Олег Верещагин - Последний воин
— Давай, — кивнул Фередир. — Смотри, вон там дерево хорошо стоит. Давай быстро, а потом повалим его на дорогу.
Мальчишки освободили коней, отнесли в кусты сумы, вообще всё лишнее. Подсекли, работая по очереди топором Гарава, дерево — оно точно рухнуло поперёк тропы. Криками и хлопками кое-как заставили подняться Хсана и свистом отогнали обоих коней прочь. Те как-то неверяще побрели от людей и скоро скрылись за деревьями.
— Во-от. — Гарав мазнул по глазам ладонью. — Ну…
— Идут, — обыденно-спокойно сказал Фередир.
Гарав оглянулся. И увидел маленькие, но чёткие фигурки — всадники шли галопом на противоположной стороне долины.
Три. Семь. Десять. Пятнадцать. Двадцать. Двадцать две…
Двадцать два всадника.
Они исчезли в низине. И это значило, что вот-вот появятся здесь, на тропе.
— Угу, — Гарав взвёл арбалет, положил на дерево. — Раза два успею выстрелить. — Он смерил взглядом расстояние от того места, где тропа выходила на подъём. — Если не остановятся.
— Не остановятся, — хмыкнул Фередир, натягивая лук. — Злы сильно. И хорошо, пусть летят.
Без особой спешки мальчишки помогли друг другу с доспехами — поправить, проверить, перетянуть ремни. И — «как украли» время.
Первые трое всадников вылетели галопом на тропу. Почти один за другим. Наверное, они не ожидали, что их ждут. Яркие рукава и подолы поддоспешных рубах трепыхались под ветром бешеной скачки.
Фередир успел выстрелить один раз до выстрела Гарава и дважды — после. Первая его стрела вошла точнёхонько в горло скакавшему впереди — конечно, Фередир не был таким мастером лука, как его родичи-северяне или тем более эльфы, но с разделявшего стоящих за деревом мальчишек и всадников расстояния стрела длиной в ярд прошибла кольчужный шарф и расколола позвоночник. Холмовик вылетел из седла мёртвый и тяжело грохнулся на обочину, конь скакнул влево и принял боком вторую стрелу Фередира, с визгом взбрыкнул задом, шарахнулся в сторону, в подлесок обочь тропы. Третья стрела Фередира чиркнула по шлему скакавшего последним — второй в это время тоже валялся уже на земле, болт Гарава вошёл ему точно между глаз, пробив налобник, как тонкую деревяшку. Гарав издал удовлетворённый урчащий звук — не от точности попадания, а от того, что сбылась надежда, о которой он не говорил, боясь сглазить: уцелевший холмовик соскочил с коня и закрылся овальным щитом, присел. Можно научить человека ездить верхом. Но конным воином он от этого не станет. И на лошадь будет смотреть только как на транспорт, от которого в бою лучше побыстрей избавиться.
Ага. Холмовик что-то прокричал своим. Гарав, натягивая арбалет, спросил Фередира:
— Что он орёт?
— Что тут лучники и чтобы не совались верхом. — Фередир засмеялся. — Вот глупцы… — Он прокричал: — Alla yam ist loyta!
— А ты что им сказал? — поинтересовался Гарав, устраиваясь удобней.
— Что они все дураки, — хмыкнул Фередир. — Конными они бы смяли нас даже за этим бревном. И потеряли бы ещё двоих, ну троих от стрел, да и то если совсем глупые. И всё. А теперь… — Он махнул рукой.
— Теперь они будут подбираться к нам по лесу… ой! — Гарав отклонился в сторону, гудящий в полёте топор со смачным «счак» вонзился в дерево шагах в пяти позади. — Ничего себе бросок!
— Вниз! — Фередир присел, выставляя щит, и второй топор едва не свалил его с ног, врубившись в верхний край. Третий грохнул в центр щита Гарава, отлетел с визгом от умбона, четвёртый врезался в поваленное дерево — едва ли не на полполотна. Следующий холмовик бросить топор не успел — Гарав вогнал болт ему в грудину как раз на замахе, и воин косо рухнул на обочину. По кустам яростно взвыли, понеслась ругань.
— Обещают разорвать нас конями, что живых, что мёртвых, — сообщил Фередир.
Гарав передёрнул плечами, натягивая арбалет. Думать о том, что такое сделают пусть и с мёртвым его телом, было противно, даже подташнивало, когда он против воли представлял себе это. Но — не страшно, в общем-то. Только главное живыми не попадаться. Не надо этого, это будет по-всякому плохо — что конями, что узнают его и отвезут в Карн Дум. Конями, наверное, лучше, даже если живого… В общем, не надо в плен…
— Их осталось девятнадцать, — вслух сказал он.
Фередир бросил пару стрел навесом по кустам, тоже выругался и покачал головой:
— Нет, больше не буду тратить.
Хотя по сторонам от мальчишек было свободное место, а сзади тропа, но слева и справа открыты были ярдов по пять, не больше. Один хороший бросок для любого, кто подползёт кустами. Оставалось надеяться, что кольчужному воину сделать это бесшумно просто не под силу. Гарав и Фередир вслушивались изо всех сил. По сторонам пока что было тихо. Спереди, правда, тоже — больше не ругались и ни разу не предложили сдаться. Топоры тоже не кидали…
— Ага, — выдохнул Фередир.
Появились шестеро — три щита в ряд, ещё три — как крыша над головами второго ряда, причём с сильным скосом. Фередир выпустил стрелу навесом и выругался — она отскочила от щита, вырвав клок кожи из обтяжки. «Мини-черепаха», как подумал Гарав по-русски, перешла на тяжёлый, но спорый бег.
Гарав выстрелил в среднего — над верхним краем щита. Болт, ударивший в левый глаз, швырнул воина на бежавшего следом; открывшемуся слева стрела Фередира вошла в горло, вторая — в бок третьему. Мальчишки, не стреляя, наблюдали, как один из уцелевших подхватил раненного в бок, и они, прикрываемые щитами пятого и шестого, поспешили обратно. На тропинке остались два трупа.
— Чего ещё не стрелял? — усмехнулся Гарав.
Фередир улыбнулся — наносье разделило улыбку надвое:
— А ты? Они-то нас не пожалеют!
— А я не они.
— Ну и я… — Фередир поправил оплечье. — Шестнадцать… — Он явно ещё хотел что-то сказать, но промолчал.
Однако Гарав мысленно договорил за друга: «Может, продержимся?» И честно ответил себе: нет. Едва ли. Даже если Эйнор доскачет — и тут же обратно с десятком эльфов… он будет тут часа через три, не раньше. Три часа… Три урока с переменами в школе. Может, и правда?..
С того конца тропинки прилетело копьё — метательное. Пустяшное дело, Фередир поймал его на лету и отправил обратно — не докинул. На той стороне засмеялись и что-то спросили. Фередир засмеялся тоже и ответил. Перевёл Гараву:
— Они говорят, чем я кидал — ногой? Я ответил, что обмотал концом и кинул.
Гарав хихикнул, представив себе эту картину. С того края опять закричали, и Фередир весело перевёл:
— Говорят, что мне они мёртвому вырвут язык, чтобы не поганил их речь. А того, кто так метко стреляет из оружия трусов, — это они про тебя — постараются взять живым и подольше сохранить тебе жизнь, чтобы он — ну, ты — порадовал их громкими песнями… Так что лучше тебе к ним живым не попадать.
