Павел Дробницкий - Пламя надежды
Также его привлек забавный зверек, который бегал вокруг девушки — маленький бельчонок с хвостом из огненных язычков. Этот зверек — ее дух-хранитель, был виден только Мерлину.
Каждый маг имеет своего покровителя, который всегда следует за ним, дает силы, предупреждают об опасности. По этому зверьку, если хорошенько присмотреться, можно определить и характер хозяина, и то, насколько силен может быть маг. Раньше этих духов могли видеть практически все маги, знания были открытыми для всех, но после первой и, к счастью, последней войны между магами, магию было решено поделить на элементы и соответствующие знания стали принадлежать соответствующему элементу. Сейчас же эту белку-непоседу смогут увидеть и определить, что у этой девушки весьма высокий потенциал, лишь пара-тройка высших магов эфира. Ведь телесные духи-хранители, а тем более в виде живых существ, что говорит о большой силе мага, в последнее время встречаются все реже и реже.
— Магия не терпит спешки, юная Беатрисс. Уверяю, мы с вами идем и так самым кратчайшим путем, — сказал он с мягкой улыбкой, и слегка прикрыв глаза, — и наши приготовления закончатся ровно к тому сроку, когда все маги будут готовы к главному бою, раньше они просто не сумеют собрать все силы, поэтому нам нет нужды спешить еще больше.
— Прошу прощения за мою дерзость, великий маг, — девушка встала и сделала извиняющийся реверанс, преисполненный грацией, но было видно, что она раздражена, а дух-бельчонок как смог попытался скопировать хозяйку в поклоне, — моя молодость и воспоминания иногда заставляют меня поступать неучтиво.
— Молодость, — старец мечтательно закрыл глаза, — это было так давно, что даже, кажется, будто этого и не было. Однажды, когда я был примерно вашего возраста, и изучал основы основ магического искусства, мне стало жутко лень идти к своему наставнику на очередное занятие. Это был ясный летний день, солнце грело, птицы выдавали самые замысловатые трели, ну вы сами знаете какими прекрасными бывают летние деньки. И понятное дело, что ни о каких алхимических реакциях, ломательноязычных заклинаниях я и думать не хотел. Я сбежал на реку к крестьянской ребятне, мы бегали, плескались, было так хорошо почувствовать себя на свободе. А потом туда пришел мой наставник, — Мерлин хихикнул.
— И что же случилось?
— Вас никогда не превращали в выдру, юная леди? — серьезно спросил он, и, увидев озадаченное лицо девушки, добавил, уже улыбаясь, — непередаваемое ощущение, особенно мне запомнились третьи сутки, когда на той реке объявились охотники.
— Но как? Разве маги могут делать что-то подобное? Я думала, маги способны только управлять стихиями, ну и небольшой частью эфира.
— Сейчас да. Настоящие Великие маги ушли, не оставив своих секретов. Я возможно последний хранитель этих знаний, но никто из ныне живущих уже не способен на такое, во всяком случае, я не встречал их, да и я не такой великий, как меня все почему-то называют, — улыбнулся сам себе маг, — а раньше: раз, взмах пальцев и ты кувыркаешься в воде в образе выдры.
— Как это ужасно!
— Вовсе нет, вовсе нет, милая Беатрисс. Хотя, конечно, тогда я натерпелся страху, зато сейчас я это вспоминаю со смехом, но и главное, есть что вспомнить.
— У меня тоже, есть что вспомнить, — грустно произнесла девушка со злым огоньком в глазах.
— Поэтому вы так сильно желаете изучить это заклинание? — маг пристально посмотрел на Беатрисс.
— Да, великий маг, — ответила она, отведя глаза в сторону.
— Люди сами творят свою судьбу, моя дорогая. Порой принимаются верные решения, порой не очень, и все эти решения, каждое, даже самое незначительное, рисует именно наш портрет. Поэтому не стоит горевать из-за своих ошибок, лучше стоит задуматься о том, какое решение принять дальше.
— Получается, маги в прошлом совершили ошибку, разделив магию на фрагменты?
— Возможно, ведь теперь они сами ограничили себя рамками и хочу заметить не широкими, но это не относится к нашему с вами заклинанию, вы же знаете, что оно делает?
— Нет, не знаю, великий маг. Магистр Вильгельм пообещал, что это заклинание поможет магам одержать победу в сражении, даже не смотря на малочисленность, что оно причинит боль тем, кто причинил боль мне, также он пообещал, что мне вернут принадлежащий по праву наследия замок и земли, что были отняты, большего мне и не нужно.
— У вас все получится, юная леди, я уверен в этом, вы очень способны, скажу даже больше, кроме вас это заклинание не сумел бы сотворить никто. Но сейчас, — Мерлин сделал приглашающий жест, — вам необходимо отдохнуть, а завтра мы продолжим ваше обучение.
— Благодарю вас, великий маг, — девушка еще раз изящно поклонилась и вышла из покоев мага сопровождаемая своим духом-хранителем.
Как только дверь за девушкой закрылась, Мерлин нахмурился.
Бедная девочка не знала истинной сущности заклинания, которому ее обучают, и это было ужасно, но, к сожалению, необходимо. Один из Первых магов забавы ради создал это заклинание и наложил на него множество ограничений. Этот Первый даже представить себе не мог, что все эти казалось бы нестыкующиеся события, которые должны были сделать заклинание невыполнимым, однажды, произойдут и этот день настанет. И этот шуточный эксперимент был записан и, как ни странно, сохранился по сей день.
Мерлин прошелся вдоль книжного шкафа, ведя пальцами по иссохшим и истрепанным корешкам фолиантов. Найдя нужную, он вытащил ее и, задумавшись, остановил взгляд на заглавии. На темно-коричневом кожном переплете каллиграфическим почерком ярко-красными буквами было выведено: «Магия крови». С минуту посмотрев на нее, маг вложил книгу обратно. Один вопрос волновал его, но в этой книге не было ответа, и ни в одной другой написанной человеком. Есть вопросы, на которые никто не сможет дать точного ответа. Мерлин не знал, что же произойдет с душой юной Беатрисс, последней из своего рода, после того, как с ее уст сорвутся последние слова заклинания, и она погибнет в пылу сражения? Предположений было множество, но узнает это лишь она одна, когда настанет час ее встречи с Тьмой, которая полностью поглотит ее.
За окном, из-за верхушек деревьев, взошла луна и осветила землю своим «кричащим» ликом и, отражавшийся свет луны в озере, разрезал его на две части. Мерлину очень нравился этот вид из его покоев, но он понимал, что в скором времени ему придется с ним распрощаться, возможно, навсегда. Затем конечно в мире найдется еще не один такой же красивый пейзаж, но он будет уже другим, а не этим, который останется только в воспоминаниях. Все в какое-то время превратится в воспоминания, будь то событие, прекрасный вид из окна или человек. И, не сразу, конечно, а постепенно истончится и испарится, исчезнет, потому что ничего вечного и бесконечного нет, все смертно, просто у каждого есть свой срок.
