Никс Смит - Исчезновение во тьме
К несчастью, она уже привыкла к подобным разговорам. Привыкла к тому, что люди говорят с ней требовательно и грубо. Привыкла общаться с чванливыми эгоистами, которые уверены в том, что, если что-то хорошо для них, оно же хорошо и для всего человечества. Она и на чайные церемонии ходила только для того, чтобы напомнить себе, что остались еще в мире элементарно воспитанные люди.
— Додзе гомен кудасай(Извините, пожалуйста (яп.).), — произнесла Пайпер извиняющимся тоном, поклонилась и сложила руки шаром. — Мне надо идти, отец. Всего доброго.
Отец Джон поклонился и сложил руки шаром.
— Доброй ночи.
Снаружи было многолюдно. По тротуарам текли толпы народа. Узкая проезжая часть не справлялась с транспортным потоком. Сияющие неоновые и лазерные вывески на японском и других восточных языках карабкались по стенам домов, начинаясь от самого тротуара и заканчиваясь на высоте девятого-десятого этажей. Пайпер прошла квартал и остановилась на перекрестке Кастер-авеню.
Неожиданно человек в яркой красной куртке якудзы Хонджовары ступил на проезжую часть дороги, оглушительно засвистел в свисток и раскинул руки, останавливая движение. Машины замерли. Поравнявшись с человеком в красно-черной куртке, некоторые прохожие принимались громко прославлять Хонджовару-гуми.
— Домо аригато(Спасибо (яп.).), — отвечал он, вежливо кланяясь в ответ на приветствия.
Пайпер знала, что якудзы — свирепые и безжалостные бандиты, думающие, однако, о своем реноме.
Хонджовара-гуми превратил этот район Сектора-6, Малую Азию, в один из самых безопасных уголков плекса. Бандиты взяли на себя охрану общественного порядка и не допускали преступлений в отношении простых горожан. Другие шайки и разрозненные преступники пересекали территорию района на собственный страх и риск.
Пайпер прошла еще один квартал в направлении Хауторна и остановилась возле дверей буддийского храма «Святого Спасения», украшенных причудливой резьбой из синтетической древесины.
Едва она приблизилась к входу, как перед ней неожиданно возник человек в красно-черной куртке. Он распахнул двери, поклонился и произнес:
— Додзе(Пожалуйста (яп.).)… позвольте я…
Пайпер поклонилась в ответ:
— Домо аригато годзаимас(Большое спасибо (яп.).).
Человек проскользнул в храм вслед за ней, распахнул внутренние двери, снова поклонился и сказал:
— Додзе.
— Домо аригато, — ответила девушка и переступила порог.
Прислужник провел ее в небольшую комнатку, где ожидал буддийский монах. За приношение в десять нуенов монах сотворил ритуальную молитву, после чего прочел ей краткую лекцию о природе Будды как воплощении Христа. Лекцию Пайпер охотно бы пропустила, но решила не нарушать установленный порядок. С буддийским учением, даже в той форме, в какой оно преподносилось в бесхитростных сектах Ньюарка, у нее были проблемы. Дело в том, что Пайпер не верила в мистическое озарение. Большинство людей, с которыми ей приходилось встречаться, не следовали элементарным правилам повседневного существования. Предположить, что даже такое потрясение, как смерть, способно вызвать в их душах хоть какое-то просветление, было выше ее сил.
Как бы то ни было, это являлось составной частью общей печали бытия. Учения буддизма и «Церкви Единой Земли» имели много общего. В частности, обе теории исходили из цикличности природы и жизни. Пайпер считала себя обязанной искать собственное озарение, не веря при этом до конца в правильность данной концепции. Возможно, истинная вера приходит только после озарения.
Когда лекция закончилась, она вышла из комнатушки и прошла через скользнувшие в стороны прозрачные двери к святыне Шинто. Это обошлось ей в двадцать нуенов. Священники Шинто хорошо усвоили мирские обычаи, и общение с ними обходилось гораздо дороже, чем с буддистами. Монах исполнил весь положенный ритуал: постонал, повыл, пробормотал мантры, потряс погремушкой, помахал волшебными палочками, после чего позвенел колокольчиком, ударил в гонг и подул в свисток.
За свои деньги Пайпер получила уверение в том, что местный ками(Ками — в японской мифологии — общее название божеств.) станет заботиться о ее судьбе. Кроме того, монах отогнал довлеющие над Пайпер злые силы. Вообще-то ей не верилось, что в такой дыре, как Ньюарк, может жить настоящий ками. Впрочем, в буддийские лекции она верила еще меньше.
Снова оказавшись на улице, она отправилась на Уотсон-авеню. Там ее ждал Рико.
— Все в порядке, чика? — спросил он, глядя куда-то вправо.
— Да, — кивнула Пайпер. — Все хорошо.
Она положила руку на его плечо и поцеловала в щеку. Большее проявление чувств оказалось бы неуместным. Рико предпочитал следить за происходящим и глазами и сознанием.
— Не забывай о своих обязанностях, ладно? — сказал он, взглянув в боковую улочку на Чэдуик.
— Хорошо, — кивнула Пайпер.
— Как инструмент?
Он имел в виду ее кибердеку, а не гитару. Гитары у Пайпер не было, да и вообще она не отличалась любовью к музыке. Зато ее родные не представляли без музыки своей жизни, чем, очевидно, и объяснялось полное равнодушие к ней со стороны Пайпер.
— У меня был жучок.
— Что? — нахмурился Рико.
— Геометрически размножающийся вирус.
— Вот как?
Пайпер задумалась, пытаясь разгадать загадочное выражение лица Рико. Потом глубоко вздохнула и произнесла:
— Такие жучки удваивают в памяти любую информацию, в том числе и о себе. Так продолжается, пока они не поглощают все свободное место. Так вот, один пробрался в мой операционный код и… принялся откладывать яйца. Поэтому со мной было невозможно связаться. Память оказалась полностью забита. Ничего не могла сделать. Пришлось подсоединиться к внешнему порту и все просканировать.
Рико обернулся и посмотрел в сторону Хандертон-стрит.
— Вот почему ты так медлила?
— Да.
По сути дела, на решение проблемы ушла целая неделя. Это было немного, учитывая, что одних бортовых кодов ей пришлось пересмотреть более чем на тысячу мегапульсов, не говоря уже о сорока гигапульсах сопутствующих кодов. Располагая всего двумя программами поддержки, она чудом уложилась в такой короткий срок.
— Но ты же все исправила, так?
— Да, все в порядке.
Рико кивнул, и в этот момент из толпы выделились три типа в красно-черных куртках и остановились, глядя на них в упор. Один поклонился и спросил у Пайпер на беглом японском:
— Этот человек вас беспокоит?
Пайпер сморгнула. Вопрос был откровенно несправедливым и обидным. Только потом она сообразила, что Рико был единственным представителем европейской расы, единственным неазиатом на несколько ближайших кварталов. Тяжелый пистолет в кобуре на боку не облегчал его положения.
