Дэвид Геммел - Царь Каменных Врат
И вот теперь они мертвы. Были ли у них семьи? Возможно. Любили ли они своих детей? Возможно. Как уверенно они вышли на ту поляну — а через несколько мгновений расстались с жизнью.
Почему?
Потому, что надумали потанцевать с Тенакой-ханом.
Она содрогнулась.
День угасал, и от деревьев ложились длинные тени.
Тенака выбрал место для ночлега за большим камнем, куда не задувал ветер. Камень стоял в лощине, окруженной корявыми дубами, и костер был хорошо огражден. Рения набрала хворосту. Ей казалось, что все это происходит не с ней.
Хорошо бы весь мир был такой: чистый, покрытый льдом, живущий золотыми грезами о весне. Зло увядает под очистительным льдом.
И Цеска со своими дьявольскими легионами исчез, как детские ночные кошмары, и радость вернулась бы к дренаям, как дар утренней зари.
Тенака достал из котомки котелок, набил его снегом и поставил на огонь. В талую воду он щедрой рукой насыпал овса и добавил соли. Рения молча смотрела на него, задержавшись взглядом на его раскосых лиловых глазах. Сидя с ним у огня, она снова обрела мир и покой.
— Зачем ты пришел сюда? — спросила она.
— Убить Цеску, — ответил он, помешивая овсянку деревянной ложкой.
— Зачем? — повторила она.
Он молчал, но Рения знала: он непременно ответит, и ждала, наслаждаясь теплом и его близостью.
— Мне некуда больше идти. Мои друзья погибли. Моя жена... ничего у меня нет. В сущности, у меня никогда ничего не было.
— Но у тебя были друзья... была жена.
— Да. Это не так просто объяснить. В Вентрии, неподалеку от места, где я жил, был один мудрец. Я часто беседовал с ним о жизни, о любви, о дружбе. Он дразнил меня и злил. Говорил об алмазах в глине. — Тенака покачал головой и умолк.
— Что за алмазы в глине?
— Не важно. Расскажи мне лучше про Олена.
— Я не знаю, что он хотел тебе открыть.
— С этим я уже смирился. Просто расскажи мне, что это был за человек. — Двумя палочками Тенака снял котелок с огня и поставил стыть. Рения подбросила дров в костер.
— Он был мирным человеком, служителем Истока. Но еще он был знатоком тайной науки и все свое время посвящал поискам реликвий, оставшихся от Древних. Он снискал себе имя трудами в этой области. Олен рассказывал мне, что сначала поддерживал Цеску, помог ему прийти к власти, поверив его словам о светлом будущем. А потом начался весь этот ужас. И полулюды...
— Цеска всегда ценил колдовство.
— Ты знал его?
— Да. Продолжай.
— Олен одним из первых взялся исследовать Гравенский лес. Он нашел там потайной люк, а внизу были машины. Он сказал мне, что его исследования подтвердили: эти машины служили Древним для излечения болезней. Приспешники Цески использовали их по-своему и создали полулюдов. Сначала полулюды встречались только на аренах, где терзали друг друга на потеху толпе, но вскоре они стали попадаться на улицах Дренана как личная армия Цески — в доспехах и со знаками отличия. Олен, виня во всем себя, отправился в Дельнох — будто бы для того, чтобы осмотреть Палату Света под замком. Там он подкупил часового и пытался бежать из страны через земли сатулов. Но за нами снарядили погоню и оттеснили нас к югу.
— А ты как вместе с ним оказалась?
— Об этом ты не спрашивал — ты просил рассказать об Олене.
— Ну а теперь спрашиваю.
— Можно я поем овсянки?
Тенака кивнул, пощупал котелок и подал ей. Она молча поела и передала остаток Тенаке. Опорожнив котелок, он прислонился к холодному камню.
— Ты скрываешь какую-то тайну — и я не стану допытываться какую. Свет был бы печален, не будь в нем тайн.
— Он и без того печален — в нем царят смерть и ужас. Почему зло настолько сильнее любви?
— Кто тебе сказал, что сильнее?
— Пожил бы ты в Дренае. Здесь таких, как Олен, преследуют, словно злодеев; крестьян убивают за то, что они не могут вырастить немыслимо высоких урожаев; чернь в цирках улюлюкает, глядя, как звери терзают женщин и детей. Здесь правит зло.
— Это пройдет, — мягко сказал Тенака. — А теперь пора спать. — Он протянул ей руку, но она отпрянула с внезапным страхом в темных глазах. — Я не сделаю тебе ничего дурного, но костер придется погасить. Мы поделимся теплом — и только. Доверься мне.
— Я и одна не замерзну.
— Хорошо. — Он развязал одеяло и отдал ей, а сам, завернувшись в плащ, привалился к камню и закрыл глаза.
Рения улеглась на холодной земле, положив голову на руку.
Костер погас, и ночной холод стал проникать в ее тело. Вся дрожа, она проснулась, села и принялась растирать застывшие ноги.
Тенака открыл глаза и опять протянул ей руку.
— Иди сюда.
Он запахнул ее в свой плащ, прижал к груди и укрыл их обоих сверху одеялом. Она притулилась к нему, все еще дрожа.
— Рас-с-кажи об-б алмазах в глине.
Тенака улыбнулся.
— Того мудреца звали Киас. Он говорил, что слишком многие люди проходят по жизни, не умея насладиться тем, что имеют. Он рассказал мне о человеке, которому друг подарил глиняный горшок и сказал: «Загляни в него, когда будет время». Человек убрал простой глиняный горшок с глаз долой и стал жить, как жил, все стараясь разбогатеть. Как-то, состарившись, он заглянул в горшок — там лежал большущий алмаз.
— Не понимаю.
— Киас утверждал, что жизнь подобна глиняному горшку. Пока мы не заглянем в нее поглубже и не поймем ее, нам не удастся насладиться ею.
— Иногда понимание лишает радости, — прошептала она. Он не ответил, глядя на далекие звезды. Рения заснула, и капюшон бурнуса съехал с ее стриженой головы. Тенака хотел его поправить и замер, коснувшись ее волос. Они вовсе не были острижены — они просто не могли отрасти длиннее. Это были даже и не волосы, а темный мех, мягкий, как у норки. Тенака осторожно натянул на нее капюшон и закрыл глаза.
Эта девушка полулюдица — получеловек, полузверь.
Неудивительно, что ей не хочется жить.
Есть ли в глине алмазы для таких, как она? Этого Тенака не знал.
3
Человек вышел из кустов перед плацем «Дракона». Высокий, широкоплечий, узкобедрый и длинноногий, он был одет в черное и опирался на посох черного дерева, подкованный железом. Голову покрывал капюшон, лицо закрывала плотно прилегающая маска из черной кожи. Двигался он легко и плавно, как заправский атлет, но настороженно, всматриваясь ярко-голубыми глазами в каждый куст и каждую тень.
Увидев трупы, он медленно обошел их, читая следы на снегу.
Один человек дрался здесь против четверых.
Первые трое погибли почти мгновенно — это говорило о незаурядной быстроте их противника. Четвертый же побежал куда-то в сторону. Человек в черном прошел по его следу и кивнул.
