Питер Дэвид - Долгая ночь Примы Центавра
- Эти люди - это мой народ, Дурла. Я что, должен прятаться от них здесь?
- Возможно, это было бы благоразумно. По крайней мере, в данный момент, Ваше Величество.
- Я возьму на заметку ваше мнение. - Лондо хлопнул ладонями о подлокотники трона и поднялся. - Я отправляюсь на прогулку по городу, и я иду один.
- Ваше Величество, нет!
- Нет? - Лондо уставился на Дурлу и нахмурил брови, старательно изображая императорский гнев. - Я не нуждаюсь в том, чтобы спрашивать вашего одобрения, Дурла. Это одна из привилегий императора: я имею право принимать решения, не консультируясь с подчиненными, - он особо выделил последнее слово.
Но Дурла, похоже, не оценил намека, хотя и поднял уровень своего подобострастья на несколько градусов.
- Ваше Величество… Ведь для любого дела установлен определенный порядок, которому полагается следовать… Существует протокол…
- В этом состоит изюминка моего правления, Дурла. Я не поступаю по протоколу. Я поступаю по обстоятельствам. И сейчас… я иду гулять. Я император. Я полагаю, у меня есть право принять решение пойти погулять, не так ли?
- По крайней мере, - упорствовал Дурла в своих заботах, - Ваше Величество, я молюсь, чтобы ненароком не переступить в этом границ дозволенного, но, по крайней мере, позвольте эскорту сопровождать вас. Эскорт будет идти на почтительном расстоянии. Вы будете один, но вы не будете в одиночестве. Я надеюсь, что сумел выразиться понятно…
Лондо замер, пораженный злой иронией, невольно утаившейся в последних словах Дурлы.
- Да, да, совершенно понятно, - машинально откликнулся он, пытаясь взять себя в руки. - И позвольте мне отгадать: вы будете лично сопровождать эту призрачную гвардию, не так ли?
- Я буду лично надзирать за почетным эскортом, если так пожелает Ваше Величество.
- Вы будете изумлены, Дурла, узнав, сколь мало желает Мое Величество, - сказал Лондо. - Действуйте по своему усмотрению. Реализуйте свою свободную волю. Должен же быть в моем окружении хоть кто-то, способный на это.
* * *
Итак, Лондо вышел из дворца в великий столичный город Примы Центавра, в последний раз в своей жизни, как он сам полагал.
Несколькими часами ранее, его путь из дворца в храм на инаугурацию пролегал почти по прямой. Теперь, однако, Лондо старался избегать знакомых мест. Он наугад бродил по городу вдоль и поперек, сворачивая то вправо, то влево, повинуясь сиюминутным капризам. И все время маленький отряд вооруженных гвардейцев украдкой следовал за ним по пятам.
По ходу прогулки Лондо пытался запечатлеть в памяти каждую деталь города, каждый изгиб каждого здания. Ему не хотелось расставаться даже с запахом гари и зрелищем развалин, оставшихся после бомбардировок.
Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь ранее пребывал в таком состоянии духа; когда на каждый предмет смотришь так, словно никогда не увидишь его вновь. И чувствуешь, как крепнет решимость и в самом деле навсегда расстаться с ними.
Хватит с него быть всего лишь орудием рока, не способным управлять собственной судьбой. Ведь до сих пор, какими бы благими ни были его намерения, пытаясь исполнить их, он каждый раз оказывался на темной дороге, идти по которой вовсе не собирался. Что ж, по крайней мере, в конце своего пути он все-таки обманет судьбу. Отнюдь не Г’Кар положит конец его жалкому существованию… он сделает это сам. И никто уже не сможет помешать ему, конечно, если толь…
В этот самый момент камень внезапно ударил его по голове.
Глава 2
Лондо покачнулся от удара. В первый момент он даже не понял, что произошло, и, запаниковав, решил было, что в него выстрелили из бластера. Странно, но его повергло в раздражение такое предположение. В конце концов, еще до окончания ночи он и сам собирался убить себя, так что с его стороны было неблагодарностью гневаться на того, кто хотел просто сэкономить ему силы.
Но затем Лондо вдруг сообразил, что раз он по-прежнему в состоянии мыслить, то, значит, в него не выстрелили, а просто чем-то швырнули. И даже заметил, чем: камень, на котором осталось после удара красное пятно, отскочил от лба Лондо и лежал теперь возле его ног.
Эскорт гвардейцев, шествовавших следом, отреагировал незамедлительно. Половина из них в тот же миг сомкнулась вокруг Лондо, образовав непробиваемую стену тел - барьер против любых возможных покушений. Остальные бросились в сторону, откуда прилетел камень. Лондо едва успел мельком заметить стройную фигурку, метнувшуюся во мрак возле стены ближайшего здания.
- Идемте, Ваше Величество, - сказал Дурла, потянув Лондо за руку. - Мы должны уйти отсюда… вернуться во дворец…
- Нет.
- Но мы…
- Нет! - прогремел Лондо с такой силой, что гвардейцы вокруг него отпрянули. Это дало возможность Лондо прорваться сквозь их строй и побежать следом за группой, преследующей нападавшего.
- Ваше Величество! - в ужасе вскричал Дурла, но Лондо уже успел отбежать на приличное расстояние.
Тем не менее, в одно мгновение гвардейцы пришли в себя и бросились в погоню за императором. Настигнуть его оказалось для них, молодых и хорошо физически подготовленных, делом несложным. Гвардейцы бежали теперь по бокам от императора, а Лондо обнаружил, что уже запыхался, и почувствовал мрачное раздражение, что позволил себе так обрюзгнуть.
Возможно, сурово подумал он, ему не следовало пренебрегать советом Вира. В последнее время Вир ухитрялся поддерживать себя в изумительно хорошей форме.
- Как тебе это удается? - спросил его однажды Лондо.
- Меньше есть, не употреблять алкоголя и заниматься гимнастикой.
- Радикально, - отозвался Лондо и разочаровано хмыкнул.
Но теперь, когда его сердца учащенно бились, а дыхание хрипело в груди, он решил, что, в конце концов, Вир был не столь уж неправ.
Дурла держался всего на шаг позади императора и кричал на бегу:
- Ваше Величество! Это в самом деле неуместно! Там может быть засада! Это безумие!
- С какой стати… засада? - отдувался Лондо. - Ты сам… сказал… что это безумие… Кто ж будет… устраивать ловушку… в расчете на безумие… мишени?
Погоня заметно замедлилась. Дорогу то и дело преграждали завалы от рухнувших зданий. Впрочем, гвардейцев это задержать не могло: они карабкались по развалинам со всей прытью, на которую были способны. Для них было делом чести изловить того, кто совершил столь подлую попытку покушения на их императора.
А затем гвардейцы разом остановились, выстроившись полукругом возле уцелевшей стены. Поняв, что они настигли злоумышленника, Лондо замедлил свой бег, затем остановился и оправил свой мундир и жилет, чтобы восстановить внешнее достоинство. Дурла, все это время бежавший за ним попятам, выглядел омерзительно свежим и ни в малейшей степени не сбившим дыхание.
