Сергей Ковалев - Котт в сапогах. Конкистадор.
— У сэра Балдуина есть шанс победить тролля? — поинтересовался я.
— Ни малейшего! — не задумываясь, ответил Ле Мортэ. — Разве что подкрасться к спящему и убить одним ударом в сердце, чего он, естественно, делать не станет — такой поступок не соответствует рыцарскому кодексу. Но тролли — существа непредсказуемые. Вполне вероятно, что одной этой смехотворной попытки хватит, чтобы нарушить хрупкий мир... Да и сэра Балдуина как-то жалко. Он в целом неплохой человек, просто немного не от мира сего.
— Интересно, как поступит королева? — подумал я вслух.— Она, конечно, всегда руководствуется разумом, но ведь у нёе дядя — странствующий рыцарь, любимый супруг — почти странствующий рыцарь...
— А вот она, кажется, приняла решение! Слушайте!
— Дорогой сэр Балдуин, — мягко произнесла Анна, очаровательно улыбаясь рыцарю.— Мы высоко ценим ваши подвиги и, разумеется, не станем препятствовать вам в совершении очередного великого деяния...
Сэр Балдуиы мгновенно расцвел от этих слов, в то время как сэр Йорик побледнел и даже, как мне показалось с моего наблюдательного пункта, слегка покачнулся. Да, тяжело бедолаге наблюдать, как из-за старого остолопа рушится с таким трудом заключенный мир. Но это он просто не знает нашу королеву!
Анна между тем изобразила на лице искреннюю скорбь и театральным жестом поднесла к глазам платочек.
— Переигрывает,— недовольно проворчал Пузорини.— Балдуин на это не купится.
— Да нет, как раз он-то купится,— возразил Герхард.— В мире его грез королевы именно так себя и ведут.
— На что спорим? — немедленно завелся кардинал,— Ставлю десять золотых!
— Так ведь грех же, ваше преосвященство! — тихо рассмеялся Ле Морт.— Как можно?!
— Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься! Ну что вы как монашка ломаетесь, честное слово! Пятнадцать золотых против ваших десяти!
— Неловко вас обдирать, кардинал. Ну да пусть будет по-вашему.
— Что за печаль омрачает ваше прелестное чело, о моя королева?! — Сэр Балдуин, окрыленный «победой», явно решил, что в сказку попал, и теперь томно ворковал, словно начинающий менестрель.— Если кто посмел обидеть вас, только скажите, и я не успокоюсь, пока не брошу голову обидчика к вашим ногам!
— Замечательная идея, — прокомментировал кардинал.— Королева просто всю жизнь мечтала, чтобы к ее ногам бросили чью-то отрубленную голову.
— Ну я думаю, он это образно...
— А я вот не уверен. С него станет явиться во дворец с таким вот «букетом».
— Ах доблестный сэр Балдуин! Нам не хотелось бы отвлекать вас от вашего высокого предназначения. Ведь вас ждут подвиг и слава победителя чудовищ. Разве может с этим сравниться победа над какой-то шайкой пиратов?
— Шайка пиратов? — мгновенно загорелись азартом глаза рыцаря.— Уверяю вас, о моя королева, победы над морскими разбойниками — вполне достойное занятие для странствующего рыцаря!
— Правда? И вы готовы посвятить этому часть своего драгоценного времени? О, я так счастлива! Вы наш спаситель, сэр Балдуин!
— Клянусь, я не покину Гремзольд, пока в его водах остается хоть один пират! — торжественно произнес рыцарь.— Порукой тому мое доброе имя!
Я услышал, как сдавленно хрюкает в своем тайнике Ле Мортэ, и отвлекся от наблюдения за процессом охмурения сэра Балдуина.
— Я что-то пропустил, Герхард? Вроде бы королева выбрала для рыцаря вполне сообразное занятие.
— Пфы-ы-ы! — презрительно хмыкнул начальник Тайной Канцелярии.— Сэр Балдуин влип. У Гремзольда нет выходов к морю, только пара рек и небольшие озера. Ну и пираты соответственно речные. Это даже не пираты, а жалкие оборванцы, по ночам на плотах и лодках подплывающие к баржам и тянущие все, что успевают стащить, прежде чем проснется вахтенный. Переловить их невозможно — господин начальник Полицейского Управления не даст мне соврать. Можно уничтожить одну банду, две, десять — завтра появятся новые. Так что сэр Балдуин увяз в этом деле если не навечно, то до тех пор, пока сможет держать в руках меч.
— Может, назначить его на должность речного полицейского? — задумчиво произнес начальник Полицейского Управления.— И поставить на довольствие? А то неловко как-то...
— Откажется. Он же рыцарь. Да вы не волнуйтесь — Анна придумает, как обеспечить старика материально и морально. Он и не поймет, что его облапошили.
Пока мы обсуждали хитроумную королеву, свои дела изложили еще несколько жалобщиков. Ничего интересного в профессиональном плане я не услышал, да и сами по себе эти дела были скучными: кто-то кому-то припоминал давние обиды, кто-то у кого-то оспаривал какие-то права и привилегии и все в таком духе. Потом потянулись одиночные просители с жалобами и проблемами, которые обязательно требовали вмешательства королевской власти. Выслушивая очередного кляузника, искренне считавшего, что королева каким-то образом должна помешать голубям гадить на фонтан в его дворике и запретить подросткам распевать непристойные куплеты на площади, я искренне посочувствовал Анне. Терпеливо выслушивать все это даже раз в месяц испытание не для слабых духом. Недаром у нее такой усталый вид.
— Понимаете, ваше величество, это наверняка какой-то заговор. Я не знаю чей, но заговор, это точно! Я даже предположил бы чей, но не хочу наговаривать без веских доказательств! Но сами посудите — разбросали не все подряд папки, а только те, в которых данные о жителях, имеющих скандинавские корни. Более того, о тех, кто приехал в Бублинг уже в отроческом возрасте! Это явный след, указывающий.., указывающий...
— На что? — с поддельным интересом спросила королева, подавляя зевок,
— На заговор! выкрутился сухощавый, какой-то весь замшелый мужчина неопределенного возраста. — На что же еще?
— Но какова может быть цель этого заговора?
— Я не знаю! Я ведь просто начальник муниципального архива. Но у вас есть Тайная Канцелярия, и они-то...
— О-о-о нет... Опять он! — простонал Герхард. — Когда-нибудь я не выдержу и подошлю к нему убийцу.
— Он кажется довольно безвредным...
— Вот именно, от него не больше вреда, чем от гвоздя в сиденье стула,— возразил Ле Мортэ.— Вроде мелочь, но вполне способная испортить настроение на целый день. У этого типа мания видеть во всем происки каких-то мифических заговорщиков. Он заваливает мою почтовую службу какими-то совершенно фантастическими доносами еженедельно. Если верить ему, девяносто девять из ста жителей нашей столицы — заговорщики и шпионы, А теперь вот и до королевы добрался.
— Могу предположить, что все эти записи хранились где-то рядом.— Королева продолжала демонстрировать ангельскую выдержку и разговаривала с замшелым господином ласково, словно с ребенком.
