Владимир Ткаченко - Амулет: Падение Империи
Торн, прошел вдоль комнаты к окну и сел на подоконник. Он не хотел спать, да и не до сна ему было сейчас. Он думал о предстоявшем пути. Как отыскать наследника, где искать вторую половину амулета? Справятся ли они? И если нет, то, что будет с ним, с Джеймсом, со всем миром?
— Ты в смятении, друг мой? — раздался голос. Торн оглянулся. В дверях стоял старец. В руках у него была зажженная свеча. Пламя ее трепеталось из стороны в сторону, хоть старик и пытался закрыть его рукой.
— Не спиться? — Торн пытался говорить в полголоса, чтобы не разбудить Джеймса.
— В моем возрасте это частая проблема, — усмехнулся старик и направился к окну, где сидел Торн. — Я знаю, тебе трудно поверить во все сказанное мной, но очень скоро ты сам убедишься в этом!
Священник положил свою руку на плечо хаатина и посмотрел ему в глаза. На его лице проглядывалась едва уловимая взору улыбка, на которую Торн не мог не обратить внимания. Он почему-то напомнил ему отца, которого он потерял много лет назад. Торн на мгновение растерялся, но тут же, опомнившись, одернул руку старика.
— Значит, кто-то пытается вернуть Темного Лорда к жизни и завладеть амулетом! — Торн встал и начал расхаживать по комнате. — И как же нам остановить его?
— Вам нужно опередить его и найти вторую половину амулета, прежде чем… Старик внезапно замолчал и опустил голову.
— Прежде чем что?! — хаатин развернулся и приблизился к старцу.
— Я итак многое рассказал вам! Есть вещи, о которых вы должны будете узнать не сейчас и не от меня! Всему свое время! К утру я приготовлю вам лошадей.
Старик ушел, оставив Торна в недоумении с еще большим количеством вопросов. Но хаатин не стал больше ничего спрашивать, так как знал, что ничего не добьется.
ГЛАВА III Дорога на Стоунхилл
Когда король был убит, начался раздел земель. Мятежники захватывали города и села и провозглашали себя их правителями. Вспыхнули междоусобные войны. Кровопролитные сражения и постоянные стычки в конец разбили и без того уже ослабленную Элонию. Одним из таких городов был Стоунхилл. Много лет назад власть в этом городе захватил варвар по имени Кронг. Его люди казнили королевских воинов и установили свои законы. Непосильные налоги заставляли местных крестьян воровать, а тех, кто не желал платить, безжалостно убивали на центральной площади для устрашения. С тех пор мало что изменилось. Торн хорошо знал об этом и всегда обходил такие места стороной. Он знал о смертельной опасности, которая ждет их там, но ничего не сказал, понимая, что Джеймсу ни к чему лишние волнения.
Джеймс открыл глаза и протяжно зевнул. В комнате никого не было, а в окно били солнечные лучи. Он встал, потянулся, и начал натягивать на себя одежду, которую принес ему священник. Серая рубаха с треугольным вырезом на шее и длинными рукавами оказалась на удивление в пору. Штаны, из какой-то довольно грубой ткани были немного великоваты, но широкий коричневый пояс, утянул их до нужного размера. Рядом с кроватью стояли высокие кожаные сапоги с блестящими металлическими застежками. Джеймс подтянул носки повыше и примерил обновку. Пошевелив пальцами в сапоге, он удивился, насколько точно старик угадал с размером. «Ему бы продавцом обуви работать!» — подумал он. Джеймс спустился вниз по лестнице и направился к двери, которая вела во двор. Он открыл дверь. Перед крыльцом стоял Торн и седлал лошадей.
— Доброе утро! — произнес юноша.
Хаатин, не прекращая возиться с седлом, посмотрел на парня.
— Мы отправляемся! Надеюсь, ты готов! Если да, то запрыгивай. Торн кивнул головой в сторону лошади, которая предназначалась Джеймсу. Но Джеймс, который не то что никогда не ездил верхом, но и лошадь то никогда не видел, оторопел при виде своего транспорта. Поинтересовавшись, нет ли у них машины или на худой конец велосипеда, он все-таки попытался взять штурмом эту крепость. Первая попытка оказалась неудачной. Пытаясь заскочить на лошадь с разбега, Джеймс врезался в ее правый бок и отскочил, словно мяч от бетонной стены. Лошадь, не шелохнувшись, повернула голову в сторону своего наездника, что-то недовольно фыркнула и ударила хвостом парня по лицу. Джеймс понял, что характерами они не сошлись, но все же предпринял вторую попытку. Она оказалась удачной. Впервые за все время, проведенное в этом мире, на его лице засияла улыбка. Еще бы — хоть и маленькая, но все-таки победа.
Торна забавляло происходящее, и он с удовольствием наблюдал за неловкими попытками Джеймса справиться с лошадью. Наконец он развернул своего коня и направился к выезду из деревни, веля парню не отставать. Немного освоив технику управления лошадью, разобравшись в поводьях, Джеймс сравнялся с Хаатином. Торн достал из кармана яблоко, протер его о свой рукав и протянул Джеймсу. Джеймс поблагодарил и взял угощение из рук хаатина. Он был очень голоден, и с удовольствием съел предоставленное лакомство. Желудок недовольно урчал, будто требуя добавки. Но добавки не последовало и ему пришлось успокоиться.
Деревня осталась позади. Дорога извивалась и петляла, словно серпантин, убегая вдаль. Конца ее не было видно. Джеймса слепило солнце. Он невольно щурился и старался отворачиваться от него. У него сильно болела спина от верховой езды. Ноги затекли с непривычки, и Джеймс одной рукой время от времени растирал их.
Торн держался впереди. Он смотрел даже не на дорогу, а куда-то сквозь нее и думал о чем-то своем. Джеймс не стал отвлекать его и просить остановиться, чтобы передохнуть.
Между тем заросшая травой дорога повернула налево и направила путников к лесу, который виднелся вдалеке. Солнце теперь светило Джеймсу в затылок, и он немного расслабился. Ехать стало гораздо легче. Он взглянул на небо. По нему вереницей бежали облака грязно-серого цвета. Они были огромными и тяжелыми. Казалось, что они вот-вот свалятся на землю. На горизонте, где-то далеко-далеко едва видимой пеленой растянулись горы. Их заснеженные вершины тянулись к небу. «А что же находится за ними?» — подумал Джеймс и вновь повернул свой взор на дорогу. Деревни уже не было видно. Она осталась далеко позади.
Их путь лежал по равнине. Лишь небольшие пригорки нарушали идеально ровную поверхность долины. Поля были и с правой и с левой стороны дороги и простирались на много миль вперед. На них росла лишь невысокая трава, такая же, что облюбовала дорогу, по которой двигались путники. Она была темно-зеленого цвета и, почему то, очень густая.
На равнине опасно было оставаться после наступления темноты. На открытой местности негде было спрятаться, и убежать от тварей, которые обитали здесь по ночам, было тяжелой задачей. Поэтому путникам нужно было до ночи добраться до леса.
