Александр Сухов - Секретная миссия
Время до отплытия судна он провел на свежем воздухе. Прогулялся по верхней палубе, стараясь не мешать суетящимся матросам. Наконец присмотрел спокойное местечко на баке, где и простоял, любуясь до подхода двух весельных буксиров проходящими мимо судами.
Приняв брошенные с буксиров швартовочные концы, матросы сноровисто зафиксировали их на баковых кнехтах. Затем убрали трапы и отдали швартовы. Гребные команды обоих посудин дружно заработали веслами и “Святая Эграфия” неспешно, будто нехотя отвалила от причала и, постепенно набирая ход, направилась к выходу из Зандской бухты в открытое море.
Через пару часов шумный и суетный Занд скрылся в туманной береговой дымке, а подгоняемая попутным ветром красавица баркетина летела курсом на юго-восток, рассекая острым носом лазурные воды Северного моря.
Кевин Фальк так и простоял до самого ужина, любуясь скользящими параллельным курсом стаями дельфинов и внимая неблагозвучному гомону беспокойных бакланов. А сразу после вечерней трапезы попросил исполняющего обязанности судового цирюльника основательно укоротить ему волосы на голове, а заодно сбрить элегантную бородку и усы. Когда тот выполнил его просьбу, он посмотрел на себя в зеркало и удовлетворенно отметил, что практически перестал быть похожим на себя: помолодел, на лицо заметно покруглел. Теперь его даже обожаемая Наталь вряд ли признает с первого взгляда. А что касается бледной кожи на месте отсутствующих бороды и усов, за неделю она успеет загореть и обветриться.
Дождавшись ухода вполне довольного цирюльника, труды которого были вознаграждены сестерцием, Вьюн тщательно собрал все до единого волоска, завернул в тряпицу и не поленился сходить на камбуз, чтобы отправить узелок в горнило кухонной печи. Затем вновь вернулся в свою каюту, где проспал сном праведника до начала следующего утра.
Последующие пять суток для нашего героя ничем особенно примечательным отмечены не были. Все размерено и заранее предопределено: ранний подъем, утренний туалет, интенсивная тренировка, завтрак, до обеда прогулка на верхней палубе, затем чтение прихваченного в дорогу авантюрного романа, перед ужином еще одна тренировка с холодным оружием и комплекс медитативных упражнений, а после вечерней трапезы легкий променаж на свежем воздухе и крепкий сон под скрип трущихся друг о друга досок и прочих деревянных конструкций.
Свой интерес к физическим упражнениям Кевин объяснил тем, что врачи настоятельно рекомендовали тренировать мышцы поврежденной ноги, и тогда, вполне возможно, ему позволят вернуться на флот. Тем не менее, для своих тренировок он старался выбирать места малолюдные, чтобы своими фортелями не отвлекать народ от трудов праведных.
На шестой день плавания, миновав Геркулесовы Столпы, “Святая Эграфия” угодила в зону безнадежного штиля. Как-то разом напоминавшие груди дородной кормящей крестьянки паруса бессильно обвисли и даже не трепыхались. Навалилась невыносимая духота и тоска зеленая от осознания того, что путешествие может затянуться на неопределенное время. Единственным развлечением в этом томном царстве были регулярные и очень шумные разборки капитана и судового мага-стихийника.
- И за что я только тебе балбесу такие деньжищи отстегиваю?! - негодовал капитан Венс. - Когда, наконец, будет погода?!
- Я всего лишь адепт магии Стихий, а не Непознанный, - парировал маг - простоватого вида детина с рябым крестьянским лицом и большими сильными руками землепашца. - А это означает, что я управляю ветрами, а не создаю их. Надуть паруса - пожалуйста, но для этого должно быть хотя бы слабое дуновение ну хотя бы встречного ветерка.
Однако для расстроенного Сируса все его доводы оставались пустым звуком.
- А ты уж постарайся! Напряги собственные легкие и создай этот самый ветерок.
На что стихийник каждый раз резонно замечал:
- Ага, один умник рассказывал, как сам себя вытащил из болота за волосы. Так вот, все те, кто ему поверили и попытались повторить фокус, в лучшем случае повыдирали свои локоны, а в худшем… Короче, капитан, даже если все твои матросы выйдут на палубу и начнут дуть изо всех сил, с места мы не сдвинемся ни на дюйм - мочи не хватит. Так что придется нам смириться и ждать подходящей погоды, дня три, а может быть и все четыре.
Перспектива потери четырех дней настолько огорчала капитана, что он, прекратив бесплодные пререкания с “магом-неумехой”, удалялся в свою каюту заливать горе прозрачным как слеза кубинским ромом.
Каждое утро все повторялось по новой. Стоило опухшему от неумеренных возлияний капитану выйти из своей каюты, он первым делом направлялся на бак к колдующему над своими треногами, хрустальными шарами и дымящимися жаровнями стихийнику. Затем на радость бездельничающей части команды между ними вновь разворачивались словесные дебаты полемического свойства. В конечном итоге расстроенный до соплей капитан вновь удалялся глушить горе спиртным.
После одной такой перепалки Кевин решился подойти к магу и застал его в совершенно обескураженном состоянии.
- Ничего не понимаю, господин Понти, - недоуменно пробормотал маг, - вокруг нас на двадцать миль полный штиль, а за пределами данной области устойчивый западный ветер. Да и не сезон для безветрия. Такое впечатление, что кто-то специально обеспечил нам его. К сожалению, я не аналитик, а всего лишь стихийник третьего круга. Был бы на моем месте мастер Стихий, а лучше мастер Комплексной магии, тот быстро разобрался бы, природное это явление или наведенные чары.
На третью ночь вынужденного дрейфа на горизонте появилось небольшое темное пятнышко, едва различимое при свете ночных светил. Постепенно пятнышко начало увеличиваться в размерах и вскоре превратилось в небольшую галеру. Подстегиваемые хлыстами надсмотрщиков рабы дружно и слаженно работали веслами, поэтому никакой штиль не смог помешать быстрому скольжению легкого судна по водной глади.
Появление в непосредственной близости неопознанного корабля, да еще в ночное время должно было непременно переполошить экипаж “Святой Эграфии”, но этого не случилось, поскольку все, находящиеся на ее борту за исключением одного человека в данный момент пребывали в глубочайшем сне. Даже маявшийся в последнее время бессонницей маг спал сном праведника и никакие проблемы, связанные с аномальными проявлениями природных стихий, его не волновали.
Не спал только старший помощник капитана Айрон Цурикс по прозвищу Беспалый. На левой руке у него отсутствовал большой палец, а на правой не хватало указательного, вот и заполучил от матросни обидное погоняло. К тому же Цурикса не любили за склочность нрава и склонность к интригам, и, что самое главное, штурманское дело тот знал из рук вон плохо. Венс не раз писал на него рапорты вышестоящему руководству о служебном несоответствии, но избавиться от прощелыги так и не смог. Старпом приходился какой-то дальней родней судовладельцу, и выгнать взашей его не позволяли высокие покровители на берегу.