Джо Аберкромби - Дурацкие задания
— Колдуны ебаные! — буркнул Йон, свернув язык и посылая плевок точно на труп. — Нахрена им так вкалывать? Сколько ж надо времени, чтобы вызубрить всю эту заклинальную мутоту, которая и в половину не так хороша, как добрая сталь… — Он нахмурился. — Ух, ё!
Жрец свалился в костровую яму, рассыпав тлеющие головни по полу, парочка которых закатилась так далеко, что попала под рваный край одного из висящих гобеленов.
— Черт. — Утроба на дрожащих ногах сделал шаг, чтобы отбросить его в сторону. Не успел он оказаться рядом, как пламя охватило старую ткань. — Черт! — Он попытался затоптать огонь, но голова всё ещё немного кружилась и он только обсыпал угольками штанину, после чего пришлось прыгать, скидывая их с себя. Пламя разгоралось, вылизывая всё быстрее чем чума. Слишком много пламени, к тому же уже бьющего выше человеческого роста. — Говно! — Утроба в другой раз запнулся, чуя жар на лице, красные тени плясали среди стропил. — Бери нечто и валим!
Йон уже теребил завязки на кожаном мешке. — Так точно, вождь, так точно! Запасной план!
Утроба оставил его и побежал к двери, не представляя, выжил ли кто на той стороне. Он вырвылся наружу, в день. После полумрака свет колол глаза.
Чудесная стояла там, широко разинув рот. Она приложила стрелу к полунатянутому луку, но кончик смотрел в землю, и руки были опущены. Утроба не помнил, случались ли с ней раньше такие чудеса.
— Что там? — выкрикнул он, с мечом застрявшим в дверном проёме. Затем, высвободив его, прохрипел: — Ты ранена?. Он сощурился на солнце, прикрывая глаза щитом. — Что за… — И остановился на ступеньках. И уставился в изумлении. — Клянусь мертвыми!
Вирран двигался тяжело, но Отец Мечей оставался в его руке. Длинное, незаточенное лезвие опущено. Только теперь воин был весь с головы до ног в пятнах и каплях крови, а изломанные, зарубленные, сокрушенные и расчлененные тела дюжины тех бойцов клана Лисы, кто вышел сражаться, валялись у его сапог широким полукругом. Мелкие же кусочки тел, ранее соединявшиеся с ними, были разбросаны ещё шире.
— Он прикончил всех до единого. — Лицо Брака сморщилось от замешательства. — Взял, да и прикончил. Я даже молот не успел поднять.
— Дьявольская штука, — пробормотала Чудесная. — Дьявольская штука. — Она шмыгнула носом. — Уж не дым ли это?
Йон выломился из усадьбы, натолкнувшись на спину Утробы, чуть не отправив их обоих катиться вниз по ступенькам. — Нечто у тебя? — выкрикнул Утроба.
— Я думаю… — Йон мигая, уставился на Виррана, возвышающегося в кругу резни. — Клянусь мертвыми, но…
Вирран начтал отступать к ним, быстро меняя направление движения, в ту секунду как стрела, описав полукруг, воткнулась в стену дома. Он взмахнул безоружной рукой. — Может мы лучше…
— Бежим! — рявкнул Утроба. Возможно, хороший командир должен подождать пока уйдут все остальные. Первый на битву и последний в отступлении. Так раньше поступал Тридуба. Но едва ли нужно говорить, что Утроба не был Тридубой, и он тут же помчался, как заяц, которому подпалили хвост. «Командир должен подавать пример.» — вот как он это называл. Сзади он услышал звуки спускаемой тетивы. Одна из стрел вжикнула мимо, на расстоянии вытянутой руки, и закачалась, вонзаясь в ближний сарай. Затем другая. Яростно терзала разбитая ступня, но он продолжал бежать хромая, давая отмашку щитом. Громыхая навстречу дёргающемуся, качающемуся проходу под аркой с черепом животного. — Давай! Давай!
Чудесная обогнала его, высоко поднимая ноги, разбрасывая грязь в лицо Утробы. Он увидел, что Скорри пронёсся между двумя домами впереди, затем стелясь быстро, как ящерица, сквозь ворота и прочь от деревни. Утроба швырнул себя под ветвистую арку следом за ним. Соскочил на склон, подвернул больную ногу, тело затряслось, зубы стукнулись и прикусили язык. Он шагнул, качаясь, ещё лишь раз и полетел вниз, в болотный папоротник, перекатываясь через щит, думая лишь о том, чтобы уберечь нос от собственного меча. С трудом поднялся на ноги и стал медленно продвигаться вверх по склону. Ноги горят, дыхалка горит, вперед сквозь деревья, штаны до колен вымокли болотной водой. Он слышал как Брак проламывается рядом, хрюкая от усилий, и слышал бормотание Йона позади: «Хреново говнище… хренова беготня… хреново говнище…»
Он прорвался через кусты и вывалился на поляну, где они ранее строили свои планы. Планы, что на деле прошли не слишком гладко. Робин стоял у вещей. Чудесная подле него, руки на бёдрах. Ни Разу присел на одно колено на дальнем конце поляны. Стрела на натянутом луке. Он ухмыльнулся, когда увидел, что это Утроба. — Ты их там сделал, вождь?
— Нахер. — Утроба стал согнувшись, втягивая воздух. Голова кружилась. — Нахер. — Он выпрямился, уставившись в небо, неспособный придумать другое слово и не в силах отдашаться, чтобы произнести его, даже если бы придумал.
Брак выглядел ещё изодраннее, чем Утроба, если такое вообще было возможно. Его всего перегнуло, руки висят на коленях, а колени шатаются, громадная грудная клетка отяжелела, громадное лицо там, где не было наколок, покраснело, как отшлёпанная задница. Йон проковылял вверх и оперся о дерево, щёки отвисли, кожа блестит от пота.
Чудесная едва ли запыхалась. — Клянусь мертвыми, вы как старые жирдяи! — Она шлёпнула Ни Разу по руке. — Там, внизу в деревне, всё получилось отлично. Правда, я подумала, что они поймали тебя… и, естественно, освежевали.
— Ты хочешь сказать, надеялась, — ответил Ни Разу, — но лучше бы тебе знать — я самый, етить, быстрый удиральщик на всем Севере.
— Это факт.
— Где Скорри? — прохрипел Утроба, наконец достаточно вдохнувший воздуха, чтобы начать беспокоиться.
Ни Разу потеребил большой палец. — Лазит вокруг, проверяет, не идет ли кто за нами.
Наконец и Вирран легкой походкой вступил на поляну, капюшон снова натянут и Отец Мечей лежал в ножнах на его плечах, как коромысло молочницы. Одна рука на рукояти, другая покачивается на клинке.
— Я так полагаю, нас не преследуют? — спросила Чудесная, одна бровь приподнята.
Вирран покачал головой: — Не-а.
— Не скажу, что обвиняю бедняг. Беру назад слова о том, что ты ведёшь себя чересчур серьёзно. Ты, с этим мечом, и есть серьёзный хер.
— Вы взяли нечто? — спросил Робин, с побледневшим от тревоги лицом.
— Так и есть, Робин, мы спасли твою шкуру. — Утроба вытер свой рот, окровавив тыльную сторону ладони прокушенным языком. Дело сделано, и его чувство юмора начало потихоньку возвращаться. — Ха, прикиньте, что было б, если бы мы оставили эту хрень там?
— Отриньте страх, — сказал Йон, открывая свой мешок. — Весёлый Йон Кумбер снова нехуёво погеройствовал! — С этими словами он засунул руку внутрь и вытащил обратно.
