Андрей Чернецов - Время выбора
На мгновение в горнице воцарилось гробовое молчание. Однако вскоре оно взорвалось возгласами удивления и недоверия. Один лишь барон Раре остался стоять молча, и лицо его сделалось мрачнее тучи.
— Погодите, — поднял руку вверх барон Ильтиу, и его командиры и приближенные тотчас умолкли. — Парень говорит дело. Я бы и сам так сделал... Если бы не одно «но». Ломарк побоится идти через владения орков, ведь неизвестно, как они отнесутся к нему. Орки недолюбливают всех, кто является человеком или гномом.
— Гм... хм... м... — как-то странно промычал хранивший доселе молчание барон Раре. — Об этом я и хотел сказать... В резервациях уже неделю как замечено какое-то странное волнение. А пару часов назад ко мне прискакал гонец с дальней дозорной заставы... В общем, войско орков выступило в сторону Лиомора.
Все присутствующие так и ахнули от удивления. Орки в союзе с фирийцами?! Уже много столетий это гордое племя не вступало ни в один союз, если в нем был хотя бы один человек или гном!
Удивились все, кроме Тира. «Теперь еще и орки, — как-то горестно подумал Тир. — Не удивлюсь, если и эльфы с гномами выйдут из своего добровольного заточения... И в этом море людей и нелюдей, готовых перегрызть друг другу глотки, ты, Тир, — лишь простая ничего не значащая песчинка! Лишь песчинка... Как там говорила ведунья... Судьба властна надо мной лишь до определенного момента? Что ж, посмотрим, что это за момент такой. И главное, когда он наступит...»
— Тогда сделаем так, — холодно проговорил Миран, когда его командиры и союзники успокоились. — Раре, старый друг, ты возьмешь второй полк. Займешь позицию между Сайде и Ироллой. Отправишь гонца к Криспину, дабы тот знал положение вещей. Валлиан... — Барон повернулся к стоявшему справа воину. — Собирай городское ополчение. Возглавишь оборону Лиомора... в случае чего. Я же вместе с графом отправляюсь навстречу оркам. Если они достигнут Сайде раньше нас, то выбить их оттуда будет ох как нелегко!
Никто из присутствующих даже не рискнул поставить под сомнение приказ барона Ильтиу. Он уже не первое десятилетие (да что там десятилетие — всю жизнь!) воевал против Фир-Болга!..
— Да, кстати, — спохватился Миран. — Гровер, распорядись, чтобы у устья Сайде были усилены дозоры... Тир, — неожиданно повернулся к возлюбленному своей дочери барон. — Ты в чине тысячника вместе с почтенным гномом и доблестными Ле Крианом и Ле Гуином поступаешь под командование Рамалии.
Рамалия утвердительно кивнула, мол, поняла приказ повелителя и выполнит его в точности. Тир же и его спутники лишь пожали плечами. Какая разница, под чьим началом биться, — Рамалия ли, Гровер ли, или, быть может, Остерил. Главное, это чувствовать себя полезным и знать, что ты сражаешься за правое дело!
Да-а! Мирану служили не за страх или из корыстных побуждений. Служили на совесть. Потому что любили его и боготворили. Барон был смел и мудр, и такому командиру было приятно подчиняться. Даже если он иногда и ошибается.
Теперь Тир не сомневался, что барон Ильтиу не зря занимал один из самых высоких постов в армейской иерархии Эриу. Что ж, орки так орки. Он еще никогда не сражался с ними и даже не видел их вживую. Но ведь, наверное, правду говорили, будто орки — одни из самых опасных бойцов в мире! Наравне с ними считали лишь озерников и, быть может, загадочный орден Фениев, находившийся на дальнем востоке Тверди.
Пусть его! Посмотрим, достоин ли простой фирий-ский тысячник, пусть даже и бывший, воина-орка...
— Итак, господа... — Барон последний раз обвел своих командиров тяжелым, полным надежды взглядом. — К делу?
— К делу! — послышалось со всех сторон.
Первый полк Ильтиу вкупе с отрядом графа Остерила и гвардейцами самого барона пересек полноводную Сайде и устремился на север. Однако не прошли они и нескольких миль, как впереди показалось пестрящее разнообразием красок орочье войско.
— Многовато их, — настороженно заметил Ле Гуин. — Им, конечно, нас не одолеть, но в том, что здесь поляжет половина баронского полка, сомнений нет.
— Да ты что! — немедленно возмутился стоявший рядом гном. Он, как и любой уважающий себя гном, был весьма недалекого мнения о воинском искусстве орков. — Да мы разобьем их в два счета. Или ты думаешь, что зеленокожие окажут хоть какое-то сопротивление? Ха! Да они даже не знают, за какой конец меча браться!
— Может, знают, а может, и не знают, — угрюмо парировал озерник. — Но помнится мне, что, когда это племя владело всей северной частью Эриу, гномы и орки не раз сходились в кровавых схватках...
— Это точно! — подбоченился Сконди. Гордость за своих предков сейчас прямо-таки распирала его.
— И в этих битвах далеко не всегда гномы выходили победителями. Несмотря на свой прославленный хирд и свою несокрушимую броню.
— Гм... — смутился гном, однако тут же нашелся: — Даже у великих героев прошлого случались промашки...
— Что-то они у вас часто случались, — перебил своего друга озерник. И тотчас добавил тоном, исключающим всякие возражения: — Ладно, оставим споры! Никто не сомневается в твоей доблести, Сконди. Но также никто не сомневается и в доблести орков.
Ехавший рядом Тир лишь коротко улыбнулся. Его друзья уже думали так, словно были коренными эрийцами. А ведь совсем недавно каждый из них готов был вцепиться в любого подвернувшегося имперца! И в этой суматохе все как-то забыли о Кристиане и их первейшем долге — отомстить за смерть Кальтора.
Его назначили тысячником в узле (Полки барона Ильтиу, в отличие от остальных имперских полков, состояли из двух узлов, каждый из которых в свою очередь состоял из трех тысяч, а иногда даже из двух тысяч воинов) Рамалии. Гном и оба озерника также поступили под его начало, однако они наотрез отказались воевать конными, мол, в этом меньше чести, если их противник будет атаковать пешим строем. Тир в очередной раз ухмыльнулся и лишь развел руками. У каждого мало-мальски обособленного народа или племени свои понятия о чести. И лишь у большинства людей это понятие отсутствует как таковое. И оттого люди побеждают, а такие народы, как орки, гномы или эльфы, постепенно уходят в небытие, как ушли в свое время туаты и фоморы. Люди не брезгуют любой возможностью, лишь бы она, эта возможность, вела их к победе. А жадно цепляющиеся за свои традиции орки, вечные гордецы-эльфы и скрытные гномы уходят в прошлое. Таков закон выживания, и ничего с этим не поделаешь...
Над громадным, не знающим границ полем проревел орочий рог. Переговоры! Но зачем, если орки уже решили воевать против Империи? Или это очередной подвох?..
Из орочьих рядов выехали три высоких зелено-кожих воина. Вместо коней они ехали на каких-то немыслимых созданиях, отдаленно напоминающих громадных волков с огненно-рыжей шерстью.
