Константин Бояндин - Куда уходит вчера
Два часа спустя они дошли до следующей Башни. Архитектура была схожей — та же сеть дорог, такой же бассейн. Воин аккуратно наполнил обе фляжки водой и тщательно завинтил их. Вода из фонтана текла хрустально чистая.
— Подожди меня здесь, — велел Ривллим девушке. — Я обойду верхние этажи.
Ответа не последовало. Минут за тридцать воин обежал все верхние уровни, поднявшись даже на смотровую площадку, и, спускаясь вниз (Башня оказалась совершенно пустой), обнаружил Фиар сидящей у левого спуска в подземелье.
— Я же просил подождать меня снаружи!
— Я не маленький ребёнок, — ответила она, не оборачиваясь.
Воин подошёл поближе, намереваясь сказать что — нибудь нелестное, но сдержался. Подземелье было затоплено. Вода, плескавшаяся у первой же ступени вниз, фосфоресцировала слабым голубым светом. Некоторое время Ривллим смотрел на колышущиеся призрачные силуэты в глубине и отвернулся. Зрелище было жутким.
— Почему, интересно, оно затоплено? — спросил он пространство.
— Так было задумано, — отозвалась девушка и кинула в воду обломок камня. Тут же по тускло освещённым стенам прохода заметались яркие пятнышки света… или тени, трудно сказать. — Когда последний обитатель покинет подземелья, они будут затоплены. Так было решено ещё перед штурмом.
— Откуда ты знаешь?
— У меня прекрасный слух.
Воин наклонился, вглядываясь в зыбкую глубину.
— И как быстро оно затапливается?
— Откуда мне знать?
Ривллим задумался.
— Сегодня я возвращался в Башню несколько раз… — размышлял воин вслух. — И подземелье по — прежнему оставалось сухим… Значит…
Он вскочил на ноги.
— Надо возвращаться. Там остался кто — то живой… может быть…
— Твой товарищ?
— Да, — ответил Ривллим. — Идём. Надо торопиться.
Девушка рывком освободила руку и холодно взглянула ему в глаза.
— Мне нужно немного посидеть. Я устала и есть хочу.
Воин мысленно воззвал ко всем младшим богам, которые должны были даровать разум всем живущим, и глубоко вздохнул.
— Ну что ж, пошли. У меня остались только сухари. Охотиться умеешь?
— Не голыми же руками!
Солнце уже клонилось к закату.
— Понятно. Отыскать в лесу пропитание тоже не сможешь?
— Нет, — отозвалась она враждебно. — Что, просто бросишь меня и уйдёшь?
— От тебя теперь поди уйди. Ну что же, хелауа, вот тебе сухари, вот вода… Приятного аппетита.
По его тону невозможно было понять, издевается он или же говорит искренне.
— Я уже назвала тебе имя, — заметила девушка, держа в ладони горсть сухарей. — Чем оно тебе не нравится?
— Слишком поздно, — вздохнул воин. — У нас свои обычаи, у тебя свои. Тот, кто отказался назвать имя, получает прозвище.
— Что, если и я выдумаю для тебя прозвище?
— Как пожелаешь. Если сможешь сама о себе позаботиться.
* * *
Когда они вернулись к Башне Мерго, оставалось не более двух часов до заката. А затем здесь очень быстро станет темно. Днём Ривллим мог ни о чём не беспокоиться: ни интуиция, ни прочие советчики пока тревогу не поднимали. В подземелье… да, там несколько раз ему было не по себе.
— Куда ты собрался? — с удивлением спросила Фиар, видя, как воин достаёт из — под куртки внушительный походный нож и пробует его лезвие.
— Надо срезать пару — другую ветвей. Для факелов, — пояснил тот. — Не знаю, как ты, а я в темноте видеть не умею.
— Только и всего! — девушка сбежала вниз по ступенькам и, тихонько шепнув что — то, хлопнула ладонью по стене.
Подземелье тут же наполнилось тем самым, призрачным синеватым свечением; оно исходило от стен, а более всего — от потолка.
— Ловко, — похвалил воин. — Где ты этому научилась?
— Я уже говорила, что у меня хороший слух.
— И долго это продлится? — воин с сомнением посмотрел на светящиеся стены.
— Несколько часов.
Было очевидно, что она намерена сопровождать его и в подземелье.
Двигаться в равномерно исходящем отовсюду свечении было непривычно. Иногда даже страшно; тени были едва заметны, и при каждом движении стены вокруг оживали — сотни «волн» разбегались по ним, отвлекая внимание. Ловко. Человек в таком коридоре всегда как на ладони. И если знать план проходов, лучше средства для обороны не придумать.
Они двигались, руководствуясь метками, оставленным воином прежде. Теперь те выглядели чёрными пятнами на светящемся камне и заметны были издалека. Едва показалась последняя стрела, указывающая на проход, в конце которого была иллюзорная стена и клетка, в которой сидела Фиар, как девушка потянула воина за рукав.
— Мне нужно туда, — указала она в сторону клетки.
Добилась — таки своего, подумал Ривллим, и усмехнулся.
Он подошёл к стене и похлопал по ней ладонью.
— Как ты собираешься сквозь неё проходить?
Фиар молча подняла ладонь, сомкнув средние три пальца и расставив в стороны большой палец и мизинец. Положила ладонь на стену и та… исчезла. Воин вновь покачал головой.
— Если ты так много знаешь, отчего не сбежала?
— Это не смешно, — поджала губы Фиар и склонилась над покойником в красной повязке. Ощупала его необычную одежду и, к величайшему удивлению Ривллима, попросила:
— Помоги снять с него одежду.
И потянула лежащего за плечо.
Тут же воин вспомнил, где он видел — сутки назад — эти красные повязки. Правое крыло нападавших, ворвавшихся через брешь, пробитую взрывом в южной стене. Они смяли застигнутых врасплох магов, управляющих армией, и поначалу показалось, что всё удастся решить молниеносным натиском. Но тут распахнулись двери стоящего рядом небольшого строения и оттуда, в числе прочих ужасов, выбежали вот такие коротышки в красных повязках. Победа едва не обернулась поражением. Тот, кто имел неосторожность взглянуть в их сторону — а особенно в лицо — впадал в дикий, неуправляемый страх и принимался крошить всё, что попадалось на пути. Или же падал замертво.
Прежде, чем воин успел вмешаться, Фиар повернула убитого на спину и поморщилась — запах разложения был уже довольно сильным.
Воина словно ударили в грудь тяжёлым молотом. Он отошёл назад, закрыл глаза и прижал ладонь к груди, пытаясь подавить сердцебиение. Даже после смерти эти существа оставались опасными. Открыв глаза, он увидел недоумённо смотрящую на него девушку и указал молча на лицо покойника.
— Прикрой его чем — нибудь, — слова давались с большим трудом. — Проклятие, надо же было посмотреть в его сторону.
