Владимир Геннадьевич - Перстень Аримана
Вскоре он дошёл до лесной опушки и, увидев довольно широкую тропинку, пошёл по ней, разглядывая окружающий его лес: огромные вековые ели, с лапами до земли, опутанные длинными прядями седого мха и лишайника; громадные мачтовые сосны, стремительно взметнувшие зелёные шапки ветвей в недостижимую высь; стройные берёзки на полянке, растущие в перемежку с пальмами. Зрелище, конечно, довольно сюреалистическое. И берёзы, и пальмы стояли в густой, шелковистой траве. На одной такой лужайке он увидел лесную лань. Животное его совершенно не испугалось, лишь легонько шевельнуло ушами, с любопытством разглядывая человека. Прямо над его головой пара белок гонялась друг за другом, следуя тем же курсом, что и он, и восторженно цокая при этом. Изредка ему попадались странные деревья — ровный, гладкий и прямой ствол как у сосны, ветви лишь на самой макушке, да и те походили больше всего на листья пальм, но сами ветви скорей всего были еловыми, с такими же иглами. В общем эдакий гибрид между елью, сосной и пальмой. Потом тропинку пересёк ежиный выводок: мать ежиха впереди, а за ней цепочкой пятеро ежат. Лес жил своей, привычной жизнью, так, словно бы Скиталец был его неотъемлимой, составной частью: тихо гудели трудяги-пчёлы, доносился торопливый стук дятла, а прямо около его головы порхали три большие, похожие на земных адмиралов, бабочки. Он поднял руку, и на его ладонь тут же доверчиво села одна из бабочек, не спеша раскрыла крылышки, демонстрируя Владу искрящийся радугой рисунок.
— Ну прямо сказочный лес, — подумал Скиталец, — того и гляди, что из-за поворота выедет Иван — Царевич на сером волке…, и вздрогнул от неожиданности. Бабочка испуганно вспорхнула с его руки и исчезла.
Нет конечно, Иван — Царевич не выехал на волке, но зато, из-за поворота, вышла старуха, вся в чёрном и с большой клюкой в руке. Неспеша приблизилась к Скитальцу и стала его внимательно рассматривать.
— Ты чего, бабушка?
— Да вот смотрю, ты это или не ты? — слегка скрипучим голосом ответила старуха.
— В каком смысле — я или не я? Вроде мы с тобой незнакомы раньше были…
Старуха ещё раз внимательно посмотрела на Скитальца, на его босые ноги.
— С русалкой-то, уже успел встретиться?
— Да, ещё вчера… — растерянно ответил Влад.
— Значит Ты — это Ты, не ошиблась старая, — загадочно ответила старуха, и низко поклонившись ему, сказала:
— Ну, здравствуй, твоё Алое Величество.
Влад с интересом её разглядывал — ну вылитая ведьма из сказок, и даже бородавка на щеке.
— Интересный денёк выдался нынче, бабушка. Ещё пару часов назад фея сказала, что я — князь, а ты — королём меня признала… Кем же я стану ещё через час? — скептически усмехнулся Скиталец.
— Запомни, твоё Алое Величество, феи никогда не лгут, не умеют они этого, а уж тем более сестра — брату. А кем ты будешь через колокол я тебе не скажу, из-за твоего же неверия.
Он оторопело уставился на неё: да что же это такое, в самом-то деле? У него, что, на лбу всё написано?
— Бабушка, а ты, часом, не ведьма? Откуда…
— Нет, касатик, не ведьма я. Просто колдунья. Колдунья Лайлла.*
— Бабушка, не подскажешь случайно, а мне не следует ли бояться мостов? — спросил Скиталец, вспомнив популярный земной роман о Свароге, Сером Рыцаре.
— Каких ещё мостов? — искренне удивилась старая колдунья — у тебя в этом мире иное предназначенье: беречь Принцессу. Это тебя должны все бояться.
— Неужели я такой страшный? И какую принцессу я должен оберегать? Если честно, то я до сих пор ни одной живой принцессы и не видел.
— Ну, положим, одну принцессу ты уже видел, да не знал, кого именно видишь, — загадочно ответила колдунья, — но свою принцессу тоже скоро увидишь. И, ради твоего же счастья, не обижай девчонку. Вот только на свадьбу не зовите, не приду. Уж ты не обессудь, Алое Величество, не люблю я этой вашей суеты…
— Вообще-то, бабушка, я жениться пока что не собираюсь… — но старуха лишь досадливо махнула рукой.
— Это ты сейчас так говоришь, Алый Король. Хотела бы я посмотреть, что ты будешь петь, когда увидишь свою Принцессу. Прощай пока, Твоё Величество. У меня и без тебя хлопот полон рот, — старуха вновь низко поклонилась ему и неспеша пошла дальше по тропинке. А из кустов вышел огромный серый медведь и послушно, словно домашняя собачонка, побрёл вслед за колдуньей. Опять-таки не обратив ни малейшего внимания на Скитальца.
Влад пожал плечам — странный день, хотя и весьма приятный. Внезапно он остановился поражённый одной догадкой — а не будет ли эта зеленоглазка из его снов, той самой принцессой, которую он должен найти и беречь? Если так, то он совсем даже и не против. Влад давно уже гнал прочь от себя мысль о том, что он влюбился в эту девчонку, как бы глупо это ни звучало. Ему было стыдно и неловко признаться самому себе в том, что он — взрослый мужик, а влюбился, словно пацан в девчонку из сна. Правда сон этот был какой-то странный, точнее упрямый — снился каждую ночь. Но сон он и есть сон. Скиталец пошёл дальше, но тут совсем рядом, за молодыми елями, раздался торопливый перестук конских копыт и негодующие девичьи крики:
— Дэльфи! Так нечестно! Ты же на Стриже!..
В ответ раздался задорный смех и наездницы умчались. Судя по звукам — направо. Пройдя поворот, Влад вышел на утоптанную лесную дорогу. Посмотрев на следы копыт, он ещё раз убедился, что слух его не подвёл и девчонки на самом деле промчались направо. Он тоже пошёл в ту сторону. Где девчонки — там и взрослые, а где взрослые — там жильё. Надо же как-то тут устраиваться, раз занесла судьба. А то идёт словно нищий в тропиках — шорты, майка и босиком. Тоже мне, король! Бомж одним словом… Но что поделать, если всё остальное разлетелось в пыль вместе с его яхтой.
Однако дорога вскоре привела его не в городок или деревушку, как расчитывал Скиталец, а к округлой каменной стене, высотой метра три. Стена окружала пространство метров эдак триста — триста пятидесяти в диаметре. Огромные въездные ворота и без какого-либо намёка на дверные створки. Ни петель, ни остатков от ворот не было и в помине. Немного странно для замка — если нет запирающихся ворот, то зачем тогда строить стены, спрашивается? Правда над воротами была всё же мощная, дугообразная арка, на вершине которой сидел большой, серый попугай и нахально разглядывал одним глазом Влада. Ко всему протчему, в эти ворота свободно могли въехать сразу три всадника в ряд, причём не особо-то мешая друг-другу при этом. А по верху стены торчали не то арки треугольной формы, не то что-то ещё. Как там эти штуки называются правильно в архитектуре, он не знал. В общем, всё вместе, это сооружение напоминало гигантскую корону лежащую на земле. Вокруг стены, не подступая к ней пару десятков метров, росли сплошной стеной громадные вековые дубы и голубые ели, а всё пустое пространство занимала невысокая, но густая, шелковистая и влажная на вид, трава. Правда местные голубые ели несколько отличались от своих земных сородичей. Эти были и в самом деле голубыми с сизым налётом на концах иголок и с пурпурно-красными шишками.
