Алена Даркина - Полнолуние: закон стаи
— Не смущайтесь, кушайте так, как привыкли. Это ничего…
Он благодарно кивнул и, положив на тарелку несколько картофелин и куски мяса, стал есть руками. Теперь он мог рассмотреть тех, кого случайно спас. Цагуц ел с таким достоинством, будто присутствовал на королевском приеме. Острая седая бородка вызывающе торчала вверх, жидкие волосы на голове он успел аккуратно уложить. Вот только потертый сюртук, да старые перстни на руках, один из которых лишился камня, громко кричали о том, что все это позерство, попытка сохранить достоинство и в нищете. "Интересно, зачем он ехал в столицу, если даже кучера пришлось нанимать в соседнем городе да еще и самого дешевого, раз он оказался разбойником?" — Ялмари перевел взгляд на графиню. Сорокалетняя женщина еще сохранила красоту — может быть, граф берег ее, а может, дела пошли плохо не так давно. Она сочетала в себе два важных качества: мужество и вежливую доброжелательность, поэтому лесник невольно проникся уважением к ней. Представил горничную леди Асгат. Почему-то казалось, Илкер тоже такая. Было в этой девушке что-то от настоящей леди — прекрасные манеры, сочетавшиеся с внутренней красотой. "Как она встретит меня? Жаль не смог проститься с ней перед отъездом…" Исподволь Ялмари поглядывал на жену Цагуца, сравнивая ее с Илкер. Пожалуй, девушка не хуже бы смотрелась в роли жены аристократа.
Цагуц тараторил без умолку.
— Так сложно встретить родственную душу, и мы благодарны Эль-Элиону за то, что в трудный момент, он послал вас к нам на выручку. Так приятно среди развращенных нравов современного поколения встретить человека, которому не чужды понятия чести и достоинства, кто не побоится столкнуться и с превосходящим по численности противником. Мы теперь ваши вечные должники… Разве это не удивительно, что в наше тяжелое время, — он понизил голос и чуть наклонился к Ялмари, — когда нельзя доверять даже самым близким, я встретил родственную душу.
— Почему же нельзя доверять? — спросил лесник, чтобы поддержать разговор.
— Как почему? — граф заговорил еще тише. — Кто-нибудь из них может донести на тебя Поладу.
— Мне кажется, вы преувеличиваете, — засомневался Ялмари и отправил еще кусок картошки в рот.
— Вы еще очень молоды, сударь, — авторитетно заявил граф. — Вас еще не коснулась людская злоба и зависть. Но, поверьте, вы успеете узнать, что это такое. Кстати, вы упомянули, что охраняете королевский лес. Может, вам и с Поладом приходилось сталкиваться?
— Он бывает в лесу, — согласился Ялмари и обернулся. Солдаты не обращали внимания на "гостей". К тому же они так шумели, что даже если бы граф говорил громче, их бы не расслышали.
Цагуц заметил его взгляд и понимающе кивнул:
— Вот видите? Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Скажите, какое Полад произвел на вас впечатление?
— Меня учили не судить о людях по внешности, — пожал плечами Ялмари и бросил взгляд на графиню. Та положила ладонь на руку графа, будто пыталась сдержать его горячие речи. Но видимо счастливое избавление от опасности лишило графа остатков благоразумия. Ялмари уже сталкивался с таким: люди иногда теряли голову, когда смерть внезапно отступала. Он слегка кивнул обеспокоенной женщине, показывая, что он все понимает, и она может не волноваться. Женщина виновато улыбнулась ему в ответ. А Цагуц все продолжал "неположенные" речи.
— Вы видели Полада, так скажите, ведь это правда, что внешностью он напоминает злодея? Только поэтому вы не желаете судить о нем по внешности, — сделал вывод граф. — А я вот привык доверять впечатлениям. Например, встретив вас, я сразу почувствовал, что вы хотя и бедный, но смелый и, не побоюсь этого слова, благородный человек. Ведь вам можно доверять? Можно говорить с вами откровенно? — граф еще ближе наклонился к нему
— Этот разговор останется между нами, — после паузы заверил Ялмари.
— Прекрасно. Тогда скажите мне откровенно, — с готовностью продолжил граф, — вы что считаете, что все слухи, которые ходят о Поладе — это исключительно вранье?
— Что именно вы имеете в виду?
Граф заговорил горячим шепотом, пристально глядя в глаза Ялмари.
— Что Полад — чернокнижник, что он околдовал королеву и именно он повинен в душевной болезни принца. Я уже не буду упоминать о грязных слухах, которые ходят о его отношениях с ее величеством. А смерть короля? Неужели есть кто-то в бедном Энгарне, кто считает, будто Полад не имеет никакого отношения к его внезапной гибели? Скажите искренне свое мнение.
Ялмари помолчал несколько секунд. В сознании возникла картинка, как стучат капли водяных часов, отсчитывая этот отрезок времени: кап-кап-кап-кап… Он видел, что графиня внимательно всматривается в солдат: не притворяются ли они, что заняты своими делами?
— Мне кажется, — заговорил лесник, — что выдвигать подобные обвинения без доказательств — это как раз распространять слухи. Власть королевы ограничена решением Совета. Полада не имеет на нем право голоса. Если есть какие-то улики, можно представить их в Совет — и участь телохранителя ее величества будет решена.
— Вы о чем? — Цагуц подскочил на скамье, но тут же снова наклонился к собеседнику. — При всеобщей слежке, тайной сети, которой телохранитель королевы — как вы точно подметили всего лишь телохранитель! — опутал всю страну, как можно говорить о каких-то доказательствах? Тот, кто только помыслит воспротивиться, сразу попадает в темницу. Хорошо живут исключительно лизоблюды, во всем угождающие Поладу…
— Вы так смело выступаете… — сумел прервать этот горячий монолог Ялмари. — Но до сих пор живы, — он поддерживал беседу скорее из вежливости, но Цагуц в азарте ничего не замечал. А вот графиня, теперь с тревогой всматривалась в него.
— Потому, что я очень осторожен, — с гордостью произнес граф и выпрямился. Лесник иронично поднял брови, но Цагуц и это пропустил. Графиня снова взяла его за руку стараясь обратить внимание мужа на поведение лесника, но он отбросил ладонь, не желая внять голосу рассудка. Тогда женщина умоляюще посмотрела на лесника, но тот не успел ответить.
— Вы обратили внимание, — опять начал граф, — как называют в народе прислужников Полада — "волки"! — он тоже бросил взгляд на солдат, но не со страхом, а с презрением. — Разве это ни о чем не говорит?
— Сколько мне известно, Полад сам назвал их так, — мягко возразил Ялмари.
— Если бы это имя не соответствовало их настоящему характеру, вряд ли бы оно прижилось, — настаивал Цагуц. — Закон стаи — вот чем руководствуются эти люди, большая часть которых — простолюдины. Скажите мне, аристократы становятся "волками"? Нет! А ведь именно они всегда являлись опорой государства.
