Стас Бородин - Волшебство, Магия и Колдовство
Верзила был тут как тут. Ухватив меня за шиворот, он легко оторвал меня от земли и ловко вынес из комнаты, как маленькую собачонку! Оглянувшись, я увидел, что мастер Данте все еще сидит, держа свиток в поднятой руке. Через секунду отвратительные шлепки возобновились с новой силой.
Мастер Данте сидел верхом на низкорослой степной лошадке. Я узнал его сразу, по черным пальцам, сжимавшим поводья. Капюшон дорожного плаща скрывал его лицо. Были видны лишь руки и рукоятка кавалерийской сабли.
Подъехав поближе, я доложился. Колдун даже не обратил на меня внимания. Молодой адъютант о чем-то докладывал ему вполголоса.
Тихонько стукнув своего коня пятками, я отъехал в сторону, ожидая, когда же меня заметят.
Чуть в стороне стояла группа верховых скаутов. Лошадки спокойно пощипывали травку, не нарушая, однако, идеального строя. Всадники были вооружены короткими изогнутыми луками, кривыми саблями и легкими копьями. Никаких доспехов я не заметил, даже кожаных. Все их облачение составляли бесформенные грязно-коричневые балахоны перетянутые ремнями. На ногах мягкие войлочные туфли, на головах тюрбаны, полностью скрывающие лица.
— Они тоже кочевники, — кто-то обратился ко мне. Я обернулся и увидел молодого адъютанта, говорившего минуту назад с мастером Данте. — По крайней мере, их предки когда-то были кочевниками, однако, могу тебя заверить, что цивилизация их ни сколько не испортила.
Адъютант протянул мне руку.
— Я мастер Никос, помощник господина Данте.
Я пожал протянутую ладонь и тоже представился.
— Господин, скорей всего, никогда с тобой не заговорит, — Никос кивнул на своего командира. — Не обижайся, просто таков мастер Данте. Он у нас один, ему многое можно простить.
— Я и не думал обижаться, — возразил я. — Просто я еще не знаю ваших порядков. Наверно, это я должен извиниться, что повел себя не тактично.
— У нас, у скаутов, порядки свои, — согласился Никос. — Мы не регулярные войска и подчиняемся только своим командирам. Мастер Данте — Главный Скаут и глава гильдии Колдунов. Он самый главный. В походе скауты подчиняются мне. Стало быть, и ты тоже.
Никос хлопнул меня по плечу, оглядывая мое снаряжение.
— Мы найдем и тебе применение, раз так решил сам мастер Марий, — У Никоса была очень обаятельная улыбка. — Ты, наверно, готовишься к вступлению в нашу гильдию?
— Я? Нет, я буду сдавать весной экзамены в Академию, — сказал я.
— Ну, извини, — усмехнулся Никос. — Я просто ляпнул не подумав. Что делать сыну генерала в нашей гильдии… Зато с нами узнаешь, чем пахнет боевое колдовство на ратном поле! Будет потом что рассказать в академии!
Я смутился. Мне было известно, что волшебники из Академии не ладили с колдунами. Они считали их чародеями низшего сорта, даже ниже магов кочевников. Не вызывало сомнений, что неприязнь была взаимной.
— А как же мастер Кеандр? — осторожно возразил я. — Ведь он знает о сражениях не понаслышке! О его ратных подвигах даже рассказывают легенды!
— Мастер Кеандр! — расхохотался Никос. — Неужели ты думаешь, что кто-нибудь из волшебников в Академии похож на нашего короля? Он такой один, впрочем, как и мастер Данте. Они очень разные, но и похожи во многом. Не спеши, ты еще все сам увидишь, и Дракона Лие и Руки Тьмы.
— Пламя Аннувира… — прошептал я, глядя на холм, где горели голубые фонари штабных адъютантов.
— У него много имен, — усмехнулся Никос.
Никос указал на мой панцирь и на меч в посеребренных ножнах.
— Все это нужно сменить на скаутскую форму. Иначе вражеские шпионы нас засмеют!
Небо уже посветлело, но в лощине между холмами еще было темно.
Скаутские лошадки уверенно ступали по каменистому склону. Они были ловкие как горные козы, выносливые и покладистые.
Управлять своей лошадкой я мог одними коленями! Она мгновенно реагировала на команды и выполняла их с большой охотой.
Как же я был рад, что Никос с таким тщанием подошел к моей экипировке!
В просторном скаутском балахоне не было жарко, и он совершенно не сковывал движений. Скаутская сабля в ножнах из шкуры волка не лязгала, ударяясь о седло. Само седло было очень удобным, рассчитанным на долгие путешествия. После многочасовой скачки по пересеченной местности я ничуть не устал, и не было ощущения, что меня крепко выпороли ремнем.
Свой охотничий арбалет я решил оставить, ведь чтобы стрелять из тугого лука степняков требовалось немало сил и сноровки, а из арбалета я бил без промаха.
Наш небольшой отряд избегал подниматься на крутые холмы. Обычно Никос высылал вперед нескольких разведчиков, которые ползком взбирались на возвышенности и вели наблюдение, в то время, когда весь отряд в полной тишине ожидал в лощине.
Три дня мы провели под открытым небом. Костров мы не разводили, питались в основном черствыми лепешками и сушеным мясом. Ночи были теплые, так что я не мерз, а вот спать на голой земле было не просто. Все мое тело поначалу болело, будто кто-то хорошенько отходил меня дубиной.
Скауты мало разговаривали. Объяснялись они по большей части жестами. Так было сподручнее общаться на скаку и на расстоянии.
Это были жилистые, выносливые воины. В основном не старше меня, но было среди них и несколько ветеранов, которые зорко следили за молодняком и если что, не скупились на затрещины.
Было сразу понятно, что от меня многого не ожидают, и что пользы от меня тоже не много. Однако я старался быть полезен хоть в чем-то, и не чурался никакой работы. Каждый вечер перед привалом я начинал копать яму для испражнений, а после того как все справят нужду, закапывал ее вновь, маскируя следы нашего здесь пребывания. Один из ветеранов даже одобрительно хмыкнул после того как оценил проделанную мной работу.
Перед сном, после того как были расставлены все часовые, ко мне подсаживался Никос и мы разговаривали. Он мне рассказывал про скаутскую жизнь и о боевых колдунах.
Никос, сам был мастером-колдуном. Он не блистал особыми талантами, однако, обладал феноменальной памятью и способностью все схватывать на лету.
— Если бы у меня был дар, — рассказывал мне Никос. — Я все равно не смог бы поступить в Академию.
Как оказалось, в Академии обучались только дети богатеев, а вот в колдуны могли взять любого.
— В нашей группе было пять человек, — рассказывал Никос. — Мы с ними до сих пор дружны, а вот волшебники почему-то терпеть не могут своих собратьев по цеху!
Учеба была трудной, а условия жизни просто невыносимыми. Студенты жили в холодных клетушках, без всяких удобств и мебели.
Спали на полу, завернувшись в плащ, подложив кулак под голову вместо подушки.
