Стивен Браст - Дракон
– Я потрясена, – заявила она. Копье драконледи приняло вертикальное положение; напарник повторил ее движение – путь был свободен. – Учтите, что здесь имеется блок против телепортации, покрывающий всю территорию вокруг дома, особенно внутри данного помещения.
– То есть вы вежливо сообщаете мне, что не стоит здесь ничего воровать? – осведомился я.
– Вежливость в мои намерения не входила.
– Пойдем, – проворчал я.
– После тебя, – сказал Крейгар.
Оба стражника вздрогнули и посмотрели на Крейгара так, словно только сейчас его заметили – вероятно, так и было. Затем сделали вид, что разглядели его с самого начала, словно иного попросту и быть не могло.
Теперь нам ничего не оставалось, как войти внутрь, поэтому я отодвинул засов и распахнул дверь.
Существует легенда (скорее всего сомнительная, но кого это волнует) о Лишни, который придумал огненный таран. Получалось, что он изобрел его от отчаяния, поскольку у него не было никаких шансов спасти свою флотилию из шести тендеров note 1, которую атаковали восемь бригов и два линейных корабля во время одной из войн с Элде. Согласно легенде, вооружив свои корабли новыми таранами, он потопил семь из десяти судов противника и повредил три других, а затем, в минуту озарения, сошел вместе со своими моряками на берег и взял штурмом дворец, заставив врага подписать безусловную капитуляцию, на чем война с Элде и закончилась. Когда Лишни вышел из дворца с актом капитуляции в кармане, один из его подчиненных спросил, как он себя чувствует. «Прекрасно», – ответил Лишни.
Я уже сказал, что сомневаюсь, будто все произошло именно так, но мне нравится легенда. Я вспомнил о ней потому, что если бы кто-нибудь спросил у меня, как я себя чувствовал, входя в помещение, где собрано огромное количество клинков Морганти, то я бы ответил так же коротко: «Паршиво».
– Босс…
– Я знаю, Лойош.
Оружие лежало повсюду. Похожие ощущения, вероятно, возникли бы у меня при входе в комнату, кишащую желтыми змеями. Я знал, что за спиной у меня остались двое драконлордов, но даже мысль о том, что я не должен обнаруживать свой страх в их присутствии, не могла заставить меня шагнуть вперед.
– Отвратительное место, Влад.
– Расскажи мне, Крейгар.
– Интересно, зачем он собирал это оружие?
– Интересно, зачем его вообще изобрели сариоли.
– Разве ты не знаешь, Влад?
– Нет. А ты?
– Конечно, знаю. Во всяком случае, мне известно, что они сами говорят.
– И что они говорят?
– Что до создания Империи клинки Морганти изобрел кузнец-сариоли, решивший сделать войну настолько ужасной, чтобы никто больше не воевал.
Я фыркнул:
– Ты шутишь. Неужели ты веришь, что они были такими глупцами?
– Но это сработало.
– Что?
– Среди сариоли.
– Ах вот оно что.
– Так мы пойдем туда?
– Не думаю, что я смогу.
– У нас проблема?
– Верно.
Мы стояли там как два идиота еще некоторое время.
– Может быть, лучше уйти? – наконец поинтересовался Крейгар.
– Проклятье, нет!
– Хорошо.
Прошли часы. А может быть, всего минута. Хуже всего то, что у меня за спиной по-прежнему торчали драконлорды. Продемонстрировать свой страх перед лицом джарега, конечно, неприятно, но выглядеть трусом перед драконлордами значит нанести серьезный ущерб собственной гордости.
– У меня идея, – заявил Крейгар.
– Отлично, – ответил я. – Я согласен. Превосходная идея. Какая бы она ни была.
– Это займет пару минут.
– Еще лучше. Ты думаешь, я тороплюсь?
Крейгар наморщил лоб. Я заподозрил, что он вошел с кем-то в псионический контакт.
– Хорошо, – сказал Крейгар. – Скоро он будет здесь.
– Кто?
– Тот, кто нам поможет. Я встречался с ним несколько лет назад, когда был… не имеет значения.
Он мог бы смело договорить предложение до конца. Крейгар не родился джарегом – когда-то он сам был драконлордом, – а уж почему он перестал им быть, меня не касалось.
– Как его зовут?
– Деймар. Он из Дома Ястреба.
– Хорошо. Как он нам поможет?
– Деймар псионик.
– И что?
– Он один из лучших. Деймар может мощью своего разума совершить то, на что не способны волшебники с помощью Державы. Он… подожди минутку. – Крейгар вышел из комнаты и что-то негромко сказал стражникам.
Когда Крейгар вернулся, почти сразу же вслед за ним вошел худощавый, одетый во все черное драгейрианин с заостренными чертами лица, на котором застыло мечтательное выражение, весьма редкое у представителей Дома Ястреба.
– Привет, Крейгар, – сказал он тихим голосом.
– Привет, Деймар. Это мой босс, Влад.
Он вежливо поклонился, что также не характерно для ястребов.
– Рад с вами познакомиться, – сказал Деймар.
– Я тоже.
Он оглядел комнату.
– Весьма впечатляюще, – заявил Деймар. – Никогда не видел столько клинков в одном месте.
– Мне в голову пришла точно такая же мысль, – признался я.
– Ты можешь их немножко… притушить? – спросил Крейгар. – Владу они действуют на нервы.
Деймар с любопытством посмотрел на меня:
– В самом деле? Любопытно. Интересно, почему?
Я не сказал: «Потому что я суеверный человек с Востока, который не может преодолеть страха перед этими проклятыми штуками». Вместо ответа я пожал плечами.
– Вы не возражаете, если я попробую выяснить, что у вас…
– Возражаю, – прервал его я.
– Хорошо, – с некоторой обидой сказал он. Потом он еше раз оглядел комнату. – Ну, что ж, задача не кажется мне сложной. – И мне сразу же полегчало.
Прошу понять меня правильно, я не говорю, что мне стало хорошо, но все же я почувствовал себя намного спокойнее – как если бы они все еще оставались здесь и продолжали испытывать голод, но расстояние до них заметно увеличилось
– Как вам удалось достичь такого эффекта? – спросил я. Деймар нахмурился.
– Ну, – ответил он, – если рассмотреть ауру, которая возникает вокруг каждого клинка в виде сферического поля…
– Псионика, – заявил Крейгар.
Я вошел в комнату так, будто там и не было сотен клинков Морганти, и огляделся. Крейгар и Деймар держались у меня за спиной.
Оказалось, что оружие сложено в определенном порядке, а, кроме того, все клинки зачехлены или находятся в ножнах, – я постарался не думать о том, как бы они выглядели обнаженными. Однако мне не удавалось уловить принцип, по которому они были размещены.
– Самые могущественные находятся в этом конце, – небрежно пояснил Деймар, – а самые слабые – там. На вашем плече сидит джарег, не правда ли?
– Псионика, – сказал я. – И удивительная наблюдательность, не правда ли?
– Не понял? А, ирония, не правда ли?
