Пол Кемп - Возвращение
Рука, крепкая надежная рука мягко сжала ее руку, остановила падение и развернула. Она открыла глаза, и оказалось, что она смотрит прямо в глубокие красные глаза Улуйары. Казалось, эта дроу, верховная жрица Эйлистри, прекрасно себя чувствует в кольчуге и зеленом лесном костюме. На боку у нее висел меч, на шее — боевой рог. К плащу ее было пришито множество всяких магических мелочей — перьев, пуговиц, булавок. На ее круглом лице было написано искреннее участие, но за ним, где-то в глубине глаз, таилось еще что-то, — что-то, чего Халисстра не могла до конца определить.
— С тобой все в порядке? — спросила Улуйара. Она легонько встряхнула ее. — Халисстра, ты хорошо себя чувствуешь?
Мимо них по-прежнему текла вереница душ, они двигались так быстро, что их очертания казались размытыми. Черная молния расколола небо ровно надвое. Кружили смерчи. Нашептывал голос. Белые волосы Улуйары колыхались на астральном ветру. Ее доспех, оружие и одежда казались тусклыми в сравнении с яркостью душ. Все они выглядели тусклыми рядом с мертвецами Ллос.
Халисстра моргнула и нашла в себе силы кивнуть:
— Да. Я просто… расстроилась, увидев Рилда.
На суровом лице Улуйары отразилось понимание, но не сочувствие. Халисстра знала, что смерть и загробное существование Рилда Аргита мало волнует Улуйару. Верховная жрица всецело сконцентрировалась на их задаче — найти и уничтожить Ллос; все остальное не имело для нее значения.
Йор'таэ, — прошептал Астральный Уровень.
Вновь услышав это слово, Халисстра ощутила, как вспыхнули ее щеки. Она взглянула на Улуйару, ожидая ее реакции, но непохоже было, чтобы верховная жрица что-нибудь услышала.
— Ты слышала? — спросила Халисстра, боясь узнать ответ.
Улуйара насторожилась, вскинула голову и подозрительно огляделась. Глаза ее вновь уставились на Халисстру.
— Слышала что? — переспросила она. — Души? Молнии? Больше здесь ничего нет.
Прежде чем Халисстра смогла ответить, к Улуйаре подплыла Фелиани и мягко положила ладонь на защищенное кольчугой плечо Халисстры. Стройная эльфийка тоже была в кольчуге и небольшом круглом шлеме, из-под которого струились ее длинные каштановые волосы. На ее узких бедрах висел тонкий клинок. Она выглядела ребенком, которого вооружили и отправили сражаться. Неужели Эйлистри в таком отчаянном положении?
— Это шепот душ, идущих навстречу своей судьбе, — сказала Фелиани. Она взглянула на мертвых, ее красивые глаза были печальны. — И только.
Улуйара согласно кивнула. Души действительно бормотали, пролетая мимо, это был тихий, едва различимый гул, но Халисстра знала, что повторяющееся шепотом Йор'таэ — нечто совсем иное, то, что слышит лишь она.
— Проклятые Ллос не могут безмолвно идти на встречу своей участи, — заметила Улуйара, и в красных глазах верховной жрицы, в отличие от Фелиани, Халисстра не заметила никакого сожаления. Улуйара была по-своему столь же безжалостна, как любая жрица Ллос. — Наверное, они поняли наконец, какую ошибку совершили.
Халисстра выдернула руку из руки Улуйары и гневно глянула жрице в глаза.
— Я любила одного из этих проклятых, — бросила она, не в силах скрыть горечи.
Улуйара напряглась; она сверкнула глазами, но сказала лишь:
— Я забыла. Прости мне мою нечуткость, сестра.
В голосе ее Халисстра не услышала искренности.
— Успокойтесь, сестры, — мягко произнесла Фелиани. — Мы все устали. Особенно ты, Халисстра, потому что на тебе лежит такое тяжкое бремя. Мы с Улуйарой поможем тебе нести его, но ты должна позволить нам это. Эйлистри тоже будет помогать тебе, но ты должна позволить это и ей тоже. — Она помолчала, прежде чем добавить: — Веришь ли ты в это?
Она крепче сжала плечо Халисстры.
Халисстра переводила взгляд с Улуйары на Фелиани и вдруг поняла, что скрывается за непонятным выражением их лиц. Она парила между ними, они пронзали ее взглядами и ждали. Она осознала в этот миг, что увидела несколько мгновений назад в глазах Улуйары, — сомнение.
Они сомневались в ней или начинали сомневаться.
Она ощутила мгновенный гнев, но он почти сразу прошел; в их глазах она видела также и искреннее участие. Они любили ее и считали своей сестрой, несмотря на все сомнения. Халисстре подумалось о Квентл и Данифай, ее прежним сестрам по вере, которые столь отличались от Улуйары и Фелиани. Квентл не стерпела бы колебаний, а Данифай…
Данифай Йонтирр стояла над той же пропастью, перед которой была Халисстра совсем недавно, колеблясь между Ллос и Эйлистри, разрываясь между привычками прежней жизни и надеждой на жизнь новую, боясь сделать следующий шаг. Халисстра верила, что Данифай тоже сможет перейти на сторону Покровительницы Танца, если только захочет.
Глубоко интуитивно Халисстра нуждалась в том, чтобы Данифай покорилась власти Эйлистри. Благодаря связующему заклинанию ей довелось хорошо изучить Данифай. Они были очень похожи, Халисстра и ее бывшая рабыня. Она знала, что Данифай тоже можно освободить, можно отвратить ее от Ллос, и знала также, что спасение Данифай закрепило бы освобождение самой Халисстры.
— Халисстра? — окликнула Фелиани.
Халисстра смотрела на своих сестер и прощала им их неверие. Как могла она сердиться на них за то, что они усомнились в ней, если сама она начинала сомневаться в себе?
— Халисстра? — вновь переспросила Фелиани; карие глаза ее смотрели мягко, но рука была тверда. — Веришь ли ты в то, что я сейчас сказала? Что мы и Покровительница Танца поможем тебе нести твою ношу?
— Верю, — ответила Халисстра, глядя в глаза Фелиани, но при этом не была уверена, что их помощи будет достаточно.
Улуйара с силой выдохнула:
— Может, нам следовало бы почтить нашу Госпожу, прежде чем идти дальше?
— Хорошая мысль, — согласилась Фелиани, все еще глядя на Халисстру.
Улуйара сняла с шеи серебряную подвеску, на которой был вырезан меч, обвитый лентой, — священный символ Эйлистри. Она бережно положила ее на ладонь.
Йор'таэ, — прошипел эфир, и Халисстра различила гневные ноты в голосе ветра.
— Это плохое место для танца, — сказала Фелиани, оглядываясь на души и серые водовороты.
— Верно, — ответила Улуйара, — но давайте, по крайней мере, помолимся.
Все согласились, и три служительницы Покровительницы Танца, две дроу и лунная эльфийка, встали в круг и обратились к Эйлистри, прося дать им силы и мудрости, а мимо текли души проклятых Ллос, вокруг бушевали ураганы силы Паучьей Королевы. Халисстра чувствовала себя последней лицемеркой.
После этого, все еще терзаемая сомнением, она спросила сестер:
