Олаф Бьорн Локнит - Пожиратели плоти
В постели купец долго ворочался, втайне завидуя молодой жене, быстро засыпавшей и легко просыпавшейся. Да, годы уже берут свое… Симплий, казалось, только задремал – как был вырван из сна истошным криком, раздавшимся со стороны комнаты его дочери.
«Воры!» – купец поднялся на непослушных ногах и схватил саблю, всегда лежавшую рядом с кроватью. Полная опасностей жизнь торговца научила его смелости и решительности. Жена судорожно комкала одеяло, глядя на мужа округлившимися от страха глазами. А крик – кричала Лаис, в этом не было сомнения – все не смолкал. Симплий выбежал из спальни, торопливо спустился на второй этаж – и столкнулся с полуголой дочерью, на побелевшем лице которой двумя омутами ужаса выделялись черные глаза.
– Там… там… – заикаясь, начала она, дрожа и тыча пальцем в сторону своей спальни, – демон… Влетел в окно, а Милент… Он его… О, Милент!.. – Лаис опустилась на пол и отчаянно зарыдала. Только сейчас купец заметил, что легкое полупрозрачное одеяние его дочери густо забрызгано чем-то красным. Купец покрепче ухватил саблю и направился к комнате девушки.
– Отец, не ходи! – истерически закричала Лаис, но Симплий резко распахнул дверь – и отпрянул с невольным криком. На залитом кровью полу хрипел в агонии обнаженный юноша, его предполагаемый зять, его правая рука и грудь представляли собой месиво из кожи, мяса и костей. Рядом восседало нечто похожее на огромную черную птицу, но купец в ужасе понял, что вместо клюва у существа имеется пасть, полная острых зубов. Заметив новую жертву, тварь перестала терзать мощными когтями тело умирающего и, развернув кожистые крылья, с клекотом бросилась на Симплия.
– Кшети! – заорал купец, пытаясь увернуться и выставить вперед саблю. Существу было трудно маневрировать в тесноте комнаты, и оно промахнулось мимо горла купца, задев лишь его руку и разорвав ее до кости. Симплий извернулся и рубанул демона по крылу. Тот хрипло закричал и захлопал здоровым крылом, с полочек посыпались стеклянные безделушки и благовония Лаис, в воздух взвились клубы рисовой пудры. Демон вновь кинулся на Симплия, и уже начинающий слабеть от потери крови купец упал, в отчаянии пытаясь прикрыться подушкой от устрашающих когтей твари. В лицо Симплия дохнуло смрадом из пасти существа – но тут он увидел Кшети, бестрепетно заносящего над демоном свой боевой топор. Почувствовав присутствие еще одного человека, тварь обернулась – но топор, со свистом рассекая воздух, уже обрушился на ее спину. Существо дико завизжало и изогнулось, его крылья заскребли по полу. Кшети едва успел вытащить хозяина из-под умирающего демона, чтобы тот в агонии не разорвал его своими огромными когтями.
– Где ты был раньше, черномазый бездельник? – с трудом спросил Симплий своего спасителя. – Я чуть не погиб!
– Так я на двор… По нужде… – смущенно забасил гигант. Казалось, схватка с неведомым зверем ничуть не взволновала его.
Подбежала рыдающая Лаис и упала на колени рядом с полулежащим отцом.
– Хвала Митре, ты жив! Я так боялась, так боялась… – запричитала девушка, цепляясь за окровавленные полы халата Симплия. В проеме двери показалось бледное лицо Альтеи.
– Великие боги, что тут происходит? Дорогой, ты ранен? – она направилась было к мужу, но при виде окровавленного трупа и издыхающей рядом твари дико завизжала и выскочила из комнаты.
– Дура… – пробормотал купец и обратился к дочери: – Не реви, не время. Перевяжи мне рану, успокой Альтею и пошли ее немедленно за лекарем. Проклятое чудовище едва не оторвало мне руку… – Симплий устало закрыл глаза и откинул голову. Лаис порывисто вскочила, но отец удержал ее.
– Подожди… Твой Милент…
Лицо Лаис судорожно искривилось, из глаз вновь полились слезы.
– Скажи Кшети – пусть позовет стражу… – голос Симплия звучал все слабее. – Они должны увидеть демона. Будут свидетелями… Старому барону не удастся свалить смерть сына на нас… Не судьба тебе, дочка, стать дворянкой… – и, теряя сознание, чудом избежавший смерти купец еще успел пожалеть о своих несбывшихся честолюбивых планах.
* * *
Деревня Верхняя Сунила, расположенная на берегу Хорота аккурат на полпути между Тарантией и лесом Руазель, была небольшой, но аккуратной и зажиточной, в отличие от грязной и беспорядочно застроенной Нижней Сунилы, отделенной от Верхней широкой лентой реки. Столичные аристократы, проезжающие через деревню по пути на охоту в Руазель, с удовольствием оглядывали чистенькие домики, ухоженные поля, приветливо кивали головой розовощеким веселым крестьянкам и мечтали переехать в деревню подальше от городских пороков, грязи и интриг. А сунильцы почтительно угощали дворян домашним элем и теплым хлебом, подавали их бледным женам парное молоко и, получая заслуженную плату за гостеприимство, радовались, что деревня находится в таком выгодном для их благосостояния месте, а королевская казна не догадалась еще ввести налог на доходы от знатных постояльцев.
Обо всем этом думал староста Верхней Сунилы Валч, сидя на ступеньках крыльца своего дома и глядя на густо усыпанное звездами небо. Наработавшиеся за день жители деревни давно спали, а Валча мучил застарелый ревматизм, и даже связанная женой фуфайка из собачьей шерсти сегодня что-то мало помогала. Староста поерзал на жестких ступенях и подставил лицо теплому ночному ветерку. Вокруг стояла удивительная тишина, лишь где-то на краю деревни уныло брехала шавка, да из дома доносился густой храп старшего сына Валча.
«Солнечное в этом году лето, – размышлял староста. – Яблоки, должно быть, уродятся большие да сладкие… Снимем урожай – пошлю Кувена с женой в столицу на базар. А Марне скажу – пусть напрядет полотна, девки пошьют рубашки – тоже продадим. Звездочка, кажись, скоро отелится – обменяю теленка у Дьяги на пятерых поросят. Откормим – будет господам дворянам к зимней охоте поросенок в яблоках…»
Неожиданно сладкие мечты Валча о повышении благосостояния семьи прервал какой-то шум. Валчу, видевшему в молодости осаду города, показалось, будто кто-то тараном бьет по деревянным воротам. Тут же залились бешеным лаем деревенские собаки. Староста, кряхтя, поднялся на ноги и встревожено завертел головой, выглядывая нарушителя ночного спокойствия. И он его увидел.
В конце единственной сунильской улицы, около дома деревенского кузнеца, возвышалось нечто огромное и, к ужасу Валча, живое. Лунный свет блестел на боках существа, покрытых, казалось, чем-то вроде брони, и отражался от огромного рога, торчащего из середины головы чудовища. Этим рогом оно целеустремленно било в сарай кузнеца, стены хлипкого строения уже качались и готовы были вот-вот рухнуть. Онемевший Валч наблюдал, как кузнец и его домочадцы, вооруженные чем попало, выскочили из дома и беспомощно заметались вокруг чудовища, которое, казалось, не обращало на людей никакого внимания. Из соседних домов тоже выбегали сунильцы и испуганно замирали, не зная, что предпринять. Крики людей, вой собак, рев проснувшейся скотины и грохот, производимый неведомым зверем, просто оглушали. На крыльце показались встрепанные сыновья Валча в исподнем, из окон выглядывали бледные лица женщин.
