обратился к моему наставнику:
— Грайзел! А ты, я смотрю, привычек не изменил… Твоих учеников не перепутаешь ни с чьими другими! Эх, хорошо орут! И бегают весьма быстро!
И старый черт весело захихикал.
МартьяшаДень двадцать четвертый. Продолжение. Возражать ученице чернокнижника девушке — самоубийственно невоспитанно
После полудня я решила прогуляться по замку, поскольку еще не везде побывала, и меня снедало любопытство. Предостережения Фьориуса насчет ловушек и тому подобных вещей я проигнорировала, ибо Мартьяша по прозвищу Гроза упырей, Неистовая дева и, наконец, Кладбищенский кошмар, ничего не боится!
Но в конечном итоге по поводу разнообразных гадостей наставник оказался прав: в очередном зале, который я решила осмотреть, я наткнулась на самого обычного тролля.
Пузатая двухметровая зараза с маленькими глазками на мерзкой роже изобразила нечто вроде счастливой ухмылки при моем появлении, и, громко топая ножищами, двинулась ко мне. Я спокойно стояла на месте: не каждый же день встречаешь подобное уродище! Надо рассмотреть получше!
А красно-коричневый монстр, тем временем, повел себя довольно странно. Он поглаживал себя по животу, довольно хрюкал, выразительно облизывался, а потом и вовсе начал то подпрыгивать, сотрясая стены, то приседать, то хлопать в ладоши.
Я непонимающе вскинула брови: что он делает? Пляски танцует?? Или какое представление разыгрывает? А на фига? Разве им не полагается людей жрать? Вон зубищи какие… Больной, наверное? А если… В голове у меня забрезжила смутная догадка, перерастающая в крепкую уверенность. А не брачный ли это ритуал?! Эгей, я ему нравлюсь!! Даже такое существо не осталось равнодушным к моей невероятной красоте!!!
Пока я размышляла над непростыми вопросами, тролль подошел ко мне вплотную и принялся обнюхивать.
— Эй! — радостно воскликнула я. — Монстр враждебно замер, а я кокетливо прошептала ему в огромное волосатое ухо:
— Женишься на мне?
Всхрапнув от неожиданности, тот отпрянул назад, но я не отступала:
— Ты со мной заигрывал? Чего мотаешь башкой — заигрывал, говорю! Ага, думал, развлечешься и бросишь?! Фиг тебе! А ну, женись теперь!!!
В процессе моей вдохновенной речи изумление на уродливой роже сменилось откровенной паникой, но соглашаться со мной будущий кандидат в мужья, похоже, и не собирался.
— Та-ак, — я уперла руки в бока, — Вы что, сговорились все?! Или тебе тот трус огнедышащий чего натрепал про меня? Так вот! У нас с драконом ничего не было! Даже не целовались. Кстати, — я хищно улыбнулась перепуганному чудовищу, — о поцелуях…
Тролль взвизгнул тоненьким голоском, который никак не вязался с его массивной тушей, и бросился прочь от меня.
Тут уж я не выдержала. Рассвирепев, я схватила какой-то кувшинчик с подставки и метнула его вслед удиравшему предателю. Раздавшийся чуть позже громогласный рев подсказал мне, что я попала точно в цель. И действительно: вскоре чудовище покачнулось и с жутким шумом свалилось на каменный пол.
Я удовлетворенно кивнула, получай, негодяй! Но ты от меня все равно никуда не денешься! Девушкам нельзя перечить, сказала, женишься, значит, женишься!
Когда я почти доволокла свою бездыханную добычу до опочивальни, мне навстречу попался Фьориус. Он обалдевшим взором окинул нашу экзотическую пару, и, заикаясь от удивления, спросил:
— К-куда ты тащишь этого урода?!
А, присмотревшись внимательнее, вдруг взвыл:
— За что ты его тащишь?! Нет, это не хвост!! Отпусти немедленно, ты же из приличной семьи!! Брось, живо!
Я послушалась наставника. Но отнюдь не потому, что он мне приказал. Просто мимо нашей развеселой компании пронесся незнакомый паренек со странным пушистым зверьком на плече. Я задумчиво проводила его глазами: вот так милашка! А чем он размахивал, словно флагом? Какой-то яркой тряпкой сиреневого цвета?
* * *А, нет, сдается мне, то шорты были!
Будни Хервина. Очень плохо, когда рядом с тобой находится извращенец, но еще хуже, если он — чернокнижник!
— А почему у нас комнаты рядом?! — немедленно завопил я, осматривая предназначенные для нас апартаменты.
Плохие предчувствия прямо-таки атаковали меня. Я довольно длительное время успешно избегал странностей учителя, которыми тот периодически оживлял наши однообразные занятия. И во многом как раз благодаря тому, что жил отдельно от Грайзела, хотя он весьма жарко и доказывал, что ученик непременно должен обретаться в непосредственной близости от наставника. Убеждать чернокнижник умел, так что в какой-то момент я засомневался в правильности раздельного проживания, но дальнейшие аргументы в виде обеих рук, положенных мне на плечи с непонятными целями магом и последующего отнюдь не дружеского объятия, заставили меня еще более рьяно придерживаться собственного решения. А здесь мы будем жить в двух шагах друг от друга?
— Чем ты недоволен? Обстановка просто шикарная! И смотри, у тебя интерьер розовый, а у меня…, — учитель прошел вперед, заглядывая в свою опочивальню, — голубой! Знали, знали, чем меня порадовать!
Я невольно попятился назад, чувствуя, что мне сейчас станет плохо: