Сергей Крупенин - Акарат а Ра (или Исповедь военного летчика)
Закончил он фразу.
– Впрочем, пойдемте, присядем, пожалуй. Так удобней беседовать.
Он сделал приглашающий жест в сторону уже знакомого низкого стола. В комнате, кроме стола и пюпитра, иной мебели и не было. Пол был весь устлан коврами, довольно потертыми, различных расцветок и рисунков, а вдоль всех стен стояли только стеллажи с книгами. Единственный дверной проем без двери, завешенный пологом из той же ткани, что и на двух окнах, вел, очевидно, в соседнюю комнату.
Они сели к столу. Причем определение сел относилось только к Ари. Михаил же неуклюже умастился, не зная, куда девать ноги. Ари налил ему еще соку и пододвинул блюдо с фруктами названия доброй половины, которых он просто не ведал.
– Во-первых, брат, мы с вами действительно в шестнадцатом веке. Сейчас 1570 год, а окружающая местность называется Галилея. В вашем времени эта территория находится на севере государства Израиль. Город же, в котором мы находимся, носит славное имя Цфат. Вы его еще не раз услышите. Это очень особенный город. Один из самых древних по вашей шкале времени.
Что он говорит, как такое возможно? Восстановленная критика мышления кричала от неприятия информации.
– Вы выбраны не случайно. Впрочем, в природе нет ничего случайного вовсе. Все определено до мельчайших подробностей во всем. Вы – отличный, не испорченный человеческий материал – потому вы здесь.
«Эх, святая простота – горько подумалось – я то не испорченный материал! Лет семь назад это, пожалуй, было бы правдой». Ари продолжал:
– Вы должны выполнить несколько действий. В ходе их выполнения вы поймете многое и даже для чего это нужно, я надеюсь.
Ари вновь улыбнулся необидно.
– Я уверен, что вы все поймете. Это так.
Уже иным тоном сказал Ари.
– Вы сейчас пойдете к себе, вам нужно отдохнуть и собраться. И кое-что узнать. Я боюсь показаться негостеприимным, но сейчас придет мой товарищ Хаим Виталь. О нем вы тоже услышите неоднократно, но пока ему еще рано вас здесь увидеть. Простите меня за это – так надо.
Ари смущенно улыбался одними глазами.
– Откуда вы знаете мой язык, если мы в Галилее? – задал Михаил первый вопрос за все пребывание в комнате – и как я сюда попал?
Ари уже не скрывая улыбки, впрочем, такой же необидной, сказал.
– Майор, если я скажу вам, что время и пространство это вовсе не то, что вы себе представляете, а разговариваем мы с вами не посредством языка и губ, вы не очень-то мне поверите. Вы так называемое «последнее поколение». Вам кроме веры подавай доказательства. И это правильно! Ну что ж, добудьте их.
«Мудрено и вправду – подумал Михаил – но к себе пойти я с дорогой душой, прямо сейчас! А там посмотрим».
– Кто был тот парень, который дал мне эту книгу вчера и что с ним?
– А, это был не парень. Это ангел.
Ответствовал Ари совершенно спокойно.
– Это не человек. Как бы вам объяснить? Порученец. Вроде робота, только программное обеспечение его – само совершенство. Не беспокойтесь с ним все в порядке. Он вообще неуязвим.
– А двое мужчин в черном, которые его преследовали? Они кто?
– А вот это можете выяснить только вы.
«Ну, теперь-то все совершенно понятно» мысленно съязвил Михаил.
– А как я попаду к себе?
Спросил он вслух, допивая очень понравившийся сок.
– В прошлый раз вы предпочли книжные полки. Можно, правда, попробовать дверь. Впрочем, вам выбирать.
Ари вновь улыбался одними глазами.
– Не беспокойтесь, мы с вами еще увидимся.
Сказал он. «Вот о чем я беспокоюсь в последнюю очередь!» не без мстительного чувства за свою беспомощность в создавшейся ситуации подумал Михаил. Понимая всю абсурдность своих действий (разум просто взбунтовался и предпочел отключиться), крепко сжимая в левой руке книгу, он двинулся к двери. Сердце вновь заколотилось от порции адреналина. «Боже, что я делаю?» проскочила последняя критическая мысль. Перед самой дверью он остановился вдруг и резко повернулся к Ари, стоящему прямо и спокойно посреди полутьмы комнаты и с какой-то очень понимающей полуулыбкой смотрящему на него. Они встретились глазами. Что-то совершенно невыразимое проскочило в их взглядах. Какое – то ощущение потрясающего родства. Родства чего? Он не знал. Но явственное чувство было! Неожиданно совершенно для себя Михаил сказал:
– Спасибо вам, брат!
Так же резко развернувшись к двери (терпеть не мог сантиментов между мужчинами) решительно шагнул в нее.
– Не полагайтесь слишком на разум, друг мой, – услышал он изменяющий уже звучание голос Ари, – учитесь верить и чувствовать!
Голос оборвался, как и все звуки, кроме замедляющегося стука сердца. И почти полная тьма. В отличие от первого раза она не была абсолютной, хотя что-либо различить все равно не представлялось возможным. Сердце остановилось. Тело невесомо, в пространстве не ориентировано. «Ну вот, опять двадцать пять. Какая вычурная галлюцинация. Привиделось все видимо, а на самом деле умер ты. Почил в бозе, так сказать да и застрял невесть где. И что дальше? Опять эмоции стерты почти до нуля. «Что там мне Ари сказал напоследок? Учись верить? И чувствовать. Надоело тут болтаться». Сила тяжести стала нарастать, подтверждая правильную ориентацию тела в пространстве. Домой хочу – попробовал посмелее. Процесс пошел, как показалось, побыстрей. Слегка посветлело. Михаил стоял в сером ничто и нигде. Куда теперь? А махну как в прошлый раз прямо! И шагнул. Вывалился из стены в гостиной своей квартиры между столом и креслом, не задев ничего. Книга в левой руке. «Ну все, блин. Дома!» Положил книгу на стол и ощупал себя. И привидится же такое. Страшно хотелось курить. Вот, что значит нездоровый образ жизни! И курить брошу – разум услужливо подбросил очередное успокоение. Чего-то не хватало. Часы показывали 12.20. Чтобы увидеть, пришлось прикрыть табло часов рукой. Жена еще в Интернете. Опять полоснуло по сердцу. Все по-прежнему. Закурил. Взял книгу в руки, повертел. Открывать было как-то боязно. «Да ладно тебе. Сколько можно! – разум выползал из своего убежища – этот бред не может длиться долго». Михаил открыл книгу на первой странице. Над стихотворением была приписочка тем же почерком: «Учитесь верить и чувствовать, майор»…
Глава 3
Торжество логики и ее фиаско.
Вот так влип, браток! Эк тебя угораздило в такое попасть. Да еще понимал бы хоть что-нибудь. Забыв закурить, он плюхнулся в кресло. Мышечная память услужливо подбросила воспоминание от недавнего сидения на неудобной низкой лавке. Недавнего? Михаил даже рассмеялся вслух. Только, что, а именно четыреста тридцать пять лет назад, я сидел на лавочке и попивал вкуснейший без малейших примесей консервантов гранатовый сок, так чудесно освеживший после вчерашнего злоупотребления спиртным, и который, кстати, еще приятно плюхается у меня в желудке. Это было в помещении практически рядом с моей квартирой. В каких-нибудь полутора тысячах километров от нее. Смех носил явную нервическую окраску. Да, так вот и сходят с ума! Он бросил взгляд на книгу, лежащую на столе. Это единственная вещь, способная хоть как-то связать все события последних суток. Здравый смысл, снова не справившись с ситуацией, сделал попытку отключиться.
