Маргарет Уэйс - Огненное море
Совет голосует. Решение проходит. После они покидают зал – некоторые оглядываются, бросая на меня мрачные, тоскливые взгляды. Они бы с удовольствием свалили всю вину за происходящее на кого-нибудь – например, на меня, принесшего черные вести. Я встречаю эти взгляды со спокойной уверенностью. Когда в зале не остается никого из Совета, я подхожу к королю, собравшемуся было уходить, и удерживаю его за руку.
– В чем дело? – Король явно недоволен, что я помешал ему. Он очень тревожится за свою жену.
– Ваше Величество, прошу простить меня, но я хотел сказать вам несколько слов наедине.
Король высвобождает руку и отступает на шаг:
– В Кэйрн Телест ничто не делается скрытно. То, что ты хочешь сказать мне, должно было быть сказано перед Советом.
– Я бы и сказал, если был бы уверен. Сейчас же я предпочитаю предоставить Его Величеству решать, стоит ли обсуждать этот вопрос, стоит ли его народу знать об этом.
Он бросает на меня острый взгляд:
– И что же это, Балтазар? Еще одна теория?
– Да, сир. Еще одна теория… касающаяся колоссов. Судя по результатам моих исследований, древние намеревались сделать вечной магию колоссов. Их магия, Ваше Величество, не должна была и не могла иссякнуть.
Во взгляде короля читается раздражение.
– У меня нет времени для игр, некромант. Ведь именно ты сказал, что колоссы теряют свою силу…
– Да, Ваше Величество. Я это сказал. И уверен, что так оно и есть. Но, возможно, я неверно описал то, что происходит с колоссами. Дело не в том, что их магия слабеет. Это разрушение. Намеренное разрушение.
Король пристально смотрит на меня, потом качает головой.
– Идем, Эдмунд, – говорит он, жестом приглашая своего сына следовать за ним. – Идем, навестим твою мать.
Юноша подбегает к отцу, и они оба направляются прочь.
– Сир, – зову я. Моя настойчивость снова заставляет короля остановиться.
– Я полагаю, что где-то внизу, в государствах, расположенных под Кэйрн Телест, кто-то решил начать против нас войну. И они победят нас, если мы не найдем способа остановить их. Они одолеют нас, не выпустив стрелы, не подняв копья. Кто-то, сир, крадет у нас тепло и свет – то, что дает нам жизнь!
– Но с какой целью, Балтазар? Что может быть причиной столь чудовищного деяния?
Я делаю вид, что не замечаю сарказма, звучащего в голосе короля.
– Они хотят воспользоваться тем, что отнимают у нас, сир. Я долго размышлял над этой проблемой – у меня было время, покуда я возвращался из своего путешествия назад, в Кэйрн Телест. Что, если сам Абаррах умирает? Что, если его огненное сердце сжимается, становится холоднее? Если это так, то королевство может начать красть тепло и свет у своих соседей, чтобы защитить себя от наступления холода.
– Ты безумен, Балтазар, – бросает король. Его рука лежит на хрупком плече принца; он ведет своего сына прочь. Но Эдмунд оглядывается на меня, смотрит огромными испуганными глазами. Я ласково улыбаюсь ему; кажется, его это немного успокаивает. Но когда он уходит достаточно далеко, чтобы не видеть меня, улыбка покидает мое лицо.
– Нет, сир, я не безумен, – говорю я темноте. – Хотя и предпочел бы сойти с ума. Это было бы проще. – Я утомленно тру болящие от бессонных ночей глаза. – Намного проще…
Глава 3. КЭЙРН ТЕЛЕСТ, АБАРРАХ
В дверях библиотеки появляется Эдмунд. Я сижу за столом, записывая в своем дневнике разговор между отцом и сыном и свои воспоминания о давно прошедших временах. При появлении принца я кладу перо и почтительно поднимаюсь.
– Ваше Высочество… прошу, входите, я рад видеть вас.
– Я не мешаю твоей работе? – Он стоит в дверях, нервно сплетая и расплетая пальцы. Он явно расстроен и хочет поговорить со мной, однако же причина его печали в том, что он не хочет слышать то, что я собираюсь сказать ему.
– Я только что закончил.
– Мой отец лег, – коротко говорит Эдмунд. – Я боюсь, он простудится из-за того, что выходил на улицу. Я приказал его слуге приготовить горячую грелку.
– И что же решил ваш отец? – спрашиваю я.
Расстроенное лицо Эдмунда кажется призрачным в свете лампы – слабый огонек едва способен рассеять мрак Кэйрн Телест.
– Что он может решить? – с горечью отвечает принц. – Тут нечего и решать. Мы уходим.
Сейчас мы в моем мире – в моей библиотеке. Принц оглядывается по сторонам. Без сомнения, он заметил, что я уже попрощался с книгами. Старинные фолианты убраны в футляры, сплетенные из травы-кэйрн. Те, что поновее – многие из них написаны мной самим и моими учениками, – аккуратно расставлены на каменных полках. В библиотеке холодно, но сухо – книги здесь могут храниться долго.
Я замечаю взгляд Эдмунда и смущенно улыбаюсь, угадав его мысли:
– С моей стороны это глупо, не так ли? – Я поглаживаю кожаную обложку лежащего передо мной тома. Эта книга – одна из тех немногих, что я беру с собой: мое летописание последних дней Кэйрн Телест. – Но я просто не мог оставить их валяться в беспорядке…
– Это вовсе не глупо. Кто знает? Быть может, когда-нибудь ты возвратишься сюда.
Эдмунд пытается говорить бодро – он привык ободрять людей, ведь нужно же делать хоть что-то, чтобы облегчить их бремя.
– Кто знает? Я знаю, мой принц. – Я с сожалением качаю головой.
– Вы забыли, с кем говорите. Я – не один из членов Совета. Но все-таки такая возможность есть, – настаивает он.
Мне больно убивать его веру, его мечту. Однако же ради нашего общего блага он должен знать правду, как бы она ни была горька.
– Нет, Ваше Высочество, такой возможности нет.
– Нас постигла та злая участь, о которой я предупреждал вашего отца десять лет назад. Все мои расчеты ведут к одному: наш мир, Абаррах, умирает.
– Тогда какой же смысл отправляться в путь? – нетерпеливо спрашивает Эдмунд. – Почему бы нам просто не остаться здесь? К чему нам подвергаться тяготам и лишениям дороги в неведомое, если в конце пути нас так или иначе ждет смерть?
– Я вовсе не хочу, чтобы вы теряли надежду и предавались отчаянию, Эдмунд. Я только хочу, как и прежде, чтобы вы видели надежду в другом.
Лицо принца омрачается. Он слегка отстраняется от меня:
– Мой отец запретил тебе говорить на эту тему.
– Ваш отец живет прошлым, не настоящим, – возражаю я. – Простите меня, Ваше Высочество, но я всегда говорил правду, какой бы неприятной она ни была. Когда ваша мать умерла, с нею умерло и что-то в вашем отце. Его взгляд отныне обращен только в прошлое. Вам же надлежит смотреть вперед, в будущее!
– Мой отец все еще король, – жестко говорит Эдмунд.
– Верно, – отвечаю я. Ничего не могу с собой поделать – я горько сожалею о том, что это так.
Эдмунд поворачивается ко мне, вскидывает голову:
